Переворот.ru - Олег Георгиевич Маркеев

дезадаптации, что чревато мощными социальными взрывами. Удержание политического и социального статус-кво в таком случае потребует форсированного развития полицейской и карательной системы. Что неизбежно породит её антипод — радикальное революционное движение и общий рост насильственных преступлений.

Совершенно очевидно, что единственным выбором России должен стать мобилизационное усилие, равное индустриализации страны в предвоенный период и в ходе Великой Отечественной войны, направленное на революционное изменение базовых технологий основных средств производства на основе альтернативных разработок отечественных учёных. Прежде всего это низкозатратные, энергосберегающие, высокоэффективные технологии в добывающей, горнообогатительной и машиностроительной индустрии.

Научная база (на уровне научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) накапливалась на протяжении 70-80-х годов, в обобщённом виде докладывалась руководству страны в период «перестройки», как возможный технологический базис для вывода страны из кризиса, но поддержки не получила. Большая часть разработок не потеряла актуальности, а многие до сих пор сохранили революционный потенциал с точки зрения техногенной эволюции. К сумме имеющихся технологий добавились результаты работ научных и технических коллективов, сохранившихся вопреки имеющимся компрадорским и экономически варварским тенденциям периода «реформ»…

К факторам, препятствующим внедрению альтернативных «технологий прорыва» следует отнести:

— низкий уровень компетенции государственных служащих, зачастую усугублённый прямым коррупционным интересом на препятствие внедрению любых технических решений и технологий, не получивших одобрения в центрах управления Западной цивилизации;

— эгоистические, порой прямые коррупционные интересы кругов научной элиты, лично заинтересованной в сохранении укоренившейся научной парадигмы, сохранения своего привилегированного места и позиций в набирающем обороты процессе встраивания системы научных и опытно-конструкторских исследований в глобальную систему, контролируемую из центра управления Западной цивилизации;

— хищнические и эгоистические интересы отечественного бизнеса, напрямую инспирируемые, подогреваемые и поддерживаемые центром управления Западной цивилизации, при этом любые попытки развития альтернативных технологий на базе свободного предпринимательства становятся объектом атаки с использованием внешнего финансового и правового давления, либо напрямую через позиции в правоохранительной системе страны;

— целенаправленное снижение интеллектуального потенциала и его уникальности как продукта исторического развития этноса через внедрение западных стандартов образования, развал сложившихся научных центров, примат «интеллектуального сервиса» (в виде менеджмента в различных областях) в противовес фундаментальному научному и широкопрофильному образованию, развивавшемуся в СССР и служившему ему базисом технологического развития), стимуляция «утечки мозгов», финансовое принуждение к научному и интеллектуальному труду по обслуживанию интерфейсных структур западной экономики, размещаемых на территории страны;

— целенаправленное разрушение коллективного сознания, что самое опасное — с использованием возможностей государственных СМИ, внедрение установок гедонизма, успеха любой ценой, «жизни здесь и сейчас», западных социальных нормативов поведения в противовес исторически сложившимся нормам коллективного бытия и трудовой деятельности в сверхсложных климатических и географических условиях России;

— снижение до критического уровня энергетического потенциала населения, рост заболеваний, в том числе — психических, социальная дизадаптация, нарастающая пандемия алкоголизма и наркомании, развал семейных связей и инверсия социальных связей на уровне трудовых и бытовых коллективов.

По мнению авторов данной аналитической записки, мобилизационное усилие должно быть инициировано высшим руководством страны. Импульс должен пройти по двум направлениям одновременно: оздоровление социальной среды и вытесняющее внедрение базовых «технологий прорыва», полностью переламывающее тенденцию на превращение страны в аграрно-сырьевой придаток Западной цивилизации.

Среди суммы «технологий прорыва» имеются технологии военного назначения, гарантирующие ассиметричный ответ на любую угрозу безопасности страны…

Глава семнадцатая

Раз, два — взяли!

День «Д», время «Ч»[60]

Странник

Ордынку заливала прозрачно-золотистая дымка. Сквозь жёлтую листву сквозило по-осеннему синее небо. Лампадным тихим пламенем горели кресты на куполах.

На чёрный и блестящий, как бок вороного коня, капот джипа ветер прилепил крохотный жёлтый листок.

«И погода, как назло… Богу в такой день молиться надо, а не людей убивать. Ладно, выбрось из головы. Все идёт к тому, что скоро живые позавидуют мёртвым».

— Ты как? — Хартман терпеливо ждал, но, наверно, уже время вышло.

— Готов.

Максимов раздавил сигарету в пепельнице. Раскрыл кейс, последний раз проверил содержимое. Паспорт, перелистав страницы, сунул в нагрудный карман.

— Теперь слушай отдельное задание. От имени Махди.

Максимов покосился на Хартмана, сосредоточенно пыхтящего духовитой голландской сигаркой.

— Заложники — это арабам. Платили за политический скандал, они его получат. Нашей организации нужно самое ценное, что есть в посольстве.

— Шифры?

— Да. У тебя будет достаточно времени, чтобы вскрыть сейфы.

— Проблема в том, что я на иврите не читаю.

— В группе есть человек. Шрамик вот здесь. — Хартман приложил палец к скуле. — Мы вчера вкачали ему в память основные знания по ивриту. Тору, конечно, талмудить не сможет, но документы прочтёт, гарантирую.

— Хорошо, когда все так просто… Только одно не учли. Сам объект. Подступы не простреливаются, с крыш просматривается, как на ладони, в заборе дырок «мухой» наковырять — секундное дело. Двор — переплюнуть можно. Никакой оборонительной глубины. При правильно организованном штурме меня вышибут через печную трубу на второй минуте.

Хартман с нескрываемым интересом покосился на Максимова.

— Что-то не так? — спросил Максимов.

— Нравишься, когда так говоришь. Настоящий военный.

— Послать сразу или потерпеть?

— И характер есть. — Хартман усмехнулся. — Оборонительную глубину я тебе обеспечу, не волнуйся. Отсюда — и до Кремля. Не спрашивай, как, скоро сам все увидишь.

— Допустим. Допустим, за те часы, что будут чухаться со штурмом, я сумею добыть шифры. А как их передать? И кому?

— Лично мне. Когда шифры будут на руках, дай знать. Я вытащу тебя по-любому.

Хартман повернулся к нему лицом. Пристально заглянув в глаза. До самого донышка.

— Я отдаю себе отчёт, что посылаю тебя в западню. Шансов вернуться — практически нет. Но, странно, не могу отделаться от ощущения, что мы ещё встретимся.

— Самое странное, что у меня такое же ощущение.

— Тебя хоть раз предчувствие обманывало?

— Только один раз.

— И что тогда