Голубое шампанское - Джон Варли

Зачитанный мне приказ был столь же расплывчатым. Нам предстояло приземлиться позади Линии, поравняться с ней и выяснить все, что только можно.

– По-английски они говорят лучше меня, – сообщил полковник. – Мы должны узнать их намерения. Но прежде всего необходимо выяснить, зачем они собирают… – Тут ему почти изменило самообладание, но он глубоко вдохнул и взял себя в руки. – Собирают бабочек, – закончил он.

* * *

Вертолет пролетел над Линией на высоте примерно двухсот футов. Прямо под нами в ней еще можно было различить отдельных пришельцев – синие шапочки и белые плечи. Но севернее и южнее они быстро сливались в сплошную белую линию, исчезающую вдали, словно тут поработала свихнувшая машинка, проводящая меловые линии на футбольных полях.

Мы с Эвансом стали наблюдать. Никто из линейных не взглянул вверх, услышав шум. Они медленно шагали, постоянно сохраняя между собой дистанцию не более двух-трех футов. Под нами простирались пологие, заросшие травой холмы, кое-где испятнанные рощицами. Мы не заметили вокруг ничего, возведенного людскими руками.

Пилот высадил нас в сотне ярдов позади Линии.

– Я хочу, чтобы вы держали своих людей как минимум в полусотне ярдов позади меня, – сказал я Эвансу. – Оружие у них заряжено? А у него есть эти… предохранители? Хорошо. Пожалуйста, пусть их оружие так и стоит на предохранителе. Я опасаюсь, что меня подстрелит один из ваших парней, не меньше, чем… этих, чем бы они ни были.

И я в одиночку зашагал к Линии.

* * *

Как обращаются к линии марширующих инопланетных существ? «Отведите меня к вашему вождю»? Слишком категорично. «Хэй, братан, что тут у вас за туса»? Пожалуй, слишком фамильярно. В конце концов, прошагав за ними минут пятнадцать на расстоянии около десяти ярдов, я остановился на «Извините», после чего подошел ближе и кашлянул. Как выяснилось, этого оказалось достаточно. Один из линейных остановился и повернулся ко мне.

Вблизи стало четко видно, насколько рудиментарны черты его лица. Голова у него оказалась наподобие манекена или подставки для парика: нос, углубления для глаз, выпуклости щек. Все остальное казалось нарисованным.

От неожиданности я лишь простоял несколько секунд, как идиот. Однако заметил кое-что странное. В Линии не было разрыва.

Тут я вспомнил, почему здесь стою именно я, а не какой-нибудь дипломат.

– Зачем вы собираете бабочек?

– Почему бы и нет? – ответил он, и я решил, что день будет очень и очень долгим. – Уж вы это легко поймете. Бабочки – прекраснейшие существа на вашей планете, так ведь?

– Я тоже всегда так считал.

Неужели он знает, что я энтомолог? И специалист по чешуекрылым?

– Вот видите?

Линия к тому моменту отдалилась ярдов на двадцать, и линейный зашагал следом. На протяжении всего нашего разговора он эту дистанцию не увеличивал. Мы шли не торопясь, делая около мили в час.

Ладно, решил я. Попробую и дальше говорить о бабочках. И пусть военные сами задают каверзные вопросы: «Когда вы начнете похищать наших детей, насиловать женщин и жарить нас на завтрак?»

– Что вы с ними делаете?

– Собираем.

Он протянул руку к Линии, и к нему, словно по заказу, порхнул чудесный экземпляр Adelpha bredowii. Линейный шевельнул пальцами, и вокруг бабочки возникла бледно-голубая сфера.

– Какая красавица, верно? – спросил он, и я подошел, чтобы рассмотреть бабочку вблизи. Похоже, он очень ценил эти восхитительные создания, которых я изучал всю жизнь.

Он сделал другой жест, и голубой шар с бабочкой исчез.

– Куда они попадают? – спросил я.

– Там есть коллектор.

– Энтомолог?

– Нет, устройство для хранения. Вы не можете его видеть, потому что оно… на другой стороне.

«На другой стороне чего?» – подумал я, но спрашивать не стал.

– И что с ними происходит в коллекторе?

– Они помещаются в хранилище. В место, где… время не движется. Где время не проходит. Где они не движутся во времени, как здесь. – Он помолчал. – Это трудно объяснить.

– На другую сторону? – подсказал я.

– Точно. Превосходно. На другую сторону времени. Вы все поняли.

Ни черта я не понял. Но двинулся дальше:

– Что с ними случится потом?

– Мы строим… кое-что. Наш лидер хочет, чтобы это место стало особенным. Поэтому мы и создаем его из этих прекрасных существ.

– Из крылышек бабочек?

– Им не причинят вреда. Мы знаем способ, как сделать… такие стены, чтобы они могли в них свободно летать.

Я пожалел, что меня не снабдили вопросником.

– Как вы сюда попали? И надолго ли останетесь?

– На некоторый… промежуток времени. Не очень длительный по вашим стандартам.

– А по вашим?

– По нашим… на миг. Точнее, время совсем не будет затрачено. А насчет того, как мы сюда попали… вы читали книгу, которая называется «Плоскоземье»?

– Увы, нет.

– Жаль, – заметил он, повернулся и исчез.

* * *

Разумеется, наша команда в Северной Калифорнии была не единственной группой, отчаянно пытающейся выяснить о линейных хоть что-нибудь. Линии имелись на всех континентах, и вскоре с ними предстояло познакомиться каждой нации. Многие небольшие острова в Тихом океане они прочесывали всего за день и, добравшись до восточного берега, попросту исчезали, как это сделал мой собеседник.

Средства массовой информации делали для сбора сведений все, что могли. Полагаю, я узнал многие из этих фактов раньше большинства остальных, поскольку невольно оказался на передовой, но и наша информация нередко оказывалась столь же искаженной и неточной, как и та, которую получал весь мир. Как и все, военные бродили в потемках, стараясь что-то нащупать.

Но кое-что мы все же выяснили.

Линейные собирали не только бабочек, но и мотыльков, от самых невзрачных до роскошно окрашенных. Весь отряд чешуекрылых. Полностью.

Пришельцы могли исчезать и появляться в любой момент. Подсчитать их было невозможно. Когда один из них останавливался, чтобы пообщаться с туземцами, как это сделал мой собеседник, Линия оставалась сплошной, без разрывов. Закончив разговор, они попросту отправлялись туда, куда девался Чеширский кот, не оставляя напоследок даже улыбки.

Где бы они ни появлялись, они разговаривали на местном языке – свободно и с употреблением идиоматических выражений. Даже в изолированных деревушках в Китае, Турции или Нигерии, где некоторыми диалектами пользовались лишь несколько сотен человек.

Казалось, что они ничего не весят. Двигаясь через лес, Линия больше напоминала стену. Линейные возникали буквально на каждом дереве и на каждой ветке, шагая по веточкам настолько тонким, что никак не могли выдержать вес человека. Но под их весом они даже не сгибались. Когда с