Петр Хомяков - Тайна царя Иоанна

– Да, слушаю вас.

– У меня к вам очень важное дело, вы не могли бы встретиться со мной.

– Но я не в Москве.

– Я понимаю, – легкий смех, – я звоню вам отнюдь не по московскому телефону.

– Ах, да, извините, не проснулся окончательно.

– Что вы, что вы. Я понимаю. Итак, вы можете со мной встретиться?

– Конечно, если вы в городе, подъезжайте ко мне.

– По некоторым причинам мне бы не хотелось у вас. Не могли бы вы подъехать к – и он назвал место недалеко от центра, но достаточно безлюдное, – через час, например.

– Пожалуйста. Но учтите, долго ждать вас не буду.

– Что вы, что вы. Я буду точен.

– Это подстава! Святослав Михайлович. Это подстава, – сказал Леша, когда Кузнецов все рассказал ему. – Не езжайте.

– Можно и не ехать, но сейчас неясно, где найдешь, где потеряешь. Может это наш шанс, Леха. Значит так. Едем вместе. Ляжешь на заднее сидение. Выйдешь в переулке, не доезжая моста. Потом пешком до моста. Оттуда место нашего свидания видно. Если видишь что-нибудь опасное для меня, немедленно звони Мыльникову на мобильник. Пусть его телефон у тебя будет набран. После этого немедленно на мобильник мне. Иногда даже резкий посторонний звонок может спасти положение.

Если будет нечто подозрительное, но я выйду и махну рукой, Мыльникову не звони, но звони мне и слушай, что происходит. Это значит, пока все в порядке.

Понял?

– Понял, Святослав Михайлович.

Профессор приехал вовремя. Никто не подходил. Он простоял с полчаса и уже думал уезжать. В это время к нему по тротуару не торопясь подошел человек в милицейской форме. Кузнецов напрягся. Милиционер постучал в окно. Кузнецов открыл его.

– Проедемте со мной, гражданин, – сказал милиционер.

– По какому поводу вы меня задерживаете, здесь стоянка разрешена.

– Проедемте, я вам потом объясню.

– Я с вами никуда не поеду, уж извините. Объясните, что и почему, тогда поедем.

Милиционер опустил руку, а когда поднял ее, Кузнецов увидел пистолет с глушителем, направленный ему в лицо.

– Руки на руль, – приказал милиционер и через опущенное стекло начал медленно открывать дверь. Вдруг он дернулся, его тело изогнулось в немыслимой судороге. Он так неестественно выпрямился, что казалось, он сейчас переломится назад.

Он упал. Пистолет глухо стукнулся о бордюр. Надвинулась чья-то тень, и еще один человек появился в поле зрения Кузнецова. Он отворил уже открытую дверь, наклонился к лежащему, что-то взял рядом с ним, или снял с него, и сел на пассажирское сидение. А потом спокойно сказал:

– Поехали к вам домой, Святослав Михайлович.

Резко зазвонил мобильник.

– Одну минуту, Леша, – сказал Кузнецов, и, обращаясь к пассажиру, вежливо осведомился, – вы позволите.

– Делайте то, что находите нужным, но все же постарайтесь поскорее тронуться.

Кузнецов вышел, обошел машину и приложил руку к шее лежащего человека в милицейской форме. Пульса не было. Профессор подобрал пистолет, обернулся к мосту и махнул рукой. Сел на водительское место, и сказал в мобильник:

– Леша не отключайся, сейчас мы тебя захватим.

Пассажир сидел спокойно. Кузнецов положил пистолет себе на колени, тронулся, развернулся и сказал в трубку:

– Леха, давай отбой господину М, понял? Сейчас мы к тебе подъезжаем.

В трубке послышались гудки отбоя. Пассажир сидел спокойно и слегка улыбался.

Через пару минут они были рядом с Алексеем. Тот сел на заднее сидение.

– На, возьми, – протянул ему пистолет Кузнецов.

– Ба, у нас еще один ствол, – как мальчишка, получивший еще одну игрушку, засмеялся Алексей.

– Леха, позвонил Мыльникову? Я имею в виду, дал отбой?

– Да, но он просил вас лично перезвонить.

– Хорошо, набирай его номер и дашь мне трубку.

Алексей набрал номер, и, получив ответ, протянул трубку Святославу.

– Семен? – спросил Кузнецов.

– Да я. В чем там у вас дело?

– Расскажу вечером. Все хорошо, что хорошо кончается. Но у нас одно маленькое ЧП. Мы совершенно случайно видели недалеко от моста на этой стороне реки напротив развалин красного кирпичного дома, представляешь где это?

– Да, но что вы там видели?

– Труп одного твоего коллеги. У него…

– Обширный инфаркт, Святослав Михайлович, – спокойно сказал неизвестный пассажир.

– Да, Семен, у него обширный инфаркт.

– Кто это там тебе подсказывает? – спросил Мыльников.

– Все вечером, Семен, все вечером. Но мы бы хотели, чтобы этот несчастный случай как можно меньше раздувался. Ты понимаешь?

– Как не понять. Ладно, до вечера.

Они быстро доехали до усадьбы Кузнецова. Заехали в гараж. Поставили машину и прошли на кухню.

Кузнецов прямо на кухне умылся из-под крана и сказал гостю:

– Присаживайтесь.

– Благодарю, – ответил тот и сел за стол.

– Чай, кофе?

– Кофе.

– Леша, гостю кофе, мне чай.

Алексей загремел чайником. Гость хотел что-то сказать, но Кузнецов опередил его.

– Почему утром вы говорили по-русски с явным акцентом, а сейчас совершенно чисто.

– Потому что утром я хотел привлечь дополнительное внимание этого несчастного господина, что лежит сейчас с обширным инфарктом. Но коль скоро, мы еще не приступили к основной части нашей беседы, встречный вопрос. Почему вы не уехали сразу, а убедились в его смерти и взяли пистолет?

– Потому, что все это могло быть розыгрышем. Подумайте, ко мне подходит некто, кто угрожает моей жизни. Потом появляется спаситель, я сажаю его в свою машину и еду с ним, сломя голову и подставив ему бок.

А на самом деле это не спаситель. Мнимый налетчик через несколько минут отряхивается и спокойно уходит. А мнимый спаситель колет меня снотворным и на моей же машине отвозит куда надо.

А так я убеждаюсь, что налетчик мертв и имею в руках его оружие на случай непредвиденных обстоятельств.

– Гениально, профессор! Для дилетанта просто гениально. Мои поздравления.

Алексей поставил на стол чашки с чаем и кофе и сел рядом, вертя в руках пистолет.

– Леша положи эту пушку куда-нибудь подальше. Я не думаю, что наш гость нам враг. Что-то мне подсказывает, что это наш друг, и, более того, спаситель. Который пришел весьма вовремя.

– Вы правы, профессор. Но я начну. Некая международная организация, о которой я расскажу позже, исповедует примерно те же взгляды, что ваша незарегистрированная, гонимая Партия народной свободы. Я не говорю те же. Я говорю, примерно те же. И вот мы узнаем, что ваш товарищ, Юрий Половцев убит при загадочных обстоятельствах.

Его смерть говорит нам о том, что вы ведете нешуточную борьбу. Мы хотим по своим каналам узнать об этом, но видим, что информация блокируется. В вашей разваливающейся стране столь энергичные действия властей означают только одно. Здесь есть что-то серьезное.