Дэниел Худ - Наследник волшебника

«Тоже нет».

— Проклятие! — пробормотал Лайам. Так, значит, Оборотень все же явился. Лайам подошел к двери, жестом велев Боулту посторониться. Он ничего не увидел и не услышал, но это уже не имело значения. Оборотень пришел и привел дружков.

Черного хода в таверне не было, и при необходимости они могли бы преспокойно удерживать вход, не опасаясь нападения с тыла. Но Лайам поначалу хотел посмотреть, не пойдет ли принцепс на переговоры.

— Встаньте здесь, — шепотом велел он, сдвигая Боулта вправо. — Если я подниму руку, выдвиньтесь и покажите арбалет. Цельтесь в того, с кем я буду говорить. Все ясно?

Стражник кивнул. Матушка Джеф кряхтя поднялась и засеменила к мужчинам.

— Он все же явился?

— Я полагаю, да. Вам лучше вернуться на прежнее место и закрыть фонарь колпаком.

Лайам не стал дожидаться, пока ведьма исполнит его просьбу. Широко отворив дверь, он подался вперед, вглядываясь в темную улицу.

«Ну что там?»

«Двоих ты сейчас увидишь. Третий уже стоит за углом и ждет. Ждет и человек, который сидит на крыше. Если хочешь, я могу их всех усыпить».

«Усыпишь, когда я прикажу. Далеко эти двое?»

«Они уже рядом, но прячутся. Свет фонаря до них не доходит».

Лайам взглянул на землю; из дверного проема на мостовую падало тусклое световое пятно. Он собрался с духом и вышагнул за порог.

— Аве, принцепс.

Слева раздался звук, похожий на вздох, и Лайам повернулся в ту сторону.

Он больше не утруждал себя декламацией.

— Я рад, что вы пришли. Мне нужна ваша помощь.

Из темноты послышался настороженный голос Оборотня — чувствовалось, что он осматривает его.

— Не сомневаюсь, Лайам Ренфорд. Или мне следует говорить — квестор Лайам?

Лайам оценил, сколь велика в принцепсе тяга к театральным эффектам: Оборотень внезапно выдвинулся из тьмы, подбоченился и улыбнулся, продемонстрировав жуткого вида клыки. Лучшая защита — атака.

— Бросьте ломать комедию, принцепс. Вы еще во время нашей первой встречи знали, что я сотрудничаю с эдилом. И вы также знаете, что если бы я собирался вас сдать властям, то сделал бы это намного раньше. Я пошел на контакт с вами совсем не затем, чтобы кого-то сцапать, и вовсе не потому, что мне в ту ночь захотелось с кем-нибудь поболтать. Вы, кстати, уже переместили караду?

Это был блеф, выстрел наугад и вслепую, но улыбка Оборотня сделалась еще шире.

— А как же, квестор? Конечно, переместил. Думаете, я приставил к вам Мопсу ради обещанных вами деньжат? Нам просто сделалось любопытно, как вы поведете себя дальше.

На Лайама вдруг накатила волна горечи. Теперь понятно, почему Мопса так липла к нему. Вовсе не из чувства симпатии или признательности.

Отчетливо осознав, что он все это время таскал за собой маленькую шпионку, Лайам взорвался:

— Любопытство здесь ни при чем! Вы просто побоялись меня тронуть!

— Полегче, квестор! Мы могли бы прикончить вас в первую ночь, но подумали, что, возможно, вы будете нам полезны. Вы многосторонний человек, Ренфорд, — декламатор, маг, помощник эдила. На что вы еще способны?

Лайаму стала надоедать пустопорожняя болтовня.

— Я, например, способен сказать, что ваш человек на крыше мог бы прихватить с собой лук. Тогда бы и от него вам была бы хоть какая-то польза.

Оборотень рассмеялся и насмешливо поклонился, но поклон получился скованным, а глаза вожака саузваркской карады недобро сузились.

— Лук на крыше не очень удобен, квестор. Зато этот человек умеет отлично метать ножи. Обмен любезностями закончен. Давайте переходить к делу.

— Вы слыхали о призраке, появившемся в Муравейнике?

— Да.

— Это дух Двойника. Сам Двойник был убит здесь несколько дней назад. Со мной его тело. Я думаю, дух захочет вернуться в него, но прежде мне надо задать ему пару вопросов. Однако для этого возле покойника должен стоять человек, какого он знал при жизни. Вам нужно лишь какое-то время побыть рядом — и все. И мы разойдемся, чтобы далее никогда не встречаться.

Внезапно в круг света скользнула еще одна зловещего вида фигура.

— Я же говорил — ублюдка надо убить! — прошипел Шутник, явно готовясь к атаке.

— Сколько у вас там стражников, Ренфорд? — поинтересовался Оборотень, словно не слыша слов Шутника.

— Всего один, — сказал Лайам, — и он обо всем забудет. Ведь так?

Он поднял руку.

— Забуду, — охотно согласился Боулт, — если меня никто не станет тут задирать. Стражник шагнул вперед, демонстрируя арбалет, и четверо мужчин застыли в недвижности. Лайам и Боулт, Оборотень и Шутник.

Шутник попытался было что-то сказать, но Оборотень вскинул руку, и вор осекся. Принцепс улыбнулся — одними уголками губ; так скалятся волки.

— Ладно, квестор, я буду участвовать в вашей игре. Дайте мне слово, что не готовите никакого подвоха и что потом я беспрепятственно отсюда уйду.

— Даю вам это слово.

В тот самый миг, когда главарь саузваркской карады шагнул через порог кабачка, колокола начали бить десять.

16

Боулт и Шутник уставились друг на друга, словно два настороженных пса. За внешней невозмутимостью каждого крылась готовность к броску, смертоносному для противника. Лайам тем временем наблюдал за Оборотнем, уверенной поступью продвигавшимся в глубь помещения. Матушка Джеф откинула край савана, открывая лицо покойного.

— Да, это и вправду Двойник, — сказал вор, склонившись над трупом. Он взял мертвеца за подбородок и принялся, внимательно всматриваясь, поворачивать его голову из стороны в сторону. Затем, сдвинув покров дальше, вожак стал изучать ножевую рану. — И кто это его?

— Капитан, вместе с которым он собирался работать.

— Его имя? — Оборотень выпрямился. Голос принцепса сделался напряженным.

— Он покинул Саузварк.

— Он может вернуться.

— Может, — сказал Лайам. Он понял ход мыслей Оборотня. — Его имя Перелос. Но сейчас важно не это. Важно то, что призрак Двойника бродит по улицам Саузварка и что мне с ним необходимо поговорить. Вы поможете мне?

— А что у вас к нему за вопросы?

— Они связаны с событиями на Храмовой улице.

Принцепс скрестил пальцы.

— Довольно. Что я должен делать?

Лайам взглянул на матушку Джеф.

— Значит, так, — произнесла старуха. — Когда призрак появится, заговорите с ним. Успокойте его. Покажите ему его тело и объясните, как можно мягче, что он умер, а значит, должен покинуть этот мир. Сможете?

— Эй, — подал голос Шутник, — откуда нам знать, что квестор не спросит его о чем-то другом? Вдруг это ловушка?! Волк…