Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева

class="p1">– А почему в этой формуле никак не учитывается красота мехимеры?

Узел темных волос на затылке Симеона Ро покачивается в такт размеренным шагам, в глазах не заметно раздражения. Ментор любит вопросы – простые и сложные, глупые и с подковыркой. А больше всего такие, которые легко превратить в задания.

– Наверное, потому, что Олиславу Е́жи_Вель, которая вывела эту формулу – кстати, примерно в вашем возрасте, – эффективность интересовала больше, чем эстетика. Но если вы считаете, что формула устарела и ее можно улучшить, – попробуйте. И, возможно, со следующим потоком я буду разбирать уже формулу Демьяна Доми.

– Договорились, – уверенно кивает курносый слизняк.

Амбиций у Доми предостаточно. Но это еще не делает его Стрелком. Хотя комплекция подходящая – тот размытый силуэт, который я видел в последние секунды, вполне мог бы принадлежать ему. А что касается характера… Тут мне не хватает информации. Кудрявый пижон учится с нами первый год, да к тому же навертел вокруг себя целую кучу мифов, один другого банальнее. Пока доберешься до правды – со скуки подохнешь. Пару раз я пытался вычислить его болевые точки, но меня одолевала такая зевота, что я бросал это дело. Видимо, зря. Надо было все же докопаться до него настоящего…

– Это персональное задание, или все могут попробовать? – Теперь от объяснения темы ментора отвлекает Лора Афейна.

Та самая, что змеилась и порхала на хомопластике в день, когда меня подстрелили. И та самая, которую я уважаю чуточку больше, чем остальных своих будущих коллег.

Таланта создать наномехов у нее, пожалуй, хватило бы. Вон и Ро смотрит на нее с отеческой улыбочкой, которая на его широком молодом лице выглядит довольно забавно.

– Конечно, все могут. И касается это не только сегодняшней формулы, но и абсолютно любой. Например, вам, Лора, возможно, захочется присмотреться повнимательнее к параметрам со-настройки и со-чувствия человека и мехимеры, работающих в контакте. Чудится мне почему-то особая привлекательность для вас этой темы.

Афейна удовлетворенно кивает.

Какой бы из нее получился замечательный подозреваемый… если бы не рост. Могло ли меня настолько подвести зрение в тот момент? Я ведь, по сути, уже почти ничего не видел… Но, к сожалению, кроме этого сомнительного и нечеткого образа мне пока не за что зацепиться.

– А какие формулы улучшили вы? Или вывели? – любопытствует Деми Доми.

Мехиментор на мгновение замирает, потом разводит руками и признается:

– А у меня, к сожалению, подобных достижений нет. Я, знаете, скорее классик, чем новатор.

– Вы просто тратите слишком много времени и энергии на нас, – подлизывается к ментору Марта Вай_Нон.

Темноглазая, невысокая, тонкая, с белым ежиком волос. Мы третий год учимся вместе. Живем практически бок о бок. Регулярно встречаемся на лекциях и практикумах. Но что я, собственно, о ней знаю? Что носит черное, любит пафосные архаичные цитатки и боится мотыльков. Последнее я даже как-то раз использовал. Могла ли она возненавидеть меня за это? Пожалуй. Переплавилась ли ненависть в гениальность? Не обязательно. Но возможно.

Получается, все, что я о ней знаю, – лишь мелкая рябь на поверхности. Ничего такого, чтобы подозревать ее по-настоящему. Но и ничего, чтобы исключить из числа подозреваемых.

– Спасибо за такую лестную для меня версию, – вежливо отмахивается Ро. – Но есть подозрение, что дело все же не только в этом. Для открытий, для прорывов, даже таких… не слишком значимых, как улучшение отдельной формулы, нужна огромная целеустремленность, завороженность темой… Желание славы, в конце концов. И – по крайней мере, в некоторых случаях – легкая безуминка.

Классического безумца среди моих однокурсников больше всего напоминает Илья Сансэ: круглые синие глаза, желтые вихры торчком, создающие впечатление, будто голова у него вечно горит бледным пламенем. На лекциях и практикумах он по большей части молчит. А вот извиняется всегда многословно, даже если не виноват. И регулярно кивает мне при встрече, хотя я никогда не киваю в ответ.

Подходящий типаж для Стрелка?

Вполне.

Или нет.

Снова данных недостаточно для анализа.

– Мне кажется, вы к себе несправедливы, – задумчиво говорит Лора Афейна. – Вы тоже развиваете мехимерику, просто через нас. Думаете, это не заметно – что вы на каждую лекцию приходите с тщательно подготовленным набором крючков? И почти всегда кто-нибудь попадается. Сегодня вот Демьянчика подцепили. И почти наверняка к выпуску он нам забабахает новую формулу гармоничности. А вот у какого-нибудь погруженного в себя маэстро мехимерики мы бы просто записывали его мудрые мысли и выполняли стандартные задания.

Похоже, ей удается смутить обычно холодноватого Ро. Он поправляет узел на затылке и откашливается, прежде чем сказать:

– Я у вас вышел немножко… этаким кукловодом. Но доля правды в ваших словах есть. Мне нравится, когда вы лезете через забор… образно говоря, конечно же. И еще больше нравится, когда вы находите за ним что-то интересное. Как, например, Ролан Бро из предыдущего потока.

Краем глаза я вижу, как наклоняется к уху Жени Горностая Соня Кассиани. О чем-то спрашивает? О том, чем известен этот Ролан Бро? Я тоже не сразу могу вспомнить. Кажется, это он вырастил мехимер-близнецов. Первый и пока что единственный.

Или Горностай и Кассиани обсуждают то же, о чем задумался и я: а не лазает ли сам мехиментор тайком через забор? Образно говоря. Не строит ли из себя посредственность, чтобы никому не пришло в голову приписать ему авторство наномехов? Ресурсы, во всяком случае, у него есть – и персональный куб, и запас промхитиновых семян…

Правда, он сотрудничает с пиджаками, и Марфа Лионэ наверняка его проверяла. Знать бы, что она спрашивала у мехиментора и осталась ли довольна ответами. Надо было мне тоже пощупать его с разных сторон, пока мы бесили друг друга в эс-комплексе.

Впрочем, тогда я был больше озабочен сохранностью своего рассудка.

Парочка сбоку продолжает шептаться. А я вспоминаю все, что знаю о них. И с раздражением обнаруживаю, что снова ничего существенного.

Да, я в курсе, что Соня Кассиани мается из-за того, что вылеплена чересчур заманчиво. Поэтому она носит бесформенные балахоны и круглые очки без диоптрий. И поэтому же я сделал ее одной из центральных фигур в том многолюдном и очень занятном эротическом комиксе, который однажды целое утро транслировали все арт-панели Песочницы… Рискованная была проделка, кстати. Могли и вычислить. То есть не просто догадаться, кто автор, но и найти тому доказательства. И тогда, вполне возможно, мне пришлось бы попрощаться с Песочницей. Но пронесло.

Я рассматриваю торчащий русый вихор на затылке Жени Горностая. Об этом любителе позависать в Ноо мне известно… да собственно, только