Мэнли Уэллман - Шерлок Холмс против Марса

— Прошу вас, прежде всего садитесь и изложите все по порядку.

Уэйс неловко уселся и, запинаясь, принялся рассказывать. Он часто бывал в магазине Кэйва, естествоиспытателя и торговца редкостями. В последние месяцы они изучали некий голубоватый, яйцевидной формы кристалл. Хрустальное яйцо открыло Кэйву множество тайн; престарелый антиквар говорил о поразительных сценах, что разворачивались перед ним в глубинах кристалла. Уэйс был буквально раздавлен, когда узнал, что после смерти мистера Кэйва кристалл вместе с прочими диковинками из магазина покойного оказался у Темплтона и затем был продан человеку, чье имя антиквар никак не мог вспомнить.

— Я разместил объявления в нескольких изданиях для коллекционеров, — сказал Уэйс, — но ответа так и не получил. Я убежден, что этот кристалл имеет огромное научное значение, и обращаюсь к вам с просьбой найти его.

Скромные, почтительные манеры Уэйса пришлись бы по душе Челленджеру, отметил про себя Холмс. Профессор, решил он, непременно должен быть извещен о новом повороте событий.

— Полагаю, мистер Уэйс, нам не помешает посоветоваться с выдающимся ученым, чья репутация ничуть не уступает научным достижениям, — сказал Холмс. — Минутку, я свяжусь с ним.

Холмс назвал телефонной барышне номер Энмор-пар- ка. Вскоре послышался гулкий рык Челленджера.

— Говорит Холмс. Челленджер, я беседую сейчас с новым клиентом по имени Джекоби Уэйс. По причинам, которые вскоре станут очевидны, вам необходимо выслушать его рассказ, — осторожно начал Холмс. — Могу я привести его к вам?

— Это расследование как-то связано с кристаллом? — спросил Челленджер, понизив голос до шепота.

— Да, — кратко ответил Холмс.

— Немедленно приезжайте.

Прибыв в Энмор-парк, Холмс и Уэйс застали профессора в кабинете, где тот внушительно восседал за письменным столом. Кристалла нигде не было видно.

— Вы можете сесть, мистер Уэйс, — величественно распорядился Челленджер. — Объясните-ка, в чем состоят ваши затруднения?

Заикаясь от стеснения, Уэйс вновь описал свое знакомство с Кэйвом, те туманные картины, что изредка выплывали из сверкающей дымки в кристалле, а также муки разочарования, которые он испытал, потеряв из виду хрустальное яйцо. Челленджер внимательно выслушал рассказ, время от времени делая пометки в блокноте.

— Кому еще вы говорили о кристалле? — спросил он, когда гость закончил свое повествование.

— Мистеру Темплтону, торговцу древностями, — ответил Уэйс. — Еще я слышал, что открытие мистера Кэйва может получить огласку. Темплтон говорил, что мистер Герберт Уэллс, известный писатель, готовит журнальную статью о хрустальном яйце. Он получил сведения о кристалле и от мистера Темплтона, и от другого торговца, мистера Морза Хадсона.

— Хадсон? — переспросил Холмс. — Я немного знаком с Хадсоном. Что ж, с интересом прочту статью, как только она появится в печати.

— Я также намерен с нею ознакомиться, — сказал Челленджер. — Наряду с самым причудливым воображением, этот Уэллс обладает кое-какими отрывочными научными познаниями. Мистер Уэйс, помимо объявлений в журналах для коллекционеров, вы не пытались выяснить судьбу кристалла?

— Я направил письма в «Таймс» и «Дейли кроникл». Оба письма были мне возвращены — в газетах сочли, что я задумал какую-то мистификацию. Редактор «Кроникл» даже посоветовал мне забыть о кристалле, добавив, что публикация подобной статьи может навредить мне на службе в больнице.

— Типичная журналистская ограниченность, — заявил Челленджер. — Однако, я в известной мере согласен с советом редактора. Благоразумней будет, мистер Уэйс, хранить молчание. Передайте дело на попечение моего друга, мистера Шерлока Холмса, и предоставьте ему возможность проявить все его замечательные способности. Хотелось бы заручиться обещанием, что вы так и поступите.

— Да, сэр, — немедленно согласился Уэйс. — Благодарю вас, профессор Челленджер.

Он распрощался. Челленджер сам проводил его к парадной двери и, вернувшись, яростно блеснул на Холмса своими пронзительными серо-голубыми глазами.

— Итак, теперь мы точно знаем, что случилось бы, попробуй мы сейчас представить прессе или научному сообществу результаты наших исследований, — загромыхал профессор. — Неверие и насмешки!

— И все же популярный журнал заинтересовался этой темой, — сказал Холмс. — Я с нетерпением ожидаю статью Уэллса — поглядим, хотя бы, насколько честны были с нашим автором Хадсон и Темплтон. Заметьте, Уэйс не мог предъявить скептикам кристалл, тогда как у нас имеется это преимущество.

— Наша сдержанность вполне оправдана, — возразил Челленджер. — Как мы с вами считаем, кристалл представляет собой средство сообщения с иной планетой. Только подумайте, на что пойдут другие ученые, если мы разделим с ними наше открытие. Вообразите их жалкие попытки установить связь с марсианами! Нет, Холмс, я никогда не доверю задачу такой колоссальной важности ограниченным умам, покрывшимся пылью за годы работы в лекционных залах и музеях! Разумное сообщение с марсианскими существами должно стать прерогативой единственного человека на Земле, который обладает необходимыми для этого интеллектом и познаниями — и получает, само собой разумеется, кое-какую помощь от вас.

Всю весну изучением кристалла занимался по преимуществу Челленджер; профессор неустанно подавал разнообразные сигналы марсианам и не оставлял надежды на ответ. Холмс в эти месяцы был занят рядом уголовных расследований.

В марте инспектор Мериваль из Скотланд-Ярда обратился к Холмсу за помощью. Полиция обнаружила большое количество ходивших по рукам фальшивых крон и полукрон[6], но человек, которого подозревали в их чеканке, решительно отрицал свою вину. Подозреваемый заявил, что является респектабельным владельцем магазина в Се- вендайэлсе и что на его репутации нет ни единого пятна. К этому подозреваемый добавил, что хорошо знает свои законные права, собирается доказать всю ложность обвинений и велит своим поверенным взыскать моральный ущерб через суд. Холмсу удалось получить некоторые предметы одежды торговца для исследования; в манжетных швах обнаружились крошечные блестки, оказавшиеся под микроскопом цинковыми и медными опилками. Узнав о находке Холмса, респектабельный владелец магазина пал духом и сознался в своих прегрешениях.

Полицейские чины лестно отозвались о новейших методах, использованными Холмсом для обнаружения улик; тот скромно их поблагодарил и в тот же день связался с Челленджером. Но профессор держался с непонятной загадочностью.