Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

мне что-то сказать, но он снова передумал.

— Не хочешь говорить, — я скорее констатировала, чем спрашивала.

Курт молчал, и я сама взяла его за руку:

— Курт, поверь, ты можешь мне все рассказать, я же твой друг, — проникновенно проговорила я.

— Друг, — эхом повторил он и совсем грустно усмехнулся.

Я же с готовностью кивнула, всем своим видом демонстрируя свое дружеское расположение.

— Может однажды ты изменишь свое мнение, — тихо произнес Курт.

— Ни в коем случае, — рьяно заверила я его. — Ты всегда будешь для меня другом!

Почему-то Курт погрустнел еще сильнее. Видимо, ему все-таки было слишком жарко на солнце, хоть он и старался держаться в тени обвитой плющом деревянной решетки.

— Почему ты носишь закрытую одежду в такую жару? — не удержавшись, спросила я. — Разве не комфортнее ходить летом в чем-то более легком?

И снова этот напряженный взгляд и молчание.

— Ну и не говори, — в конце концов я махнула рукой. — Я уже привыкла, что каждый здесь что-то от меня скрывает. Похоже, я совсем не произвожу впечатление человека, которому можно доверять.

Все эти тайны мне изрядно надоели. Матушка Бульк молчит о том, что случилось с лавками снов двадцать лет назад. Максимилиан не рассказывает, кого и почему вот уже полтора месяца ищет в Бергтауне. Курт не хочет говорить, куда исчез после бала и как добывает мотаны.

Пускай так! Больше никого не хочу ни о чем спрашивать. У меня есть чем заняться, помимо разгадывания чужих секретов.

Я отодвинула опустевшую вазочку из-под мороженого и уже собиралась подняться из-за стола, когда Курт неожиданно проговорил:

— Люди бывают разные, и некоторые не такие, какими кажутся на первый взгляд.

Он смотрел на меня, не отрываясь, словно пытался прочитать мысли по моему лицу.

— В смысле, не все люди хорошие? Я это и так знаю, — осторожно сказала я. — Или ты говоришь о ком-то конкретном?

— Я говорю о себе, — тихо произнес Корн.

Я вновь опустилась в кресло.

— Хочешь сказать, ты не такой хороший, как я о тебе думаю? — я улыбнулась.

Скромность этого парня немного забавляла меня. Обычно люди стараются казаться в чужих глазах лучше, чем они есть, а тут, получается, наоборот.

— Я хочу сказать, что я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Замерев, я пыталась понять, что Курт имеет в виду, но смысл сказанного от меня явно ускользал.

Курт же по-прежнему не сводил с меня взгляда. На его лице отражалась внутренняя борьба. Казалось, он решается на что-то очень важное.

— Мия, понимаешь, я…

Договорить Курт не успел.

— Мия! Вот это сюрприз! Это мы удачно завернули на улицу Теплых Дождей! — звонкий голос разнесся над верандой.

Я обернулась и увидела небольшой отряд из пятерых дозорных во главе с Томасом Фо.

— Привет, Томас! — улыбнулась я.

Капитан легко перемахнул через перила веранды и оказался рядом с нашим столиком.

— Надеюсь, не помешал?

Я взглянула на Курта и вежливо проговорила:

— Нет, конечно.

— А по лицу Корна этого не скажешь, — усмехнулся Томас

Курт промолчал. Появление Томаса его не обрадовало, но и откровенно грубить он никогда не умел.

Товарищи Томаса устроились за соседним столиком и заказали по две порции мороженого на каждого. Томас подсел к нам с Куртом.

— Есть новости насчет грабителей? — первым делом поинтересовалась я.

— К сожалению, у нас нет ни одной зацепки, по которой можно было бы напасть на их след, — лицо Томаса сделалось серьезным, брови сошлись на переносице. — Мне очень жаль, но боюсь, шансов, что мы их поймаем и вернем украденное практически нет. Похоже, что взломщики передвигаются от одного города к другому, проворачивая свои делишки, и нигде надолго не задерживаются.

Еще утром от подобного сообщения я бы впала в отчаяние и еще неделю не вылезала из постели. Но все в моей жизни так быстро меняется, что, выслушав слова Томаса, я лишь улыбнулась.

— Жаль, конечно, но раз грабителей поймать невозможно, пусть мои сновидения хотя бы принесут кому-то пользу. Надеюсь, они достанутся тем людям, которые действительно в этом нуждаются.

Складка на переносице Томаса стала еще глубже:

— Ты правда не расстроена?

— Я расстроена, ведь я потратила столько времени, чтобы сплести эти сны, — сказала я, продолжая есть мороженое. — Но даже это не помешает мне завтра открыть лавку снов.

— Но ведь тебе нечего продавать, — капитан Фо никак не мог взять в толк, как я собираюсь открывать лавку, не имея товара.

Я не отказала себе в удовольствии посмотреть, как Томас пытается понять, что я задумала, а потом все-таки сжалилась над ним:

— Я буду плести сновидения под заказ для каждого конкретного покупателя.

— Разве так можно? — удивился Фо.

— Можно, — кивнула я, — раньше мастера снов только так и работали: каждый сон плелся под определенного человека с учетом его желаний и внутренних потребностей. Моя наставница рассказывала мне об этом. Это потом плетельщицы снов стали запасаться сновидениями впрок, чтобы их можно было продать в любой момент. Пусть я еще не мастер, но я попытаюсь.

Томас все еще выглядел озадаченным.

— Разве ты не рад за меня? — улыбаясь, спросила я.

Капитан наконец вышел из задумчивости.

— Конечно рад. Это же просто отличная новость, — а потом прокричал: — Всем мороженого! За мой счет!

Товарищи Томаса радостно заулюлюкали, я расхохоталась, а Курт обратил свой мученический взгляд к небу.

Настроение было просто отличным. Жаль только, что Курт так и не успел рассказать мне то, что собирался. Или мне это только показалось?

Что ж, у нас еще будет возможность поболтать, а сейчас уже пора возвращаться домой. Завтрашний день потребует всех моих умений, и я должна быть полна сил, чтобы дерзкий план не провалился.

Домой я вернулась уже в сумерках.

Томас настоял на вечерней прогулке, чтобы лучше спалось, а Курт не пожелал оставлять меня с самоуверенным дозорным наедине.

На пороге гостевого дома я официально пригласила обоих на открытие, пожелала спокойной ночи и попрощалась до завтра.

Матушки Бульк нигде не было видно. На кухне при свете свечей в гордом одиночестве сидел Максимилиан и потягивал рубиновую жидкость из высокого бокала. Рядом стояла высокая бутылка из темного стекла. Не сложно было догадаться, что Макс пил вино.

—