Джим Батчер - Лики смерти

Мы спрыгнули на пол вагона.

– Мертвы? – спросил Марконе.

– Вздремнули, – хмыкнул Саня. Марконе кивнул.

– Надо их прикончить. Эти люди – фанатики. Если очнутся, они нападут на нас не колеблясь – с оружием или без.

Я пристально посмотрел на него.

– Мы не будем убивать их вот так – беззащитных.

– А что, у нас есть какой-то веский повод не делать этого?

– Заткнитесь, Марконе.

– Они бы нас не пожалели. И если сохранить им жизнь, динарианцы наверняка снова используют их, чтобы сеять боль и страдание. В этом ведь их назначение.

– Мы их не убьем.

Губы Марконе скривились в горькой улыбке.

– И как это я предвидел? – Он расстегнул поясную сумку, достал два комплекта наручников и бросил Сане. Тот ловко поймал их и сковал одной парой лежавших друг с другом, а второй пристегнул их к стальному каркасу вагона.

– Так-то лучше, – кивнул Марконе. – Будем исходить из того, что никто из них не перегрызет себе руку, чтобы освободиться.

– Саня! – Голос Майкла перекрыл стук колес, и внезапная, ослепительно белая вспышка на мгновение осветила крышу соседнего вагона. Сталь лязгнула о сталь.

Саня сунул мне автомат. Я едва успел схватить его за цевье, а русский уже рванулся мимо меня вперед и полез верх по стенке вагона. Лезть ему приходилось, пользуясь только правой рукой; раненая левая болталась плетью. Он выпрямился и с криком перепрыгнул вперед, на следующий вагон.

Я уронил свой посох на пол и принялся возиться с автоматом, пытаясь найти предохранитель. Марконе отставил в сторону свой карабин.

– Вы сейчас убьетесь, – хмыкнул он, забрал у меня «Калашникова», не глядя, профессиональными движениями проверил его и, закинув за плечо, тоже полез вслед за Саней. Я выругался вполголоса и последовал за ними.

Следующий вагон представлял собой еще один металлический контейнер. Мечи рыцарей сияли, как солнце, и мне даже пришлось прикрыть глаза, защищаясь от света. Майкл и Саня стояли плечом к плечу спиной ко мне, лицом к голове состава.

Перед ними стоял Никодимус.

Предводитель динарианцев был одет в серую шелковую рубаху и черные брюки. Плащаница оборачивала его тело наподобие чемпионской ленты; веревка на шее трепетала на ветру. В руках он тоже сжимал меч – катану с отполированной временем деревянной рукоятью. Кончик меча был обагрен кровью. Он держал меч чуть на отлете и улыбался.

Майкл оглянулся на нас, и я увидел на его щеке кровавую полосу.

– Не высовывайтесь, Гарри.

Никодимус атаковал, стоило Майклу на мгновение отвлечься. Меч динарианца описал в воздухе стремительную дугу, и Майкл едва успел парировать удар. На какую-то роковую секунду он потерял равновесие и припал на колено, но Саня с криком бросился вперед и отогнал Никодимуса, дав Майклу возможность оправиться. Русский гнал динарианца все дальше, к дальнему концу вагона.

Я увидел ловушку.

– Саня, назад! – завопил я.

Сила инерции не позволила русскому остановиться мгновенно, но он извернулся и метнулся вбок. И сразу же стальные щупальца-клинки, пробив крышу вагона, взметнулись в воздух в каком-то дюйме от его спины. Никодимус повернулся и снова бросился в атаку.

Майкл поднялся на ноги, занес «Амораккиус» над головой и трижды полоснул им по железной крыше вагона. Треугольный кусок металла размером примерно три фута в поперечнике провалился внутрь; металл в месте разреза раскалился докрасна. Майкл спрыгнул в отверстие и скрылся из виду.

Я поднял жезл и прицелился в Никодимуса. Тот заметил мое движение и выставил перед собой ладонь.

Тень его метнулась по крыше вагона в мою сторону и с разбега ударилась в меня, выбив жезл из руки и тут же размолотив его в щепки.

Саня вскрикнул: одно из лезвий, пронзив крышу вагона, задело его ногу, и он припал на колено.

И тут из щелей в крыше ударил ослепительный свет. Я услышал полный ярости вопль Дейрдре, и преследовавшие Саню лезвия исчезли.

Никодимус зарычал. Он снова взмахнул рукой в мою сторону, и тень с визгом швырнула обломки жезла мне в лицо. Никодимус тем временем снова взмахнул мечом и бросился на Саню.

Я успел заслонить лицо от обломков, но Сане помочь ничем не мог. Никодимус отбил его саблю в сторону. Саня перекатился по крыше вагона, увернувшись от удара, который запросто мог бы оставить его без головы. Однако при этом раненая рука его коснулась крыши, и Никодимус с силой ударил по ней каблуком своего тяжелого башмака.

Саня закричал от боли.

Никодимус занес меч для смертельного удара.

И тут джентльмен Джонни Марконе открыл огонь из «Калашникова».

Марконе выпустил три короткие очереди. Первая ударила Никодимуса в грудь и шею – чуть выше Плащаницы. Вторая угодила в руку и плечо, противоположные Плащанице, едва не оторвав их от тела. Третья пришлась в бедро – опять-таки не задев священного савана. Лицо Никодимуса почернело от ярости, но пули продолжали рвать его тело в клочья – он покатился по крыше и скрылся из виду.

Снизу донесся еще один демонический визг и скрежет раздираемого металла. Визг делался все тише, удаляясь в направлении головы состава, а минуту спустя Майкл поднялся на крышу по закрепленным на боковине вагона скобам. Меч висел у него на поясе в ножнах.

Я бросился к Сане. Из глубокой раны на ноге хлестала кровь. Он уже снял пояс, и я помог ему наложить на ногу жгут, останавливая кровотечение.

Марконе, хмурясь, подошел к месту, откуда сорвался вниз Никодимус.

– Черт! Почему бы ему не помереть здесь, на крыше. Теперь нам возвращаться за Плащаницей.

– Не придется, – возразил я. – Вы его не убили. Только разозлили хорошенько.

– Вы так считаете? – усомнился Марконе. – Я же вроде его как следует свинцом накормил.

– Я вообще не уверен, что его возможно убить, – заметил я.

– Интересно. Как думаете, он может бежать быстрее поезда?

– Вполне вероятно, – кивнул я. Марконе повернулся к Сане:

– У вас есть еще магазин?

– Где Дейрдре? – спросил я у Майкла. Он покачал головой.

– Ранена. Она прорвалась через стенку в следующий вагон. Слишком рискованно преследовать ее в закрытом помещении.

Я встал и полез обратно в вагон для скота. Пошарив па полу, я обнаружил свой посох. Поколебавшись немного, я забрал карабин Марконе и двинулся обратно.

Как выяснилось, я ошибался. Никодимус не умел бежать быстрее поезда.

Быстрее поезда он летел.

Он спикировал на нас с ночного неба; тень его раскинулась за спиной подобием огромных перепончатых крыльев. Меч сверкнул, целясь в Марконе. Что ж, по сравнению с рефлексами джентльмена бросок змеи показался бы неуклюжим выпадом. Он бросился ничком и перекатился по крыше, уворачиваясь от удара динарианского меча.