Тайны кофейни в Киото. Том 2 - Такума Окадзаки

мордочек, а паломники собираются перед парой каменных фонарей, на каждом из которых лежит по камню.

Ученики в форме младшей школы шумели, прикасаясь к фонарям.

– Это камни Омокару-иси, «тяжелый или легкий камень».

Услышав слова сестры, Мисора оторвалась от экрана смартфона.

– Нужно загадать желание и поднять камень, лежащий на фонаре. Если вес камня окажется меньше, чем вы ожидаете, ваше желание сбудется, если тяжелее – нет.

– Правда? Давайте попробуем!

Мисора закатала короткие рукава своей футболки с принтом, надетой поверх майки. Затем, как только младшеклассники ушли, она встала перед одним из фонарей.

Я тут же занял другой фонарь. Мне очень хотелось задать камню вопрос.

– Хочешь, я сфотографирую, как ты его поднимаешь?

– Нет, не хочу. Вдруг я отвлекусь и камень покажется мне тяжелым?

Отказавшись от предложения сестры, Мисора сложила ладони вместе, будто медитируя. Затем, что-то пробормотав под нос, она открыла глаза и подняла камень. Не желая отставать от нее, я положил руки на свой камень, загадав желание.

– Тяжелый!

Я не смог сдержать возгласа, когда поднял камень, приложив все силы. Я уже не в первый раз посещал Фусими Инари, поэтому думал, что на этот раз у меня получится. Но Омокару-иси оказался невероятно тяжелым. Настолько, что хотелось его переименовать в Омоомо-иси, «тяжелый-тяжелый камень».

Эх, Михоси. Кажется, в наших отношениях так и не будет никакого развития.

– Ну и дела. Интересно, хоть кому-то этот камень кажется легким?

Услышав мои слова, Михоси ласково посмотрела на меня.

– Удачи в следующий раз. Мисора, а как у тебя?

– Совсем не такой тяжелый, как я думала. Аояма-сан, это благодаря вам.

Я удивленно посмотрел на нее. Непохоже, чтобы она просто хвасталась, потирая ладошки. Может быть, в ней и правда много физической силы.

– А о чем ты попросила? – с любопытством спросила Михоси.

– Это секрет.

– Да ладно тебе… О чем, о чем? Любовь?

– Хм… что-то вроде «чтобы появился тот, кого ищу».

– И кто же?

Наблюдая за болтовней сестричек, я подумал, что Михоси все-таки тоже девушка. Я почувствовал себя дедушкой, который беспокоится о внучке, ушедшей не в ту сторону.

Некоторое время Михоси пытала младшую сестру, а та уклонялась от ответа. Вдруг Мисора посмотрела направо и сказала:

– Там еще тории.

– Это уже маршрут Ояма-мэгури, – сказал я.

– Ояма-мэгури?

Мисора склонила голову набок. Я ответил без задней мысли, а теперь она, видимо, ожидала от меня подробных разъяснений, чего я совсем не умел. Когда я посмотрел на профиль Михоси, надеясь на помощь, она сразу же подхватила эстафету.

– На горе Инари стоит около десяти тысяч тории. На горной тропе, соединяющей три вершины, лежит бесчисленное количество камней, так называемых оцука, собранных паломниками святилища, и руины заброшенных святилищ, в которых раньше совершали обряды поклонения божеству. Паломничество по этому маршруту называется «ояма-мэгури», то есть «паломничество вокруг горы». Иногда даже используют глагол «ояма-суру», что означает «идти этим путем».

– Значит, впереди еще долгая дорога. Ну что, идем?

– Нет, лучше не стоит, – остановил ее я.

Мисора, кажется, была недовольна:

– Почему это?

– Я уже ходил по этому маршруту, на это нужно часа два. Ты просто идешь по лестнице. Это немного похоже на восхождение на гору. В прохладный сезон это одно дело, но когда на улице такое пекло…

Я показал на небо, на котором не было ни облачка.

– К концу маршрута мы уже будем настолько потными и уставшими, что сил на посещение других достопримечательностей не останется.

В памяти всплыли горькие воспоминания. Когда я только приехал в Киото, я посетил Фусими Инари без каких-либо предварительных знаний о местности и пошел по этому маршруту. В тот день в небе тоже палило солнце, я с отчаянием поднимался по адским лестницам, которым не было ни конца, ни края, и по пути сдался и повернул назад у Ёцуцудзи, где была обзорная площадка и чайный домик. Когда я спустился к подножию горы, то с ужасом понял, что путь до Ёцуцудзи – это лишь половина всего маршрута. Прошло больше года, прежде чем я решил повторить попытку. Но тогда я выбрал правильный сезон и маршрут и он дался мне намного легче, чем в первый раз.

