Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким

кольцо. Альбинос явно узнал его – зашипел недовольно, замер на месте. Дохён ухмыльнулся:

– Что, не нравится?

И надел кольцо, осознавая, что, возможно, подписывает себе смертный приговор.

Мантэги взмахнул хвостом как раз в тот момент, когда Дохён провалился в иную реальность, и снёс кусок черепицы, который начал падать точно на человека.

Дохён видел всё как в замедленной съёмке, только с цветом творилось что-то не то: живые объекты сияли невыносимо ярко, очертания всего остального словно расплывались. Сердце билось часто-часто, и пульс отдавался болезненными толчками в висках. Это раздражало и отвлекало.

Черепица рухнула ему под ноги – Дохён без труда ушёл в сторону, приблизившись к одному из тэса. Взмахнул клинком, вкладывая всю силу в удар, и даже не удивился, когда почти располовинил змея. Развернулся к следующему, с размаху ударил его и отсёк голову. Туловище повалилось на траву, орошая её кровью. Дохён поморщился, когда капли горячей крови попали на лицо, – кровь квемулей обжигала.

Мантэги подсёк ему ноги, и Дохён упал, выронил один меч. Третий тэса воспользовался моментом, чтобы напасть – и наткнулся на лезвие, выставленное вперёд. Дохён охнул, когда тело змеи обрушилось на него всей тяжестью, быстро повернул голову набок, чтобы кровь не попала в глаза, и ощутил, как та пропитывает футболку и течёт по шее. Это было отвратительно.

Мир оставался таким же контрастно-ярким, и с непривычки кружилась голова, подташнивало.

Дохёну наконец удалось высвободиться из-под туши тэса, но стоило только выползти, как Мантэги опустил хвост ему на спину, вынуждая снова распластаться по траве. Острая боль пронзила тело, Дохён вскрикнул. Мелькнула мысль: как же повезло, что успел хоть руку в сторону отвести и не напоролся на лезвие.

Он перевернулся на спину, сел, пытаясь проморгаться: в глаза словно песка насыпали. Пожелай Мантэги убить его, спокойно убил бы сейчас. Но, видимо, змею хотелось поиграть с добычей. Он стоял, покачиваясь, чуть поодаль и наблюдал светло-жёлтыми глазами с вытянутыми зрачками за человеком, что возомнил себя героем. В Кыджок он светился, как новогодняя ёлка, и это сияние ослепляло. Хотелось надеть солнцезащитные очки.

Дохён пробормотал ругательство, кое-как поднялся на ноги, опираясь на меч. Посмотрел на Мантэги с раздражением и сплюнул. Бросил:

– Бесишь. Давай, что ли, продолжим.

Мантэги почти сразу атаковал – бросил тело вперёд, как таран. Дохён выставил меч лезвием вперёд, не особо надеясь, что сможет обмануть врага. Действительно: тэса-альбинос в прыжке изменил траекторию движения и ударил головой по коленям Дохёна, повалив того на траву. Дохён смог ответить только одним не самым сильным ударом, прежде чем тэса взмахом хвоста отбросил его к стене. Хорошо, головой снова не ударился – немного не долетел и разлёгся на траве.

Дохён встал, стараясь не обращать внимания на боль в рёбрах. К яркому сиянию теневого мира теперь добавилась и пульсация – в ритм сердцебиению. Это ещё больше дезориентировало, так что тошнота становилась почти непреодолимой. Он сплюнул кровь из прокушенной губы, проговорил хрипло:

– Теперь моя очередь.

Мантэги спокойно ждал, пока он приблизится, и снова взмахнул хвостом – на сей раз метя в туловище. Дохён сам не понял, каким образом ему удалось отклониться назад, так что кончик хвоста пролетел буквально в сантиметре над его лицом. Он выпрямился, едва не рухнув, и атаковал, с размаху нанеся удар. Получилось: лезвие глубоко вошло в шею тэса-альбиноса. Тот взревел, вскинул голову, и не успевший вытащить меч Дохён тоже взлетел в воздух.

Приземление вышло ощутимым: хрустнуло колено, едва не сломал запястье. Дохён перекатился по траве, чувствуя себя донельзя разбитым и размышляя, сможет ли взять меч. Потом подумал, что если не попробует, так и не узнает, и поднялся на ноги. Сглотнул горечь, выговорил:

– Третий раунд.

Но позволить Мантэги издеваться над ним и дальше он не успел. Кто-то, сияющий в Кыджок не меньше тэса, встал перед ним, а в следующее мгновение мир снова перевернулся с ног на голову, и Дохён рухнул на землю, ощущая острые травинки щекой. Кольца на пальце не было.

– Ещё бы немного – и стал носителем, – недовольно проговорила Пэ Юри, стоя между ним и Мантэги. Дохён изумился:

– Юри?!

– Помоги Юнхо, – оборвала его Юри, по-прежнему не глядя на него. Кольцо она не надевала, просто держала в руке.

Дохён с трудом поднялся, взяв меч, шагнул к ней и схватился за плечо девушки, чтобы не упасть. Голова нещадно кружилась, рёбра болели при малейшем движении.

– Где он? – прохрипел он, прилагая все усилия, чтобы его не стошнило. Юри кивком указала в сторону:

– Кёнхверу. Быстрее!

Дохён не стал больше ничего говорить и как мог быстро пошёл в сторону павильона, очень надеясь, что успеет вовремя. Перед тем как зайти за угол, он обернулся – и был ошеломлён.

Огромный змей с белой чешуёй с опаской и злобой смотрел на большую лисицу, два хвоста которой реяли в воздухе позади неё. Дохёну нестерпимо хотелось остаться и посмотреть, но у него не было времени и права задерживаться, поэтому он направился дальше.

_____

Мингю не мог определить, какие эмоции в нём сейчас бушуют, составляя адский коктейль. Страх, растерянность, злость, шок, что-то ещё? Какая-то часть сознания отказывалась воспринимать всё происходящее, требуя вернуться в привычный мир, где не называют сыном дракона и не требуют отдать силу. Мингю усмехнулся, поняв, что привычное для него – уже не отсутствие самих драконов в принципе. Наверно, эта была предыдущая стадия отрицания…

Юнхо стоял рядом и оглядывал окрестности внимательным и цепким взглядом. Моментами его вело в сторону, и Мингю подхватывал его под локоть. Юнхо явно было нехорошо, как бы он ни старался держаться. Мингю и сам чувствовал себя не лучшим образом.

Имуги встал на берегу пруда, хлопнул в ладоши, глядя на детективов, и сказал:

– А теперь, Ким Мингю, будь добр, отдай силу, которой ты не достоин.

Он взял короткий клинок у одного из приспешников и протянул Мингю.

– Убей себя, – приказал имуги почти равнодушным тоном. Мингю не двигался, и Пак Джисон разочарованно цокнул языком. – Конечно, ты не сделаешь этого… Ну а что насчёт старого доброго шантажа?

Он сделал знак, и двое тэса выволокли из-за угла человека и бросили под ноги Юнхо. Тот сдавленно охнул, присел на корточки и упёрся рукой в землю, едва не рухнув сам. Мингю кинул на них быстрый взгляд и снова посмотрел на имуги, упрямо выпятив подбородок, но ничего не говоря.

– Так себе… планирование, – выдохнул Дохён со смешком. – Ким Мингю, на тебя… вся надежда. Не облажайся.

– Спасибо, что веришь в