Призраки Эсхатонии - Владимир Павлов

обычно это делает наместник. Но если дорога принадлежит компании или местному аристократу, то те и оплачивают ремонт. Надо выяснить, кто владелец этих земель.

– Упокоенный герцог-кровосос, – сострила Дария.

– Не надо всуе поминать всякую нечисть, – Кример поморщился.

– Кто-то должен хозяйничать. Когда герцога казнили, землю, скорее всего, отписали в валонийскую казну, а теперь она принадлежит Брадосу.

– Боже, да какая разница! – всплеснула руками Дария. – Мы не можем ждать, пока построят новый мост или разберут завал. Надо выяснить, как выбраться из долины.

Пассажиры пошли занимать места в дилижансе. Шамул задержался, с опаской подошел к краю обрыва, покачал головой и выругался.

– Неудачная поездка, да? – посочувствовал Сет-Дар.

– Врагу не пожелаешь, – пробурчал кучер и неожиданно сорвался. – Чтоб этого чертова курьера разорвало! Чтобы ему, поганцу, разбойники яйца отстрелили!

– Какого курьера? – не понял механик.

Шамул насупился и произнес с вызовом:

– А такого – королевского! Это из-за него, мерзавца, я здесь торчу! Я же извозом в Шаэли занимался, тихо, мирно. И тут, две недели назад, ехал в Портану, там перегон такой поганый есть с оврагами, дорога узкая. Я осторожно еду, а он из-за поворота мчит, как паротяг. И ведь видит, сука, что мне сворачивать некуда, а все равно несется. Он-де курьер королевский, все перед ним разбегаться должны! А я че, правил не знаю? Я вожжи натянул, как полагается. Мы бы разъехались, если бы он тоже придержал, но он, сука, лишь подстегивал. Я остановиться не успел, пришлось поворотить. Он мимо пролетел, как бешеный, а у меня колесо в канаву соскочило, и дилижанс перевернулся.

Шамул в сердцах сплюнул. Сет-Дар понимающе кивнул. Не уступить дорогу королевскому курьеру – серьезный проступок, за такое можно в тюрьму загреметь.

– В общем, все вдребезги: стекла, двери, крыша, ось. Пассажиры носы поразбивали, один руку вывихнул, из вещей что-то помялось. Хорошо, лошади целы. А хозяин мне счет предъявил, да еще потребовал, чтобы я пассажирам деньги вернул и за лечение заплатил. И без работы я остался – все же в хлам, – продолжил жаловаться извозчик. – Ну, дома сижу, жду, пока дилижанс починят, а через пару дней хозяин вызывает и приказывает в Ка-Диф ехать. Мол, извозчик, здешний с лихорадкой слег, надо заменить. Я сдуру согласился.

– Да, не повезло нам всем, – поддакнул Сет-Дар. – Вы поэтому в драку полезли, когда разбойники напали?

– А что мне еще оставалось делать? – развел руками Шамул. – Если бы у меня лошадей отобрали – пиши пропало. Я бы из должников у хозяина не выбился бы. Ему же все равно: курьер, разбойники, повстанцы, – все одно, извозчик крайний, с него и спрос.

Глава 2. Первая кровь

Поселок вблизи выглядел уныло. Дома сильно обветшали, многие по окна ушли в землю, другие и вовсе стояли заброшенными. Встретившиеся у околицы крестьянские ребятишки смотрели на дилижанс широко распахнутыми глазами, словно путники здесь были редкостью. Подошли двое бородатых мужиков в серых рубашках и штанах, подпоясанных тесемками. Они рассказали гостям, что поселок назывался Огненная Падь и стоял здесь со времен Эсхатонии. Замок же герцог из Ка-Дифа в прошлом году купил и теперь ремонтировал.

Как ни странно, в Огненной Пади до сих пор был постоялый двор. Его по традиции держал староста деревни. Шамул направил дилижанс туда.

Постоялый двор также пребывал в запустении. Двухэтажное бревенчатое здание, рядом конюшня, сарай и колодец, ни ворот, ни забора. Двор был пуст, но не успели путешественники осмотреться, как со стороны ближайшего дома показались двое мужчин и женщина. Впереди шел низенький крепыш лет пятидесяти. У него было обветренное лицо, заросшее щетиной, и глаза немного навыкате. Крепыш представился Гереоном, старостой Огненной Пади. Женщина оказалась его супругой, а парень – помощником.

– На постой принимаете, хозяин? – Теон взял на себя роль переговорщика.

– Дык, отчего же не принять? Гостям мы всегда рады, – закивал староста. – Заплутали али как?

– Скорее, «али как». Что с мостом случилось?

– Дык, обрушился, проклятый. Дней десять как ухнул в реку, зараза.

– Обрушился? Ни с того ни с сего? – уточнил Сет-Дар.

– Дык, кто ж его знает. Он уже полторы сотни лет стоял. Мы его латали, а тут ночью грохот, приходим, а его нет.

– Грохот? А его не взорвали?

– Да кому он мешал? – удивился староста.

– Разбойникам, например.

– Разбойникам? Отродясь здесь не водилось, – Гереон прижал руку к сердцу.

Сет-Дар вспомнил, что в «Истории Ка-Дифа» говорилось, будто у валойницев он означает оберег от сглаза.

– Их здесь не было даже после… – староста замялся. – Ну, после того, как благородный король Ар-Кан, да хранит его Огненный Ума, нас под крыло великого Брадоса принял. При наместнике в замке пост стражников был, а теперь герцог наш за порядком следит. Нас никто не трогает.

– Что за герцог? – спросил Теон. – Уж не родственник ли вашему прежнему, тому, который сто лет назад откинулся?

Гереон поспешно приложил руку к сердцу:

– Упаси Ума! Наш герцог хороший, господин Шу, из Ка-Дифа, железо в горах ищет, нам работу в замке дает.