– Вот как? Но я очень хочу пойти. Не переживайте. Я молода и полна сил.

Мисора надулась оттого, что ей не разрешали делать, что она хотела. Она капризничала, как ребенок. Хотя мне казалось, юные девушки не говорят о себе, что они полны сил.

– Если вы настаиваете, я не буду останавливать. Но сам не пойду. Идите вдвоем. А я подожду вас внизу, – сказал я, показывая на Михоси.

Но Михоси поспешно замахала руками.

– Нет, я тоже не пойду… К тому же на мне сегодня не самая удобная обувь…

И правда, туфли на каблуках совсем не годились для прогулок по горам.

– Если бы меня заранее предупредили, я бы оделась во что-то подходящее.

– Как так? Выходит, я одна пойду? Ну ладно, что поделаешь.

Мисора посмотрела на часы.

– Сейчас двенадцать. Маршрут по горам займет два часа. А вы, может, пока пообедаете?

Я подумал: «Зачем же мы тогда встречались на станции в Киото?» Но Михоси, не раздумывая, согласилась с планом сестры.

– Хорошо. Тогда расходимся. Мы будем около станции Киото. Когда обойдешь горы, возвращайся туда.

Поезд быстро пришел, поэтому не прошло и тридцати минут, как мы вернулись на станцию Киото. Мы решили подождать Мисору там, где она точно не заблудится, если закончит маршрут пораньше, поэтому расположились в итальянском кафе внизу эскалатора у центрального выхода. Заказав пасту, Михоси положила смартфон на стол и извинилась:

– Простите, если ей что придет в голову, она уже никого не слушает.

– Нет-нет, это я проявил слабину. Хотелось бы мне быть настолько физически сильным, чтобы по такой жаре обойти одну-две горы.

Из моего повседневного лексикона словосочетание «физические упражнения» уже давно исчезло. Я знаю, что ежедневные физические нагрузки полезны, но сделать теорию практикой сложно. Я с сожалением сказал об этом, но Михоси вдруг погрустнела.

– Мне бы этого не хотелось.

– Что? Почему?

– Вы бы тогда оставили меня одну, пока гуляли по горам.

Нгкх. Из горла вырвался странный звук. Вряд ли это было что-то вроде ревности. Наверное, она говорила о том, что ей грустно одной.

– Конечно же, не оставил бы. Хах! Мы же впервые встретились с Мисорой-сан, какой смысл идти вдвоем? Если бы вы не пошли, я бы тоже в любом случае не пошел.

– Правда?

– Разумеется.

– А, вы отвели взгляд. Подозрительно.

– Нет… вот, посмотрите туда.

Когда на тебя смотрят в упор, кто угодно отведет взгляд в сторону. Но мое внимание привлек человек, стоявший недалеко от кафе.

Судя по тонким рукам и ногам, вероятно, ученик средней школы. На нем была школьная форма – белая рубашка с короткими рукавами и черные брюки. Он стоял прямо и неподвижно, руки вытянуты по бокам вдоль тела, и глядел на нас, задрав острый подбородок. Узкие глаза-щелочки смотрели на нас из-под густой прямой челки с таким выражением, которое было совсем не свойственно непоседливым мальчишкам его возраста.

– Наверное, на школьную экскурсию приехал.

– Да, и в Фусими Инари было много школьных групп. Во второй половине августа Киото наводнен школьниками, приехавшими на экскурсии в разгар летних каникул… – ответила Михоси, но ее ответ прозвучал не слишком убедительно.

– Может, я и не прав, но он выглядит немного необычно.

– Может, он хочет нам что-то рассказать?

Михоси чуть приподнялась со стула. Однако мальчишка в тот же миг резко развернулся и помчался прочь, как дикий зверек, убегающий, когда к нему пытаются приблизиться. Все пространство между ним и нами загромождали чемоданы, которые катили спешащие мимо туристы.

– Странно как-то…

Михоси снова села, будто этими словами я подал ей какой-то знак.

– В том направлении, куда побежал мальчик, есть сувенирные магазины, да? Возможно, он просто шел туда, а здесь остановился по пути.

– Извините за ожидание. – Официантка, приветливо улыбаясь, принесла наш заказ.

Я посмотрел на часы.

– Уже скоро час.

– Приятного аппетита. Думаю, мы можем не торопиться, у нас в запасе еще много времени до возвращения Мисоры.

Мы, изредка переговариваясь, принялись за пасту. Михоси с большим аппетитом поглощала пасту с томатным соусом, а я накручивал на вилку пасту в японском стиле, которая выглядела так, будто на спагетти лишь слегка капнули соевого соуса. Я подумал, что она не идет ни в какое сравнение с пастой по-неаполитански, которую готовил Мокава. В вопросах кулинарного искусства я всецело доверял