Катакомба - Атаман Вагари

Что Шакс – предатель.

Но я тут же устыдилась своих мыслей. Я верила ему.

Кому я ещё верила? Кто – предатель?

Анна? Своевольная, сумасшедшая пиратка. Пожалуй, да, она могла быть в сговоре с Дагоном. Устроила этот спекталь с демоном-жуком, и сейчас явится сюда, начнёт качать свои права.

Мелькор и Астр? Ещё более возможно. Горгульи умеют терпеливо выжидать своего часа. Как раз когда мы с помощью Брабатуса открыли им проход в Тёмный Лабиринт, они получили доступ к сокровищам.

Жак? А что, если правда он помогает Дагону? Мутный тип, любит вино, женщин, изображает из себя уставшего от жизни и от смерти апатичного духа, тоже повредился рассудком. Может, он в сговоре с Прокопом, устроил спектакль, чтобы я сюда попала, была принесена в жертву Дагону…

Брабатус? Нет. Брабатус не может быть предателем, никак. Какой ему резон? Тем более, он несколько раз спасал меня, выручал. И Шакс утверждает, что Брабатус сражался с рабами Дагона на совесть.

А что если Скиталец? Нет… об этом вообще не хочется думать. Когда мы только что шли в Тёмном Лабиринте, и до этого в Усадьбе, я вдруг ощутила, как сильно к нему привязалась. Самое открытое, самое бесхитростное и преданное существо на свете – таким он мне казался.

Всё-таки Шакс? Вот он смотрит на меня, требовательно, строго, ждёт. Он не отступится от своих замыслов. Под его взором я прыгаю в омут, высоко поднимая над головой рюкзак с Книгой Запретного Злого Знания, чтобы не намочить. Ноги касаются дна, илистого, довольно шаткого, трясинообразоного. Вода на удивление не холодная и не студёная, а какая-то тёплая. И липкая. Как кровь. Только по виду не кровь, а именно вода, какая обычно бывает в обычном пруду.

Нет, не Шакс, нет! Я ощущаю его чувства. Нетерпение. Желание поскорее покончить со всем. И ненависть. К себе. Желание стереть себя из всех планов бытия. Страдание. Страх. Ужас. Кошмар. Боль. На секунду меня мутит, перед глазами пелена. Я чуть не теряю сознание, но ноги меня доносят почти до середины "пруда". Слева и справа что-то бурлит. Ко мне тянутся зелёные лапища, глаза и покрытые крокодиловыми чешуйками морды. Два, три, нет, четыре Глубоких. Но они останавливаются, не доплывая до меня несколько метров. Шакс их держит. Он посылает в них то, что больше тысячи лет испытывает сам. Глубоким больно, страшно. Они ненавидят Шакса, меня, себя. И ничего не могут сделать.

По склизским камням я как улитка выползаю на "островок" – сравнительно ровную площадку, где Чёрный Ромб. Боясь, что книга может намокнуть, швыряю рюкзак подальше. Вскарабкиваюсь ещё. Сзади меня утробное урчание Глубоких. Они отступают.

С меня течёт эта мутная, липкая, тёплая вода. Я догадываюсь, из чего она – должно быть, из частей Глубоких, из продуктов их жизнедеятельности, а может, из останков их еды. Пока я шла по дну, несколько раз мои ноги задевало что-то твёрдое, острое, похожее на поломанные кости – так мне казалось. Вода была мне по грудь в этом бассейне, поэтому я смогла донести книгу в сохранности, держа её в руках над головой.

Как могу, отряхиваюсь. Подползаю к своему рюкзаку. Глубокие исчезают. Они, видимо, не могут нападать на меня "на суше". Шакс оказывается рядом со мной. Он светится красным. Это означает, что он затрачивает много энергии сейчас.

– Быстрее, Смельчак. Дагон что-то задумал. Он зачем-то даёт отстрочку, даёт тебе возможность снять проклятье Бафомета, – шипит палач.

Если бы бывший злой дух-палач был из плоти и крови, я бы смело сказала, что он сильно нервничает. Буквально кипятится. С явным остервенением он ударяет по воде – разносится плеск, брызги летят во все стороны, в том числе на меня. Я стараюсь успокоиться внутри себя, достаю нож Бафомета. Тот самый, который потрогала в первый день, когда осматривала мастерскую Икабода Неверри. Шакс ничего не говорит. Он ходит по островку возле Чёрного Ромба, его призрачное тело испускает красное свечение как от лампы, глаза превращаются в две бездонные чёрные точки. Смотрится жутко. Даже Скиталец, который страшнее всех монстров из катакомбы, кажется симпатягой теперь.

Когда я прикладываюсь лезвием ножа к левой руке, оголив рукав рубашки, Шакс буквально стоит над душой. Я чувствую, как ему неймётся проорать мне, чтобы я работала быстрее. Но он находит в себе силы не торопить меня, потому что понимает – одно неверное движение, и я сделаю что-то неправильно. Или откажусь делать?

Нет. Я не отступлюсь. Глупо. Даже если это ловушка – я всё равно не пойму её. Я хочу спасти Милену и помочь тем, кому смогу помочь. Делаю небольшой надрез – как меня учили на базе ТДВГ. В том месте, где не будет сильного кровотечения, но при этом крови достаточно, чтобы несколько капель упали в ложбинки замысловатой гравировки на поверхности алтаря.

Про кровь говорят, что это вода жизни, сок жизни. Что кровь – носитель генетики предков и энергетики всего Рода. Если это так – не удивительно, что все сверхъестественные могучие существа требуют крови. Мои капли падают, падают, падают – и ничего не происходит. Палач замирает, совсем рядом. Он жадно смотрит на Чёрный Ромб, на то место, куда падают капли. Я растерянно и рассеянно смотрю на ранку. Думаю о том, что надо бы побольше порезать, но с другой стороны если я допущу большее членовредительство, я не смогу сражаться левой рукой. Больные резанные раны перед боем с Дагоном мне совсем ни к чему.

Проходит ещё минуты, может, две. И по-прежнему ничего не происходит. Тишина. Я не читаю никаких заклинаний или молитв – я их не знаю. Я не подписывалась в слуги Бафомета, когда приходила сюда. И Бафомет никак не является. Продолжаю держать руку над Чёрным Ромбом. Кап-кап-кап.

Шакс чуть отстраняется. Прислушивается к гнетущей, вязкой тишине. И вдруг говорит:

– Бафомет принял твою жертву. Мы свободны. По его условиям, он снимает оброк и служение с тех, кто тронул его нож, после того как кто-то из его живых слуг-людей прольёт кровь над его Чёрным Ромбом. И теперь я прошу Бафомета открыть Смельчаку путь к Дагону.

Последнее было сказано не мне. А неким высшим мощным силам, причём олицетворяющим высшее зло. Кто такой Бафомет, что я знала о нём, кроме тех мифов, что почерпывала из книг, сказок, мифологии, рок-песен и фильмов ужасов? Мы думаем – Бафомет либо сам Дьявол, либо его правая рука, в образе козла, а на самом деле всё совсем по-другому.

Я и сейчас верила Шаксу. И благодарила судьбу, что он сейчас со мной. Пол подо мной задрожал, от неожиданности я отпрянула