Константин Соловьёв - "Мерценарий"

- Это уменьшает его шансы. Если у него нет подручных, исполнителей, охраны – это значит, что он лишен укрытия и помощи. Одиночки долго не живут.

- Глупые одиночки долго не живут. А те, кто порядком в этом поднаторел, не нуждаются в компаньонах и охране. Когда я проходил стажировку, мне говорили, что один – это лучшее число из возможных. Люди погибают, когда в цепь спланированных действий допускают слабое звено, скованное из неоправданных надежд. Они надеются – на обстоятельства, на помощь, на товарищей – и гибнут. Одиночке это не нужно. Он не рассчитывает на то, что кто-то будет страховать его спину, что кто-то перевяжет ему раны или предоставит убежище. Он действует сам и только сам, поэтому не питает лишних иллюзий. Большая часть агентурных провалов – это связь. Рано или поздно агенту нужно связаться с другим агентом или руководством, и в этот момент он уязвим как никогда. Одиночке это не надо. Он блуждает в чужом мире как крошечная рыбка в бездонном океане, ему не надо подниматься к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Он верит только в себя, и ни в кого кроме.

Нидар понимающе кивнул.

- Но есть у него и слабые стороны. Там, где организация может допустить промах и уцелеть, пожертвовав своей частью, одиночка погибает. Его первая ошибка становится и последней.

- Поэтому он не делает ошибок, - заметил Маадэр, - Еще один стимул. Впрочем, кажется я пытался объяснить, что ситуация для вас складывается весьма паршивая. Мне продолжить?

- Я слушаю вас.

- Дело в том, что вам объявили войну.

Нидар ничего не сказал. У него определенно не было привычки говорить необдуманно, каждое свое слово он взвешивал, точно на аккуратных медицинских весах. Маадэр подумал о том, что о таком собеседнике можно только мечтать. Однако сам он в эту минуту мечтал о другом.

- Что вы называете войной?

- Как и вы - боевые действия. И они уже начались.

Нидар прищурился.

- Одиночка объявил войну? Кому?

- Вам, - Маадэру понадобилось усилие чтобы сдержать улыбку, - Конторе. Земле. Консорциуму. Всем.

- Муравей бросает вызов слону? Интересно.

- Это очень ядовитый муравей. Может, у него не хватит яду, чтобы свалить слона замертво одним укусом, но как минимум с хоботом тому придется распрощаться…

- Хватит метафор, - Нидар выставил вперед жесткую ладонь, - Что вы думаете?

Маадэр вздохнул.

- Это террорист. И у него в руках – биологическое оружие. Он не будет его продавать, он будет его использовать. Я не знаю, как он завладел им, но в данной ситуации это не играет серьезной роли. Главное – я уверен, что он пустит его в ход.

- Я опять не вижу оснований так полагать.

- Он пришел как продавец на встречу, которую я ему назначил. Я просто пустил новость по каналам нелегальных торговцев софтом. Сказал, что желаю приобрести «Сирень». Он сразу же заинтересовался.

- Террористы не торгуют своим оружием.

- А он и не торговал. Ему просто стало интересно, кто и зачем идет по его следам. Он почувствовал чужое внимание, быть может впервые. И решил узнать, кому он нужен. Про «Сирень» никто и никогда не слышал в Девятом, если ей внезапно кто-то интересуется, и настойчиво, это не случайность…

- В этом случае он попытался бы выбить из вас информацию. Угрозы, пытки или…

- Да, это мне кажется странным до сих пор. И вот еще… Идя на встречу, он знал мое имя. Оба моих имени.

- Он…

- Назвал меня Куницей, как и вы. Само по себе это еще не странно, Куницу знают в Девятом. Очень немногие, но знают. И он почему-то не убил меня сразу, хотя, оценивая его возможности, могу сказать, что он мог это сделать. Он начал пустой разговор и лишь через несколько минут, точно что-то сообразив, схватился за оружие…

Впрочем, он просто мог чувствовать угрозу с моей стороны. И решил стрелять первым.

- Допустим. Но чего он в таком случае добивается? Вы можете определить его цели?

- А какие цели можно накрыть, если у тебя в руках пара десятков миниатюрных биологических бомб?.. Это не подходящее оружие чтоб атаковать посольства, штабы или космопорт. Он будет использовать его на улицах. Каждый наркоман, принявший его дьявольскую пилюлю, будет превращаться в камикадзе, уносящего по нескольку сотен жизней. Похожим способом травят тараканов…

- То есть, его жертвами будут мирные жители?

- Конечно.

- Сумасшествие.

- Но весьма рациональное, надо сказать. Он мог бы выбросить на рынок весь свой смертоносный арсенал одним движением. Но его это не устраивало. Ему нужны максимально эффективные точечные удары. Та вспышка, о которой вы говорили – первая. Будут и другие. Он хочет максимально распространить стимуляторы, чтобы добиться наибольшего накрытия.

- Странные методы войны. Не похоже, что он стремится поквитаться с Землей – люди будут гибнуть здесь, на Пасифе.

- Я не знаю, чего он хочет. Не знаю его мотивов, мышления, характера. Я знаю лишь то, что он уверен в своих силах и очень эффективен. Если он решил развязать небольшую искусственную эпидемию – он с этим справится. Вы сами дали ему оружие. Самое опасное из всего придуманного человечеством арсенала. Заботливо привезли его сюда и хранили, не решаясь применить. А теперь оно в его руках. Считайте это своеобразной расплатой за прошлое. Ваше оружие повернулось против вас.

Сказанное не произвело на Нидара особенного впечатления. Он остался прежним – сосредоточенным, молчаливым, собранным. И все еще очень опасным.

Маадэру приходилось встречаться с людьми такого типа. Их он не любил больше всего. Отчасти потому, что прочесть их мысли было решительно невозможно. Такие люди никого не посвящают в свои размышления, они как вычислительные машины с закрытым контуром, в недрах которых рождаются решения, постороннему становящиеся очевидными только после того, как будут выполнены.

Пока Нидар думал, Маадэр исподтишка наблюдал за ним.

«Ты хитрый и ловкий ублюдок, - думал он, - Возможно, даже лучший в своем роде. Если тебе понадобится убить меня, ты даже не моргнешь. Я для тебя лишь фрагмент, не имеющий самостоятельной ценности, ты распрощаешься со мной так же спокойно и обстоятельно, как делаешь все остальное. Проклятый бездушный выродок».

«Ты просто завидуешь ему, - заметил Вурм, до того с интересом слушавший беседу, но тактично остававшийся в стороне, - Он – воплощение того, чем ты уже никогда не станешь».

«Посмотри в его глаза. Это убийца – фанатичный, уверенный в себе, прекрасно контролирующий каждое свое нервное волокно».

«Как я и говорил. Зависть».

«Отчасти. Это элитный, редкий вид хищника. Меня пробирает мороз каждый раз, когда я смотрю на него. Поколения тщательнейшей селекции… Великолепная дрессировка... Рядом с ним я должен выглядеть как щенок».