Оплот добродетели - Екатерина Лесина

Не надо.

Одно дело – приключение, и совсем другое – жизни. В жизни владелицы корпораций и наследницы родов не снисходят до простых смертных, а если и случается, то ненадолго и не всерьез. А значит, когда она исчезнет из жизни Кахрая, будет больно

– Она мне всегда внушала, что семья – это важно, очень важно, и я должна думать и за себя, и за них всех. Хранить капиталы, приумножать, строить… создавать… корпорация – это и ответственность тоже, и еще многое другое. И она в это верила. Только… Она и сама редко покидала поместье. Наверное, ей было удобнее контролировать мир изнутри. И я вот думала, что так и надо, что только так правильно. А теперь понимаю, что не смогу вернуться и вести ту жизнь, к которой привыкла раньше. Я, наверное, выросла.

Кахрай фыркнул.

И получил кулачком в бок.

– Выросла. И… и мне нужен будет кто-то, кто перестроит службу безопасности. Для начала.

– Я никогда не занимался безопасностью, точнее, занимался, но не на таком уровне.

– Научишься. Ты умный.

Комплимент был… сомнительным. Но на душе стало приятно.

– Тебе не стоит со мной связываться.

– А с кем стоит? С кем-нибудь, кого могут перекупить? Доказать что-то у меня вряд ли выйдет, а значит, часть активов придется вернуть. И деньги у семьи появятся, а где деньги, там и возможности. Не думаю, что они отступят. И вообще… давай сбежим?

Она села на кровати, и Кахрай вынужден был признать, что бежать он готов, но чуть позже.

– Куда-нибудь, как мой отец. На край света. Сменим личности, имена… купим дом, будем жить как нормальные люди.

– А как живут нормальные люди? – он перевернулся на бок.

– Понятия не имею. Но научусь, – Лотта была полна решимости. Вот только… не сможет она как нормальные люди, чтобы не в курсе последних тенденций, чтобы без рынков и акций, власти и денег, чтобы совместные ужины и прогулки, сплетни про соседей и тихое раздражение, которое накапливается, когда жизнь по сути чужая. – Плохая мысль, да?

– Не знаю.

– Плохая. По тебе вижу. Тогда тебе придется ехать со мной. Или меня убьют.

– Тогда придется ехать.

– Я серьезно.

– И я.

Поедет.

И приспособится. Займется этой чертовой службой безопасности, которая в теории должна была отслеживать в том числе и подозрительную возню родственников, но как-то взяла и все пропустила, будто разом ослепла.

Заплатили?

Или дело в том же молчаливом попустительстве, когда сложившаяся система перестает работать, но начинает разрушать саму себя.

И быть может, она скоро поймет, что Кахрай ей вовсе не нужен, что есть куда более достойные мужчины. И тогда она станет стесняться этой связи, а у него вновь появится выбор. И Кахрай знает, какой сделает. Но это… будет.

Если будет.

Будет.

Он наизнанку вывернется, но не позволит этой женщине умереть. Потому что должна же хоть где-то во Вселенной существовать справедливость.

Пиликнул планшет.

И Лотта сползла с кровати, разом утратив всякое легкомыслие. Вздохнула:

– Нужно делать объявление…

– И службу безопасности создавать.

– Это дома.

– Здесь, – Кахрай покачал головой. – Люди испугаются, а люди в состоянии паники способны на многое. А если кто-то пустит слух, что есть вакцина, но ее на всех не хватит…

– А ее не хватит?

– Тойтек отписал, что скоро будут готовы полторы тысячи доз, а это треть необходимого. Следующие полторы тысячи – через восемь часов.

Вот что Кахраю в ней нравилось, она не стала охать и возмущаться: как же так получилось и почему не сделали больше. Лотта прикусила губу и задумалась.

– Первым делом экипаж. То, что осталось – ремонтные службы… я подниму личные данные, поставлю фильтр. В анкетах указывали профессии. Нам нужны будут специалисты.

Разумно.

– Думаю, на это уйдет около пятисот. Кейтеринг… официантов не так и много, система почти полностью автоматизирована. Стюарды. Их бери в службу, они должны были пройти какие-никакие курсы подготовки. Скажи капитану, чтобы выдал шокеры. Руками много не навоюешь.

В этом вновь же имелся резон.

– Далее… остатки распределяем. Детей вакцинировать в первую очередь. Это снизит напряжение. Полностью не уберет, но хоть что-то…

И вновь же логично.

– Родители… по крайней мере, один из пары или сопровождения. Люди с ослабленным иммунитетом…

– Может, пока вообще не говорить? – предложил Кахрай.

И Лотта задумалась:

– Не знаю… с одной стороны, это поможет избежать паники, а с другой… если начнут поступать заболевшие, то…

– Она ведь не похожа… ну, на чуму. Изначально, – Кахрай потер шею. Излагать собственные мысли, когда не касались они конкретных дел, было сложно. – Можно сказать, что эпидемия возможна, но не чумы, а чего-нибудь попроще там… не знаю, гриппа какого?

– Шайденского, – Лотта ухватилась за мысль. – Он достаточно неприятен, но не смертелен. Введем карантинные меры…

– А помогут?

– От чумы? Нет. Но людям сложнее будет собираться в группы, а группам – разносить слухи и порождать панику. Да и действительно… ты ведь не уверен, что она сказала правду? Труди? И что в том картридже был вирус? Если он не попал в систему, то есть шанс и вправду хоть как-то локализовать болезнь. А там… вторая партия прививок спасет еще полторы тысячи…

Она прикусила губу, зная, что многие не дотянут и до третьей.

– Нам повезло, что лабораторию не успели сбыть, очень уж специфическое оборудование. Капсулы на дальних рубежах нужны, как и остальное. А анализаторы или микросинтез… повезло.

Пожалуй.

Лотта прижала планшет к груди и нащупала мятую свою рубашку.

– Я… в душ, наверное. А потом… файлы сортировать…

Решать, кому жить, а кому…

И это раз и навсегда изменит ее, искорежив душу, ибо совсем без жертв не получится обойтись.

– Лучше проверь, как Некко справляется, – планшет Кахрай потянул на себя. – Да и в целом по кораблю. С тобой будут говорить охотнее, чем с таким уродом, как я.

– Не надо, – она покачала головой. – Ты не урод. И я смогу.

– Верю, что сможешь. Ты все можешь. Но не должна. Оставь это мне, ладно?

И Лотта кивнула.

Данияр скорее ощутил, чем увидел, появление Некко. Ступала она бесшумно, и держалась так, что становилось ясно: именно здесь ее место.

Она принесла поднос с кофе.

И два клинка.

– Я решила, что пригодятся, – сказала она, положив клинки на колени Данияра. А он стянул очки и подслеповато заморгал, потому как глаза отказывались перестраиваться к изменению режима.

– Спасибо.

Наверное, на нее смотрели.

Некко всегда отличалась от прочих, и мужчины чувствовали это. Капитан вот плечи распрямил и грудь выпятил, а Таккаро