Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

железный мост и перебросился через реку. Его край вонзился в землю перед детинцем Велеса, на время оставленного богами.

– А вот и Калинов мост, – произнес Род отстраненно, как будто дело его не касалось.

– Все в детинец! Запремся, и будем держаться! – скомандовал Велес.

Боги и гриди начали собираться на Медовом лугу и отступать к его крепости. Кострома на Громе спустилась пониже и начала выуживать из снега бойцов, растерянных и ошеломленных.

– Как же так? – кусая губы, процедила она. – Ведь мы были почти у цели!

У крыльца Белой вежи Звенислава схватила Немила за пояс и потянула его на Зеницу. Кудесник встал на колени и прижался к алмазам, сквозь которые можно было разглядеть каждую мелочь на Туманной поляне.

– Что случилось? – не понимая, спросил он.

– Все пошло не так, как мы надеялись, – ответила Звенислава.

– Что могло пойти не так? Оставалось лишь взять пекло.

– Враги оказались сильнее, чем мы предполагали.

– Не должно быть такого. Не может такого быть. Не хочу в это верить! – Немил хватанул кулаком по алмазам, но лишь отбил пальцы.

– Веришь ты или нет, а все происходит на наших глазах, – хмуро выговорила Звенислава.

Немил увидел, как по Калинову мосту марширует целое войско, состоящее из вооруженных чертей, погоняющих мертвецов. Ободранные скелеты шагали, сжимая ржавые ножи, сабли и ятаганы. Черти кололи их похожими на вилы трезубцами, не позволяя останавливаться.

– Сколько их там? – спросила небесная дева.

– Тьма-тьмущая. Больше, чем гридей и навьев. Как море рядом с ведерком.

– И что нам теперь делать?

– А от нас еще что-то зависит? – с досадой ответил кудесник. – Я чувствую себя муравьем, на которого наступил слон. Как только мог я подумать, что человек способен сладить с небесными силами? Это так самонадеянно. Видно, не все зависит от нашей воли. В этом мире события текут, даже не спрашивая нашего мнения. Можем ли мы их остановить? Так муравей думает, что может остановить наводнение. А потом его смоет, и никто даже не вспомнит, что он стоял на пути воды.

Сквозь прозрачную площадь хорошо было видно, как безоружные гриди и растерявшие боевой пыл боги потянулись к распахнутым воротам детинца. Неожиданно гора, прикорнувшая за лесом, вздыбилась и превратилась в исполинского Святогора.

– Только его не хватало! – скрипнул зубами Немил.

Святогор зашагал через лес, сминая деревья и оставляя глубокие вмятины в почве. В руках он сжимал палицу, сделанную из огромного сука, отломанного от Мироствола. Нескольких шагов великану хватило, чтобы достичь детинца. Он набросился на деревянные башни и принялся крушить их палицей. Щепы брызнули в разные стороны, стенные прясла рассыпались, бревна вырвались и покатились под горку, ударяя по гридям и божествам.

– Я должен присоединиться к богам и разделить их судьбу, – сказал Немил.

– Куда тебе с твоей шальной головой? – образумила его Звенислава. – Не суйся между молотом и наковальней – расплющит.

– Прорицание Трояна гласит: в бою боги и бесы уничтожат друг друга. Миры будут разрушены, наступит конец света. Веня, боюсь, что мы видимся в последний раз. Настала пора попрощаться.

Звенислава расплакалась, бросилась ему на шею и обняла, стараясь не причинять боль.

– Я люблю тебя! – дрожа, проговорила она. – Сама не знаю, как это случилось. Ты – всего лишь земной человек, а я так давно живу на небесах, что забыла, когда было иначе. Но я чувствую, что привязалась к тебе. Рвать эту связь – все равно, что по живому резать.

– Я тоже люблю тебя, Веня. Но в последней битве каждый должен исполнить свой долг.

– Нет у тебя никаких долгов! В прорицании Трояна о тебе ничего не сказано. Ты слишком мелкая сошка, чтобы решать судьбы миров. Сиди себе тихо и не высовывайся.

– Ты же знаешь, что так не получится, – Немил ласково погладил ее по пушистой шубке.

Радужный мост уже серебрился среди легких снежинок, крутой горкой уходя к берегу Шерны. Додолу Немил застал на краю небосвода, она остановившимся взглядом наблюдала за тем, что происходит внизу. Боги пытались пробиться к подножию радуги, однако путь им преграждал разошедшийся великан, вовсю орудующий своей палицей.

– Госпожа, я решил сойти в Дол. Ты откроешь мне путь? – спросил человек.

– Я уже ничего не решаю, – печально ответила богиня. – Святогор сорвал с радуги полог. Мост свободен, но беззащитен. Страшно даже подумать, что будет, если великан попробует забраться по нему. Мост не выдержит его веса и рухнет. Небеса накренятся и треснут. Нельзя этого допустить. Если моста не станет, наши братья пропадут в окружении. Нужно передать, чтоб они возвращались. У нас осталось последнее убежище – Белая вежа. Но нужно спешить, иначе путь будет потерян.

– Я передам, – вызвался Немил.

– Куда ты лезешь? Никто тебя не зовет, – удержала его богиня.

– Меня звать не нужно, я иду по своей воле.

Внизу Святогор довершил разрушение детинца и принялся топтать его остатки. Даже с небес было слышно, как содрогается земля под его сапогами.

– Нельзя ли как-нибудь образумить этого дуболома? – спросил кудесник.

– Святогор – это дикая сила, – ответила Додола. – Никто не знает, отчего он ярится, а отчего утихает. Мы надеялись, что его уймет Леля, но этого не случилось. Видно, она на него не повлияла.

Немила охватили горячие чувства.

– Отчего боги гибнут? – воскликнул он. – Я разоблачил злодейку. Ее заговору конец. Жестокая сила не должна больше действовать, но почему тогда мир катится к светопреставлению? Ведь никто его уже не толкает!

– Наверное, такая у этого мира судьба, – вздохнула Додола. – Раз его подтолкни – и он покатится, куда ему предначертано.

– Нет никакой судьбы! – взбунтовался кудесник. – Есть только наши решения. Что мы сделаем – то и случится. Всем нужно остановиться. Все должны перестать истреблять друг друга.

– Кто остановится – тот погибнет, – возразила богиня. – Сейчас каждый делает то, что обязан.

– Что за глупое обязательство – рушить мир?

Сорванный полог свалился на поле между мостом и детинцем, от которого оставались руины.

Звенислава сама подвела ему Рублика. Кряхтя, Немил забрался в седло и вцепился здоровой рукой в гриву, предчувствуя, каким выйдет спуск. Конек взмахнул крыльями и понес его по мосту. Сердце ухнуло и заколотилось, пальцы задрожали, а на глаза навернулись слезы – Веня стояла у края алмазной тверди и провожала его долгим взглядом.

Конь пронес его над ровной гладью Шерны, уже изготовившейся сбросить ледовую корку, и направился к лесной опушке, из которой выпрыгивали растерявшие оружие гриди. В тот же миг над ухом Немила просвистела палица, настолько огромная, что ей можно было запросто перегородить реку. Всадник вжал голову в плечи и разглядел разбушевавшегося великана,