Погоня за судьбой. Часть III - Dee Wild

— Я просто поговорить пытаюсь.

— Болтовня — не мой конёк, — отрезала я, глядя поверх его головы.

— Да уж, заметно…

Он замолчал, уставившись на воду. Аэроглиссер вкатился в узкое устье, и по сторонам поползли заросшие берега. Машина подскакивала на лёгких волнах, мелкие брызги били в обтекатель…

Мы приближались к месту назначения. В просветах между деревьями, словно призраки, то и дело мелькали остовы покосившихся вышек связи и стальных опор ЛЭП. Густая сеть речушек, как выяснилось, была очень удобным способом перемещения. Почти сотней километров выше по течению эти переплетающиеся протоки объединялись в величественную реку Аматею, которая брала исток в непроходимых горах на юге.

Состоится ли встреча с бывшим сотрудником фонда? Что он скажет, когда увидит меня с поддельным письмом? Наверняка пошлёт подальше — по крайней мере, я бы так и сделала. Но что я буду делать в этом случае?

Так или иначе, Данила очень вовремя и к месту попался мне — пешее путешествие через город или даже в обход, по лесам, создавало ненужные риски. А вода… Находясь на воде, я могла не беспокоиться о том, что за мной увяжется полиция. По крайней мере до тех пор, пока они думают, что я на суше…

Катер сбавил обороты, нырнул левее, к берегу, и вскоре его широкий нос уткнулся в стену высоких густых камышей.

— Вот и всё, — сказал Данила. — Ближе не подойдём, отсюда тебе придётся пешком идти.

И тут же, будто из-под земли, на берег из густых прибрежных кустов высыпала стая коренастых гиеноподобных собак. Они подскакивали на месте и скалились острыми серыми зубами, облаивая аэроглиссер, но вскоре двигатели машины затихли, собаки тоже успокоились и принялись прохаживаться вдоль берега, искоса поглядывая на нас.

— Голодные, поди, — со странной лаской в голосе заметил Данила. — Целыми днями по берегам шарахаются, рыбу ловят. А мы им тут добычу распугиваем своими катерами.

— Отлично, — протянула я. — Теперь нужно решить, как мне самой не стать их добычей…

Я оценила стаю в полдюжины особей. С оружием и протезами у меня вполне были шансы на успех.

— Почему-то я до сих пор не видела собак? — спросила я. — В городе должно быть полно еды — свалки, мусорки. Если уж собакам и собираться стаей — так именно в городе, разве нет?

— Собаки неглупы, они чуют — от людей в городе добра не жди. Или застрелят, или зажарят и съедят. Поэтому они тоже уходят, и правильно делают. И мы тоже скоро уйдём.

— Кто это — «мы»? — спросила я.

— Знаешь Виктора, брата моего? Да нет, откуда тебе… Он со своими людьми задумал кое-что грандиозное. — Данила ткнул пальцем в потолок кабины. — Наверх собирается. А я вот запчастей прикупил по списку — резисторы, замыкатели, квант-релейки… — Он с любовью погладил один из ящиков, стоявших в проходе. — В Венеции чего только нет!

— А кто твой брат? Корабельный инженер?

— Нет, обычный человек. Раньше был киллером — как ты. А теперь вот за ум взялся.

— И что дальше? Соберёте корабль и улетите в другой конец Сектора? — скептически спросила я. — Сэкономлю вам время и открою тайну — там, «наверху», всё то же самое. Люди поедают друг друга с разной степенью энергичности.

— Э-э нет, подруга, нас голыми руками не возьмёшь. — Он хитро подмигнул. — У нас команда. Настоящая. Не кучка случайных людей, а коллектив. Одиночку съесть куда проще, чем стаю — вон даже они это понимают. — Он кивнул на грязных псов снаружи, которые вплотную подошли к воде и, глядя исподлобья, лакали мутную речную жижу. — А вот люди — нет.

— Что же вас так сплотило?

— Вся эта ваша Конфедерация. Мои родители прилетели сюда, когда я пацаном пятилетним был. И я всё время смотрел вверх, в небо. Думал, там, на Земле, рай и благодать, которой с нами поделятся. Мы тогда все смотрели в небо, пока родители строили новый мир. Сами строили, не надеясь ни на кого. А потом всё, что мы получили от Конфедерации — это большегрузы, доверху набитые оружием, да секторальные зачистки.

— Чтобы не споткнуться, иногда нужно смотреть вниз, — заметила я с претензией на глубокомысленность.

— Вот и мы теперь также. Поглядываем себе под ноги да латаем потихоньку старую посудину. Однажды она взмоет в воздух, и тогда — встречай нас, новый мир!

Он мечтательно закатил глаза. Я поймала себя на мысли, что завидую ему — в его наивной вере была сила, которой у меня не было. Данила был похож на ребёнка, который с нетерпением ждёт выходной день, когда родители возьмут его с собой в парк аттракционов, где купят ему воздушный шарик и сладкую вату…

Собаки, однако не собирались уходить. А время утекало сквозь пальцы.

— Может, пальнуть в воздух? — предложила я. — Должны разбежаться.

— Зачем пугать? Лучше давай покормим их. Вот, у меня здесь немного мяса вяленого есть.

Он вынул из-под сиденья полиэтиленовый пакет с какими-то серо-бурыми иссохшимися полосками и, открыв дверь, выбрался на палубу. Собаки дружно подняли головы и заинтересованно уставились на Данилу. Тот же бесстрашно, в полный рост шёл вдоль бортика к носу глиссера. Вот-вот, сейчас набросятся на него и начнут рвать на части…

Он раскрыл пакет и швырнул кусок мяса на берег, в сторону псов. Затем второй. Осторожно обнюхав лежащий в траве шмат, одна из дворняг прихватила его зубами и унесла прочь, в кусты, вторая уселась и начала грызть свой кусок на месте. Пакет быстро опустел, и вскоре все собаки были заняты делом.

— Путь свободен, можешь идти, — сказал Данила. — Они тебя не тронут. Эти животные умеют быть благодарными.

Я выбралась наружу и с опаской выбралась на нос лодки. Собаки не обратили на меня никакого внимания и продолжали поглощать сухое мясо. Данила спрыгнул на берег, подошёл к одному из кобелей и ласково потрепал его за загривок. Тот заурчал, не отвлекаясь, впрочем, от добычи.

— Так сколько тебе нужно времени на всё про всё? — спросил он, взглянув на наручные часы. — Я тут торчать не буду, но могу вернуться часа через три.

— Меня это вполне устроит, — кивнула я.

Спрыгнув на берег, я перебралась через холм мимо сосредоточенно жующих собак, которые делали вид, что меня не существует, и пошла в выбранном направлении. Достав уже привычный баллончик, я сделала затяжку. Ледяная игла вновь вошла в мозг, вытесняя всё, кроме цели. Зубы скрипнули, появилась лёгкость в ногах и кристальная ясность в голове.

Идти