Усадьба «Медвежий Ручей» - Алла Белолипецкая

Эпилог

28 августа (9 сентября) 1872 года. Понедельник

1

Зине вспомнилось «Утро туманное» – романс на стихи господина Тургенева, – когда они вышли на крыльцо двухэтажного господского дома в день отъезда из Медвежьего Ручья. Холодная мглистая влага поднималась над землёй, закручивалась лёгкими завитками. И воздух казался не просто прохладным – промозглым. Зина порадовалась, что накинула поверх фланелевого платья шерстяную пелерину, а на голову надела капор вместо лёгкой шляпки. Трудно было поверить, что всего неделю назад обитателей Медвежьего Ручья едва не спалили заживо мстительные детища огня-Сварожича. Сейчас о том, что в усадьбе происходило, напоминали только обугленные руины флигеля, всё ещё источавшие прогорклый запах гари. Да ещё беспрерывно падала с деревьев иссохшая до ломкости листва, так обильно укрывая землю, будто уже наступил конец октября.

Провожать гостей вышел из дому господин Полугарский. А вот супруга его даже не поднялась с постели. После событий минувшей пятницы она впала в некое подобие прострации: ела, пила, отвечала на вопросы, но решительно не желала двигаться и выказывать хоть какие-то желания или интересы. Зина думала: её бабушка по отцовской линии не верит в то, что Агриппина Федотова спустит ей с рук всё содеянное. И теперешнее Варвары Михайловны состояние – в большей степени следствие снедавшего её страха, чем пережитого заточения.

А Наталья Степановна – та и вовсе изумила всех: пустилась в бега. И преклонный возраст ей в том не помешал. В субботу утром выяснилось: старая графиня, забрав ландолет Полугарских и лакея Фёдора, укатила в неизвестном направлении. Можно было не сомневаться: мести Агриппины Ивановны она опасалась не меньше, чем жена её племянника.

Сама же Агриппина отправлялась теперь в Живогорск на алтыновской тройке вместе со всеми: с Иваном, Зиной, Алексеем и Эриком Рыжим, который дремал в корзине для пикника. А чуть поодаль от этой корзины стояла деревянная птичья клетка-переноска. Зина ошиблась давеча, когда думала, что Ванечка сумел изловить почтового голубя госпожи Полугарской!

– Я понятия не имею, куда он делся, – признался Иван своей невесте в тот же день, когда разыграл небольшое представление с клеткой. – А это – Горыныч! Алексей привёз его из Живогорска, когда отвозил письмо твоему папеньке. Ты сама же мне и подсказала идею с подменой, когда упомянула, что голубь из купальни напомнил тебе Горыныча. И я надеялся, что твоя бабушка Варвара Михайловна тоже обманется на сей счёт.

Ну, а маменька Зины с ними не ехала: Агриппина Ивановна ещё позавчера посадила её на поезд. И намекнула, чтобы в Живогорске та и думать не смела плести новые интриги. Или перед мужем ныть и изображать из себя жертву козней собственной дочери.

– А не то я устрою так, – пообещала ей Агриппина, – что ты в монастырь инокиней пойдёшь. И даже этому будешь рада!

Впрочем, Аглая Сергеевна Тихомирова, при свидетелях благословив свою дочь и её жениха, держала себя после этого тише воды ниже травы. И Зина подозревала: боится она теперь не одной своей матери. Девушка и сама не поняла, как сумела тогда погрузить маменьку в сомнамбулическое состояние, а потом походя исцелить старую графиню. А когда завела об этом разговор с баушкой, та лишь проронила:

– Ты, Зинуша, не знаешь пока своей истинной силы. И оттого не можешь её контролировать. А силы этой у тебя, пожалуй что, поболее, чем у меня самой. Так что будь с нею поосторожнее.

Когда же внучка стала допытываться, как ей собственную силу узнать, Агриппина сказала: «Сейчас – никак. До тех пор, пока ты не вступишь в брак и не утратишь девственности, сила эта будет бродить внутри тебя. И наружу станет вырываться лишь в неполной мере или по случайности». Зина не знала, огорчаться этому или радоваться. Она уже нарушила обещание, данное папеньке, а что бы он сказал, если б узнал: его дочь имеет все шансы превзойти по части колдовских чар свою собственную бабку-ведунью?

Однако сейчас все мысли Зины были о другом: они возвращались в Живогорск, где её ожидали приготовления к свадьбе. Ванечка – тот начал даже приглашать на неё гостей, хоть дата пока что и не была назначена. К примеру, взял слово с инженера Свиридова, когда тот отбывал в Москву, приехать в Живогорск на предстоящее торжество. А сейчас говорил Николаю Павловичу Полугарскому:

– Я надеюсь, вы окажете нам честь и прибудете на наше с Зинаидой Александровной венчание! Думаю, оно состоится не позже, чем на Покров.

– Чем раньше, тем лучше, – пробормотала стоявшая рядом Зинина баушка; но так тихо, что никто, кроме внучки, её слов не услышал.

Агриппина Ивановна и вовсе уговаривала Зину и Ванечку обвенчаться в Троицком, а потом прямо из Медвежьего Ручья отправляться в свадебное путешествие за границу – не посещая Живогорск. Недвусмысленно намекала: там грядут события самого пугающего свойства. Но какого именно – не раскрыла. И откуда у неё такие сведения, тоже умолчала.

Впрочем, отказаться от возвращения в Живогорск жених и невеста всё равно не могли. Зина хотела покаяться перед папенькой в том, что нарушила данное ему обещание, и упросить его, чтобы именно он обвенчал их с Ванечкой. А Ивану Алтынову нужно было отдать распоряжения старшему приказчику и нотариусу на то время, что молодожёны собирались провести за границей. И Агриппина, хоть и с неохотой, согласилась с их намерениями. Но выдвинула условие: всю обратную дорогу в Живогорск она проделает с ними вместе.

Николай же Павлович, услышав Ванечкино приглашение, кивнул:

– Прибуду непременно! Но что же насчёт Варвары Михайловны?

Иван вопросительно поглядел на Зину и на её баушку, уже стоявших возле тройки.

– Ну, ежели Варя пожелает посетить Живогорск… – протянула Агриппина Ивановна насмешливо.

И господин Полугарский, стушевавшись, более об этом не спрашивал. Зато он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и протянул Ивану Алтынову маленький саквояж, который держал в другой руке.

– Чуть было не забыл! – воскликнул он. – Вот здесь – один из моих дуэльных пистолетов и заряды к нему. Второй я, уж не обессудьте, оставил себе. А этот – захватите с собой! Бережёного Бог бережёт!

Иван откровенно удивился, но подарок всё же принял, сказав:

– Благодарю вас! Но мы и так всегда возим с собой в тройке охотничье ружьё. Ехать в Живогорск надо через Духов лес, а там полно волков. Пусть они в это время года и не голодные, на людей не нападают.

А вот Зина не столько догадалась, сколько ощутила, какие именно пули изготовил для своего оружия Николай Павлович. И тот немедленно Зинины ощущения подтвердил.

– Этот пистолет заряжен особым образом, – сказал он. – И запасные боеприпасы тоже – особые. Вы ведь знаете про