Екатерина Богданова - Вампир, который живет на чердаке

Я отвернулась. Надоело играть в гляделки. Он чувствует, что я в смятение. Знает о том, как мне больно. Что я разрываюсь между ним и Ионом, чувства к которому нечто большее, чем просто дружеские. Черт возьми! Похоже, я влюбилась в него! И скорей всего, если бы не моя зависимость от Олега, я давно бы поняла это.

Мне захотелось смеяться — долго и громко, подобно Скилефу понявшему, что он пролетел с медальоном.

Кстати о медальоне. Я протянула его Олегу.

— Передай Мирону. — Я не узнала собственный голос. Настолько он казался безразличным ко всему происходящему. Безжизненный, как арктическая пустыня. Я содрогнулась. У нас намного больше общего с Олегом, чем я предполагала. Оба стараемся скрывать свои эмоции. — Теперь я ему больше ничего не должна.

— Понятно, — хмыкнул блондин, поднимаясь. Захотелось швырнуть в него чем-нибудь увесистым. — Вам тоже лучше не задерживаться. С милицией я сам разберусь. Да, чуть не забыл, ты. — Он посмотрел на Иона так, словно кот, обнаруживший у себя в миске с молоком барахтающегося таракана. С холодным высокомерием и призрением. — Если я узнаю, что ты пил ее кровь. А я почувствую это. То ты — покойник. Теперь я могу тебя найти где угодно. Запомни — она принадлежит мне. И тебя она выбрала только потому, что я ей это позволил.

Этого я не смогла стерпеть. Я принадлежу только самой себе! Я собиралась встать и высказать все наболевшее, но Ион не позволил. Он взял меня за руку и покачал головой.

— Надеюсь, мы друг друга поняли. — Обращался он к Иону, но при этом смотрел на меня. Вампир крепче стиснул мою ладонь: мол, держи себя в руках.

Наконец, Олег развернулся и направился к выходу.

Ион отпустил мою руку, поднялся.

— В одном он прав. Нам пора. Только сначала надо найти мне одежду. Да и тебе бы не мешало.

Я согласно кивнула, пытаясь прикрыть оголенную грудь остатками водолазки. Но вскоре поняла бесполезность этой затеи.

Вместе мы вышли из темной комнаты и оказались в оружейной. Гм, точнее в том, что от нее осталось. Словно ураган прошелся, сметающий все на своем пути. И наводнение, так как под ногами противно хлюпало.

Другие комнаты, через которые мы шли, выглядели не намного лучше.

— Будто гигантский метеорит свалился, — пошутила я.

— Это Олег. У него, похоже, пристрастие к взрывчатке.

— Я бы сказала — нездоровый интерес. — Вспомнила я, как блондин развлекался в парке.

— ???

— Так, не обращай внимания, — увильнула я от ответа.

Повсюду битое стекло, человеческие трупы…

Трупы! Я испуганно прижалась к вампиру. Что, черт побери, тут происходило, пока меня мучил чернокнижник?! А я считала, что меня уже сегодня ничем не удивить!

— Это его люди. — Я не сразу догадалась, кого он имеет в виду. А когда поняла — что-то оборвалось внутри меня. — Он пожертвовал их жизнями, чтобы спасти тебя, — говорил Ион, но я не слушала его. Я считала трупы.

Вот парень. Молодой совсем, может чуть старше меня. У него оторвало нижнюю часть тела взрывом. Рядом лежит еще один. Близкие и друзья никогда не смогут увидеть его лица, снять кровавую маску.

Смерть прошлась по салону королевой, укрывая белым саваном всех, кто попадался ей на пути.

Я насчитала пять трупов. Когда мы выбрались из зеркальной комнаты в картинную галерею, обнаружила еще двоих. Голова одного напоминала две половинки аккуратно разрезанного яблока. Вокруг все забрызгано кровью и мозгами. Это не мог быть взрыв. Скорее всего, Лиа постаралась со своим мечом. У другого парня из глаза торчал сюрикен. Я не стала переводить взгляд ниже — это слишком. Меня итак мутило.

— Саша, — позвал обеспокоенный моим состоянием Ион. — Да послушай же! — Он остановился, схватил меня за плечи и встряхнул.

Я ошарашено уставилась на него.

— Не смей винить себя! Ты ни при чем.

— Если бы я не пошла к старухе в салон.

— Они бы нашли другой способ заманить тебя в ловушку! А Олег все равно пришел бы тебя спасти. С моей помощью или без нее.

— Почему?

— Ты хочешь узнать мое мнение? — Он убрал темную прядь волос, прилипшую к щеке.

Я отрицательно помотала головой. Вампир продолжил говорить:

— Думаешь, если бы их не убили люди Чжоу и Изольды Марковны, он оставил бы их в живых? После того, как они увидели его вампирскую сущность или магию, которой оборонялась ведьма и чернокнижник? Они знали, кто такой Мирон и что представляет собой его начальник безопасности — Олег, прозванный Палачом. Они сознательно шли сюда. И шли отнюдь не за амулетами удачи. Они шли убивать!

Я молчала.

Наверное, он прав. Только от этой правды не вернуть погибших семерых человек. Не объяснить их семьям, за что или за кого они сражались и пали. Возможно, близкие даже не узнают, как они погибли. Скорей всего Олег отправился за группой зачистки. Обставит все дело так, чтобы менты ни к чему не смогли придраться.

Я отвела взгляд и шагнула вперед. Мой голос звучал глухо:

— Идем, я знаю, где у старухи хранятся кимоно. Надеюсь, такая одежда подойдет?

— Для китайского квартала — пойдет, — кивнул он. — Я вызову такси. Попрошу подъехать машину к площади.

Вместе с кимоно мы прихватили пару бумажных китайских зонтиков. Я подошла к конторке. Ключей не было, зато я нашла свою связку отмычек. Ей и воспользовалась для вскрытия кассы. Сначала хотела взять только деньги на такси, но потом передумала, выгребла всю выручку за день. Сумма между прочим приличной оказалась. Старухе деньги теперь ни к чему, а вот капитальный ремонт в моей гостиной делать надо. Я не чувствовала себя воровкой. Я забрала свое. Ведь из-за големов пострадала моя квартира.

Таксист при виде влюбленной парочки в одинаковых кимоно страстно жмущейся друг к другу ничего не сказал, лишь понятливо хмыкнул. Такие часто носили в китайском квартале любители экзотики. Этим никого не удивишь.

Как только я оказалась на пороге родной квартиры, ко мне со счастливым тявканьем бросился лис. Чуть не повалил. Благо Ион стоял рядом и не дал позорно распластаться на полу, к тому же усеянному осколками разбитого зеркала.

— Все, я в ванну и спать! — с наигранным весельем произнесла я.

— Главное в ванне не усни, — ободряюще улыбнулся Ион. Сам он тоже выглядел неважно. Мы распрощались. А строчки из «Черного человека» вновь всплыли на поверхность сознания:

В грозы, в бури,В житейскую стынь,При тяжелых утратахИ когда тебе грустно,Казаться улыбчивым и простым —Самое высшее в мире искусство.

Этой ночью я впервые за долгие месяцы спала, как убитая.

40 глава