Пограничник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Мы шли со всей возможной скоростью, — начал Алькатрас, как глава осаждающего войска. — И успели. Кто-то, конечно, голубями предупредил, но в Феррейросе к предупреждениям отнеслись скептически.

— Не поверили, — подсказал более простое слово Ковильяна.

— Возможно потому, граф, что ты пошёл в сторону Овьедо, — подсказал Мерида. — И они думали, мы тут, чтобы пугать их. А заодно защитить дорогу. От них.

— Но вы взяли и с марша, не успев развернуть лагерь, отсекли их ворота, — ухмыльнулся я.

— Нет, вначале прошлись по окрестностям и согнали в одну сторону весь пасущийся скот. — Алькатрас довольно улыбнулся. И только после стали расставлять лагерь.

— Лагерь устроили около Западных ворот. Хотя посёлок виа ближе к Северо-Западным. Почему так? — недоумённо нахмурился я. — С точки зрения защиты посёлка от вылазки я бы у северо-западных поставил.

— Тут место лучше, — ответил Ковильяна. — Ручей. Холм. Я настоял, Рикардо.

— А я согласился, — уверенно кивнул Алькатрас. — Но после мы, по примеру Магдалены, разнесли остроги по всему периметру города. Правда без соколов, но ты такую задачу и не ставил.

Под словом «острог» попаданческая память перевела небольшое земляной укрепление, ров с выкопанным валом, ромбовидный, внутри которого несёт службу дежурный десяток. Палатки для солдат, шалаш из подручных средств для лошадей. Поверху вала — ёж, бревно с приколоченными поперёк острыми палками. Для чего? А чтоб перехватывать пеших лазутчиков, перебирающихся через стены. Как мне потом сказали, четверых или пятерых в первый день поймали. Но горожане стали посылать лазутчиков в дневное время, а ночью видно плохо. Так что город не был всё это время в полной изоляции. В посёлке некоторые наглые рожи постоянно мелькали, но Ковильяна, заведовавший контрразведкой, приказал не трогать, если только они не несут домой мешки с зерном или мукой. Этих его люди перехватывали — человек с мешком ощутим издалека даже ночью. Правда, забрав зерно, лазутчиков отпускали, они исчезали, но вскоре появлялись в посёлке вновь. Посёлок даже с беглого взгляда представляет собой тот ещё Вавилон — фигова туча что-то делающего и куда-то снующего народа, затеряться можно.

— Через пару часов, как городские пришли в себя, — продолжил Алькатрас, — к нам послали городскую рать. — Под этим словом память попаданца имела в виду рыцарей на службе города. Фактически это наёмники, получающие из казны бурга деньги на содержание. Вооружены как рыцари-тяжи, и по сути таковыми являются. Но рыцаря кормят крестьяне, приписанные к выделенной ему земле, рыцарь живёт за счёт этой земли, получаемой за службу, а этих за свой счёт содержит город. Но более никаких различий меду ними нет. Ах да, как правило, рать состоит из самих горожан, на семьдесят-восемьдесят процентов. Предки Клавдия, например, считались потомственными генералами городской рати Магдалены. А потому, что житуха — не бей лежачего; это бароны у нас по арьербану каждый год на фронтиры ездят, да на войну в случае чего. А рать — только если король большую войну объявит. Город-то королевский!

— Почти сотня, все в доспехах, как на парад. — Алькатрас насупился, сжал кулаки. — Пришлось их стрелами учить. Первый залп — с недолётом. Второй — по ним.

— Попали? — весело хмыкнул я.

— А то! Людям вроде ничего, у них у всех отличные доспехи. А коней немного посекло. Но главное, подъехали люди Ричи, — кивок на Ковильяну, и мы в боевой строй встали. Они эдак от нас охренели, но кровь лить не стали. Развернулись и назад в город поехали.

— После чего прибыл глава города…

— Ага. Бургомистр лично. И десяток главных гильдейских.

— Без оружия, — добавил Ковильяна.

— Что тут было — не стану пересказывать. — Дядька Доминик противно скривился. — Как только меня ни обкладывали. Не матом, нет, угрозами и карами. Думаю, у Хлодвига или Эммануэля на моём месте бы не вышло. Но я всё же собрался, психанул, приказал взашей их из палатки. И долго сам орал, какие они ничтожества, на наших спинах в рай выезжать. И хрен им, а до прихода сюда графа мы не позволим им мешать строить дорогу, и пусть хоть обосрутся!

Ингрид хихикнула. Остальные сеньоры тоже заулыбались.

