Ева Никольская - Зачарованный город N

Ознакомительный фрагмент

– Это лишит нас развлечения, – продолжая хмуриться, проговорила Лу-Ла.

– Надоевшего уже развлечения. Я предлагаю достойную альтернативу.

– Мы торчим тут почти тысячу лет, осталось еще пятьсот – и все, контракт закончится. Ты уверен, что стоит менять устоявшиеся правила, когда две трети срока службы прошли?

– Почему бы и нет? – пожал плечами хозяин дома.

– Полагаю, – она немного помолчала, раздумывая, – ты знаешь, что делаешь.

– Естественно.

– Я не стану тебе перечить, – покорно склонила голову эйресард. – Мы все, как и прежде, будем исполнять твои приказы, Кир из рода Кули, – сказала она, и это была ложь. Такая наглая и фальшивая, что мужчина невольно поморщился, словно уловил неверную ноту в призванной ласкать слух мелодии. Волна раздражения прокатилась по его нервам и затихла, как растревоженная струна, уступив место привычному спокойствию.

Ей не удалось даже охнуть, как коротко остриженная голова с выбритой полосой слетела с плеч и покатилась по полу. Рука в затухающем ореоле красно-фиолетовых искр еще судорожно впивалась в не вытащенное вовремя оружие, а бездыханное тело уже медленно оседало вниз, разбрызгивая алый фонтан крови по серебристому интерьеру столовой.

Пятый уровень силы был далек от седьмого, а мастерство Кир-Кули – на порядок выше, чем у всех его подчиненных. О ловкости же предводителя и о его особом умении заговорить жертве зубы ходили легенды. Самоуверенная баба, неужели она рассчитывала его обмануть своей наигранной покладистостью? После стольких лет службы… Вот же… дура!

– Ты на редкость плохая актриса, Лу-Ла, – вытирая об ее одежду свой длинный клинок, сообщил палач. Он всегда выхватывал кинжал из ножен с молниеносной скоростью и никогда не пускался в пафосные предупреждения о своих намерениях перед тем, кого собирался прикончить. Честь, мораль, благородство – бред! А вот немного порассуждать над хладным трупом противника Кир-Кули вполне мог себе позволить. Звукоизоляция у главного шарту была безупречная, так что его хозяин ничем не рисковал. – Что бы ни значили твои слова, эмоции в глазах выдали тебя с потрохами, эйресард, – одной рукой он поднял ее голову и заглянул в чуть удивленные красно-фиолетовые глаза, в которых больше не теплилась жизнь. Лишь мертвая пустота. – Я знаю, что ты собиралась пообщаться с сильнейшими по экстренному каналу связи*, чтобы доложить о сегодняшнем происшествии. У тебя это на лице было написано, милая. Отличный повод сместить меня и захватить власть, не так ли? – Его усмешка сочилась ядом, таким же опасным, как и тот, которым был покрыт длинный клинок. – Но, увы, мне нужно полное повиновение, а не его неумелая демонстрация. К тому же… – Он бросил взгляд на женское тело, медленно поглощаемое полом, – шарту приступил к уборке мусора. Чистоплотный дом! – Пора преподать урок остальным, а заодно и дать им подходящие объяснения. Намечается большая игра.

Не выпуская из пальцев прядь окровавленных волос мертвой заместительницы, ее убийца ленивой походкой двинулся к выходу, где его ожидали молчаливые наемники. Они прекрасно видели, как, стремительно меняя привычную форму на красно-фиолетовый шар, вспыхнул ярким пламенем и рассыпался миллиардом искр дом Лу из рода Ла. От некогда роскошного здания осталась лишь гора медленно оседающего серого пепла. Это могло означать только одно: связь хозяйки и ее шарту была разорвана. И подтверждение данного факта не заставило себя долго ждать, представ их испуганным, но отнюдь не возмущенным взглядам, когда Кир-Кули, появившись на пороге, продемонстрировал всем результат содеянного.

За долгие века в их маленьком поселении случились всего две замены азоров: один добровольный уход и одна смерть в поединке. Но заместитель эйсарда, несмотря на свой вспыльчивый нрав, умудрялась не влезать в серьезные неприятности, ограничиваясь мелкими трениями с предводителем. А теперь… ее не стало. Вот только разочарования на лицах подчиненных почему-то не было. Лишь напряжение, некоторая растерянность и страх перед будущим, наряду с которым отчетливо проступало одобрение. Побеждает сильнейший. Так было, так есть и так будет всегда!

– Предательство – неблагодарное дело, – сообщил Кир-Кули, задумчиво улыбаясь. Он окинул голову своей жертвы взором влюбленного маньяка, после чего добавил: – Бедняжка не рассчитала сил, решив потягаться со мной. Как опрометчиво. Ну, а сейчас, – эйсард повернул лицо к застывшим в молчании присутствующим, – послушайте меня! С этого момента жизнь станет интересней, обещаю. – Последняя фраза прозвучала гораздо тише, но от этого не менее убедительно. А потом он начал рассказывать. Спокойно и понятно, словно вел дружескую беседу. Но каждое слово, произносимое им, отдавалось гулким эхом в сознании азоров и оседало клеймом на их памяти. Прав тот, кто сильнее, таков закон жизни. И все они сейчас были готовы подчиниться сильнейшему.

Никто, кроме Кир-Кули и покойницы, не имел доступа к экстренному каналу связи с работодателями. Это означало, что никто больше не мог навредить планам эйсарда, которые, что неудивительно, несколько отличались от версии, выданной товарищам по оружию. Время пока работало в пользу уставшего от непроглядной скуки предводителя. До открытия Ворот* на территории мира, запертого магией сильнейших, оставалось еще около месяца. Чудесно! При таком раскладе ни один из белолицых доносчиков не сможет покинуть это место до назначенной даты, и уж точно никто из них не посмеет встать на пути Кира из рода Кули. Ведь жизнь без головы для представителей их расы невозможна.

Небольшая, но глубокая пещера с кристаллическими наростами, живописно свисающими с потолка, оказалась вполне пригодной для привала. Мой неразговорчивый спутник установил светильник возле каменного углубления, куда со стены стекал ручеек, и принялся обустраивать место для отдыха. В тусклом освещении окружающее пространство казалось особенно таинственным и, как ни странно, романтичным. Большой ворох из тонких веток и высушенной соломы, сваленный в самом дальнем углу, сильно походил на лежанку, а несколько сложенных друг на друга плит с неровными краями вполне могли заменить стол.

После вереницы темных тоннелей, где царил пробирающий до костей сквозняк, эту пещеру можно было назвать и теплой, и удобной, и, без сомнения, красивой. Я бы даже добавила «безопасной», потому что, очутившись здесь, смогла избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия. Кромешная тьма, окружавшая нас все время пути, не выдавала чужака, если он вообще был, и мне ничего не оставалось, кроме как следовать за проводником, усилием воли подавляя тревогу. Неприятный запах, исходящий от меня, сопровождал нас, словно верный страж. Я старалась не смущаться, уповая на безвыходность ситуации, парень же не обращал на это внимания. Он нравился мне все больше, но рассчитывать на взаимность из-за моего неприглядного вида не приходилось.