Максим Дегтярев - Предупреждение

Больше чем выстрел, меня напугало то, что кто-то коснулся моих ног. Я на всякий случай лягнул пришельца, хотя уже понимал, что это ползет Долорес.

— Эй, полегче!

— Извините, я думал это шестой обходит с тыла.

— Где третий?

— Внизу. И я чувствую, что мы чем-то его обидели. Он сжег мне камеру, между прочим. Кстати, что это вы притащили? — я заметил полуметровый кубический контейнер позади нее.

— Это взрывчатка с ДУ. Черт, мне нужны были две камеры. Одной мы бы целились, с помощью другой — отвлекали.

— Я примерно понимаю, где он. Отползите метров на двадцать и помашите ему камерой. Как поймете, что он собрался стрелять, кричите тем криком, который в моем исполнении вам не понравился. Я метну взрывчатку и нажму кнопку, только покажите, какую.

— Хорошо, так и сделаем.

Долорес поползла на запад. Я выбрал валун в пол меня высотой, подтащил к нему контейнер, сел рядом на корточки, взялся за боковые ручки и приготовился к рывку. На этикете я увидел массу — 30 кг — но с учетом, что Прима-2 меньше Земли, это было чуть больше двадцати. Я решил в уме уравнение баллистики и постановил бросать спиной через себя. Для этого пришлось развернуть и себя и взрывчатку. К этому времени Долорес заняла позицию.

— Я готова.

— Я тоже. Поднимай камеру.

Одна секунда, две, три… почему он ее не видит?

— Ой!

Должно быть, это был обусловленный крик. Я начал рывок, и тут понял, что, бросая задом, не вижу цели. Смотреть через плечо в скафандре невозможно. Есть камеры заднего вида, от которых, обычно, мало толку. В этот раз они тоже не помогли, и я бросал по памяти.

Рухнув навзничь, я досчитал до трех и нажал кнопку. От взрыва дрогнула земля, шлем незначительно приглушил грохот.

Я предложил:

— Позовем Говарда, чтобы он посмотрел на результат?

— Не надо, я рискну. Только сменю позицию.

— Он попал в камеру?

— Еще бы! Сгорела как свечка.

Она отползла еще на десять метров и осторожно приподняла голову между двух валунов.

— У него остались две ноги!

Я тоже высунулся. Лежа на боку, робот копошился на краю большой воронки. Он безуспешно пытался орудовать двумя конечностями. Только теперь у нас появилась возможность рассмотреть его внимательно. Робот был устроен чрезвычайно просто. Цилиндрический корпус с выпуклым верхом, четыре двухсуставные ноги. Единственный лазер находился на самой макушке, сейчас он бездействовал.

— У нас есть еще взрывчатка?

— Нет. Это был единственный контейнер.

— Там шестого не видно? — спросил Говард. Мы от души поблагодарили профессора, потому что, едва мы залегли, лазерный резак начал зачищать все неровности вдоль края обрыва. Кажется, робот приспособился к местности и значительно увеличил скорость передвижения.

Мы сдали назад и принялись думать, как быть дальше. Ракеты кончились, взрывчатка тоже. Флаер стоял в углублении, уткнувшись носом в обломки скал, поэтому стрелять из единственного носового лазеры было невозможно. И возможность подзарядить батареи тоже была под вопросом. Ручные бластеры против робота были бесполезны.

— Двигатели, кажется, работают, — бодро оповестил нас Говард.

В наушника было слышно, как щелкают тумблеры, и подвывает генератор. Долорес запротестовала:

— Профессор, умоляю, ничего там не трогайте. У главной тяги остался ресурс на один импульс. Вы сможете подпрыгнуть, но затормозить падение будет уже не чем.

— Далеко можно прыгнуть? — спросил я.

— Если вперед, то метров на триста. Если придется совсем плохо, я попробую перепрыгнуть на другой край каньона. Так мы сможем выиграть еще какое-то время.

— Это если он пойдет за нами, а не прямиком к капсуле. Интересно, сколько весит робот?

— Немного, наверное. Он же сюда летел, значит легкий. Тонн пять — десять, наверное.

— А "Фэлкон"?

— Пятьдесят шесть. А что?

— Вы возьмете Говарда, отойдете метров на двести, и будете сообщать мне расстояние от робота до флаера и соответствующий азимут. Только сделайте так, чтобы он вас не заметил.

— Что вы задумали?

— Скоро увидите.

Я пошел к флаеру. На ходу я попросил Говарда присоединиться к Долорес, которая знает, что делать. На полдороге мы с ним встретились. Профессор вооружился ручным бластером. Я сказал, что все подробности будут позже.

Без моих напарников в кабине было необычно пусто. Долорес догадалась о моем плане и пыталась меня отговаривать. Я спросил Говарда, освоил ли он работу внешней видеокамеры.

— Я ему покажу, — сказала Долорес.

Двигатели действительно готовы были стартануть еще раз. Из маневровых работал только левый. К счастью, нос тоже смотрел немного влево. Но если я переборщу с левым импульсом, обратную коррекцию будет делать нечем. Впрочем, на нее у меня не будет времени.

В ожидании я провел пятнадцать минут.

— Переваливает на плато, — сообщил Говард, — десять градусов вправо, четыреста метров.

Азимут оставался прежним, метры убывали по три в секунду. Когда их осталось триста, я сообщил:

— Взлетаю!

"Фэлкон" содрогнулся в конвульсиях и рванул — сначала метров на десять вверх, потом под очень острым углом вперед. Одновременно я подрулил маневровым двигателем и воздушными рулями. Экран, показывавший вид под брюхом, очертил в красный квадрат светлое пятно прямо по курсу. Управляя воздушными рулями, я направил флаер к этому квадрату. Слева, с того места, где прятались партнеры, прошла трасса лазерных импульсов. Это Долорес и Говард пытались отвлечь робота на себя. Я летел недолго, но у робота хватило бы реакции вспороть мне живот.

В этот критический момент робот решил, что тот, кто стреляет, для него опасней. ИИ дал сбой и поплатился за это. От пятидесятитонного удара его ноги скрутило штопором, выпуклая голова вместе с лазером вмялась ему в брюхо, корпус раздулся, но, правда, не лопнул.

Несколько секунд он продолжал шевелиться. Я, наоборот, не шевелился, соображая, что буду делать, если он выберется из-под меня и начнет топтать корпус. Наконец, он затих, и Долорес сообщила:

— Нокаут. Как вы сами?

— Как будто мне по заднице стукнул флаер. Спасибо, что отвлекли его. Иначе, он, наверное, меня бы распорол.

— Федор, вы заметили, что каждый ваш гениальный план в самом конце дает сбой. И только вмешательство третьих лиц…

Мне не хотелось с ней спорить. Я вызвал БПК и спросил, как там наши гости. Командир патруля ответил:

— У них большие проблемы. Мы плохо заварили одну ракетную шахту, и они попытались произвести пуск. Ракета застряла в шахте, а ее маршевый двигатель все равно включился. Кажется, шахта изрядно прогорела. Между прочим, по нашим сведениям в ракете могло быть до двух мегатонн. К счастью, боеголовка не активировалась. Сейчас они ликвидируют последствия пожара. Судя по грави-волне, к ним на помощь идет еще один Д-корабль. Наших тоже прибыло, так что выдержим. Но вы все-таки поскорей заканчивайте работу. Не знаю, кто или что в той капсуле, но эолийцы всерьез решили ее уничтожить.