— В общем, Ричи, — облегчённо выдохнул старый барон, — всё, как ты сказал. Встали. Окопались. И только тут примчался твой магистрат, Прокопий. Прочитав переданные тобой письма, просиял, чуть всех не расцеловал, и за сутки посёлок виа увеличился вдвое. А через неделю тут работало несколько сот человек. И всё быстро-быстро так, видно, чтоб успеть поболее, пока мы здесь.

Бароны понимающе засмеялись.

…Потом рассказали о первой попытке горожан вырваться. И о второй, когда вышло ополчение. Я та ещё Кассандра, как думал, как подозревал — так и случилось, почти один в один. Мир иной, но предсказуемость управленческих решений отличная, как и не уезжал никуда.

— А когда местные купчины начали взятки предлагать? — перебил я красочные описания толкотни «щит в щит», ибо суть ухватил.

— Дык, почти сразу же! — снова довольно вскинулся Алькатрас. — Поначалу сами приезжали. «Уважаемый член Сената города такой-то, просит аудиенции». Тьфу! — барон про себя припечатал «уважаемых» крепким словцом. — Каждому из них нужна была дорога за пределы города. И их семьям.

— То есть не верили, что членов семей возьмём в заложники?

— Так не делается, Ричи, — назидательно покачал головой Ковильяна. — Мы ж не сказали, что у нас война. Мы сказали — защита виа. От их наглого грабежа. Пока граф не вернётся. Неможно после такого семьи в заложники брать.

— А вот сплавить семьи подальше, — улыбнулся Мерида, — чтобы если что не пострадали — это дело доброе.

— Хрен им! Пусть со всеми голодают! — стукнул кулаком по столу дедушка Алькатрас. — Так и сказал.

— Много денег предлагали? — продолжал улыбаться я.

Дедуля тяжко скривился. Ибо если бы взял предлагаемое — наверняка бы удвоил доходы своего баронства в этом году, если не утроил.

— Много Ричи, — выдохнул он, отпуская прочь наваждение. Испытание пройдено, решение принято, деньги не взяты — чего рефлексировать? — Но я никак. И своим всем запретил.

— И только через две недели, — взял слово Ковильяна, спасая товарища, — у них начали показывать дно припасы.

— Ну и, как оговорено, мы им их с радостью предложили! — засиял Мерида. — Я Южные ворота контролировал, на меня первого вышли, — осмотрел он с укором воззрившихся на него дедушек. — Один к десяти, по десятикратной стоимости — хоть воз.

— Это да, к нему первому, — выдохнул Ковиляна. — А потом и к нам. И мы везде, как оговорено, сказали. Двести ассов за меру зерна! И ни ассом меньше. И те — тайно, под покровом ночи.

Я расхохотался, представив лица горожан. Двадцать ассов — стоимость меры, то бишь стандартного мешка зерна, на опте. Это на самом деле божеская цена, в Центральных регионах она может и тридцать пять быть, а на Севере и дороже. Но на Юге и двадцать может быть много. И тут… Двести! Ладно, плюс розничная накрутка — те же тридцать пять — сорок. Но двести, блин! За опт! Представил охренение местных, привыкших за своими стенами к безнаказанности, а за счёт железа — к сытой житухе.

— Покупали?

— А то! — Алькатрас фыркнул. — Куда денутся. Правда, вышли на наших десятников…

— Моих. — Ковильяна принял удар и уткнулся в столешницу. — Они за сто ассов сговорились. И почти телегу под покровом ночи провели.

Я сидел и ждал окончания, не торопил. Ковильяна понял, что надо договаривать, вздохнул.

— Нет у меня больше того десятка, Рикардо. Дал два дня на сборы, и чтоб не показывались в пределах графства.

— Правильное решение, — одобрил я. — Нельзя у своих крысить.

— Ричи, получалось, что горожане по двести ассов покупали У НАС, — возразил Алькатрас. — А им ничего не перепало.

— А вот это твой косяк, дядька Доминик! — А теперь я вспылил. — Закупаешь зерно у Прокопия — он не жадный, за серебро найдёт тебе хоть тыщу телег. Раздаёшь воинам. И по таксе те толкают городу, под покровом ночи, «пока сеньоры бароны не видят». Доходы — на бочку, но делить на ВСЕХ, на всё войско, мать вашу! Людей заинтересовать надо! А вы что, решили себе куш урвать, а о людях не подумали? А они тогда за каким хреном сюда попёрлись? У них дома жёны, любовницы, а скоро набег отражать — наикса им надо тут под стенами в палатках за ваши сытые жопы сидеть?