Игорь Вардунас - Лаборатория. Железная власть

Ознакомительный фрагмент

— Не верьте в приметы — не будут сбываться.

— Давай шустрее, — нетерпеливо перебила вахтерша, заталкивая Игоря внутрь. — Подхалим.

Игорь торопился по служебному коридору, куда со сцены доносились отзвуки аплодисментов и крики «браво!». Вскоре навстречу стали попадаться загримированные актеры, и наконец среди прочих чеховских персонажей Игорь разглядел и Елену Андреевну, жену отставного профессора Серебрякова. А точнее — восходящую звезду петербургской сцены Екатерину Голубеву. Его Катю, державшую в руках букет из какого-то несусветного цветочного ассорти. При виде будущей жены, такой светящейся и счастливой, у Игоря из головы окончательно вылетели тревожные мысли о работе.

— Черт тебя дери! — в сотый раз нажав отмеченные зелеными отпечатками кнопки на консоли сейфа, Боря со злостью хватил кулаком по металлической стенке.

Зажав в зубах кончик указательного пальца перчатки, он стянул ее и, достав из халата мобильник, нажал автодозвон. Вслушиваясь в гудки, мусолил в губах сигарету, нервно чиркая зажигалкой.

— Не выходит. Не открыть ее никак. Я уже час вожусь с этой хреновиной, не получается ничего, — заторопился Лобанов, когда на другом конце сняли трубку. — Опрыскал все, как сказали. Он, видимо, какую-то цифру несколько раз нажал, я почти сотню комбинаций испробовал! Еще раз вам объясняю, что код доступа знает только Витис. Да, деньги предложил. Уперся, и все тут. Я понимаю, что времени не осталось, но подождите пару деньков, может, я его все-таки уломаю? Крайние так крайние… делайте, как хотите. Я и так уже спалился дальше некуда.

Убрав телефон и переодевшись, Лобанов выключил в помещении свет и, закрыв за собой дверь, торопливо зашагал по коридору.

По традиции они посидели в маленьком кафе за Казанским собором, куда два года назад зашли на первом свидании. Погруженное в романтический сумрак помещение томно наполнялось негромкой мелодичной музыкой, и Катя с Игорем, устроившись за уютным столи ком в углу, сразу сделали заказ. Как и в первую встречу, в меню у них было мороженое.

— Что-то не так? — заметив задумчивость Игоря, Катя наклонила голову, и в ее глазах сверкнуло подрагивающее пламя свечи, стоящей в центре столика.

— Все в порядке. — Игорь взял ее руку в свою.

— Я же вижу, тебя что-то беспокоит.

— Это по работе, а о ней сейчас не хочется. — Игорь тряхнул головой и попытался сменить тему: — Как спектакль?

— Ты мне зубы-то не заговаривай! — Катя с улыбкой подперла щеку ладонью, демонстрируя готовность слушать. — Что у тебя случилось?

— Да Лобанов какой-то странный… — вздохнул Игорь, ощущая, как где-то внутри снова начинает просыпаться дурное предчувствие.

— В смысле? — В глазах невесты вспыхнуло азартное любопытство.

Игорь понизил голос:

— Предлагает проект налево продать.<

> — Да ладно… — Пораженная Катя откинулась на спинку обитого войлоком кресла, но тут же снова придвинулась к Игорю. — А кому?

— Он не говорит.

— Торгуются?

— Ты думаешь, я действительно способен…

— Прости. — Катя взяла в ладони его руку и прижала к губам. — Конечно, не думала.

— Хотя бы сегодня давай не о работе.

— Ну не кипятись, зая. — Она погладила его по колючей щеке. — Прости. Ой, а вот и мороженка!

Они отстранились друг от друга, давая официанту расставить на отутюженной скатерти хрустальные вазочки с мороженым. Катя тут же схватила ложечку и отколупнула кусочек от оранжевого шарика, украшенного свежим мятным листом.

— М-м, вкуснятина! — блаженно смежив ресницы, проворковала она.

Когда вышли на Невский, Катя, увидев что-то интересное на другой стороне улицы, потащила Игоря за собой. У кованых перил Казанского моста выделялась долговязая фигура, которую частично скрывал огромный красный аккордеон. Черное трико, белые перчатки, грим и шапочка с красным помпоном — это был мим. Подойдя к нему, выводившему на своем инструменте незатейливые французские рулады в стиле Ришара Гальяно, Катя бросила пару монет в лежащий на мостовой раскрытый чехол. Мим поклонился, заметил ее спутника и, перетянув аккордеон за спину, стал делать приглашающие жесты, указывая под мост. Подойдя к перилам, молодые люди увидели покачивающуюся на воде легкую вытянутую гондолу. Пока инженер рассматривал изящную лодку, гибкий женский ум Кати уже принял решение, и она стала договариваться с мимом о цене.

— Брось, — разморенный уютной атмосферой кафе, Игорь попробовал капитулировать.

— Ну, до Малого Конюшенного, — прижимаясь к его руке, Катя указала в сторону алых луковиц Спаса на Крови. — Ну, разочек, а?

Игорь знал, что сопротивление бесполезно, поэтому, покорно отсчитав деньги, стал спускаться за Катей к воде. В конце концов, сегодня особенный вечер. Пусть покуражится.

— Знаете, вы очень странный гондольер, — сказала Катя, с интересом изучающая мима, пока лодка плавно отчаливала от ступенек.

Демонстративно оглядевшись, мим приложил палец к груди и состроил такую гримасу, словно хотел сказать: «кто, я»?

— Какой вы гондольер, если не можете говорить?

Гримаса разведшего руками мима была настолько выразительна и подходила под фразу «ну и что?», словно актер сказал ее вслух.

— Если вы настоящий гондольер, то должны петь баркаролы, разве нет? — Катя ехидно выгнула бровь, с любопытством ожидая, как тот выкрутится. Мим оказался находчив. Отпустив весло, он нагнулся, достал из-под отполированного множеством задов сиденья старый магнитофон, и через мгновение над водой понеслись первые аккорды какой-то страстной итальянской песенки. Пока играло вступление, мим заменил свою шапочку с помпоном на гондольерскую шляпу с ленточками. Когда в мелодию стал вплетаться романтический мужской баритон, актер подхватил весло и стал шевелить губами так, словно это он с глубоким чувством распевал песню. Катя засмеялась и захлопала в ладоши.

Лодка плавно скользила по каналу, в котором пастельно отражалось алеющее небо с фиолетовыми мазками облаков. Замечающие гондолу прохожие и туристы, гуляющие вдоль канала, приветственно махали руками, на что Игорь изредка махал в ответ. Катя обняла его, прижавшись щекой к плечу, и он вдруг захотел, чтобы этот момент никогда не кончался. Он представил, как будет плыть и плыть в легкой лодчонке, управляемой мимом-капитаном, прижимая к себе самое дорогое существо на свете. Десять взмахов весла, сто, тысяча, прямиком в бесконечность…

Так они и сидели, обнявшись, сопровождаемые разлетающимися над водой витиеватыми итальянски ми мелодиями, влюбленные, полные надежд и мечтаний…