Константин Соловьёв - "Мерценарий"

Боберг думал несколько секунд, царапая столешницу из красного дерева плоским сухим ногтем.

- Мне неизвестно ничего с таким названием. Что это?

- Стимулятор. Старый, армейский. Сейчас его сложно где-то найти, но знающие люди говорят, что он… многого стоит. На Юпитер он не поставлялся, мог попасть только контрабандой.

- Не думал, что меня можно чем-то удивить, но сегодня тебе это удалось. Сколько тебе нужно?

Маадэр изобразил задумчивость.

- Сколько можно найти. Как минимум десяток доз.

- У меня есть много людей тут, Куница. Между этими людьми есть каналы – те каналы, по которым движется вся дрянь на этой планете. Я могу кинуть слово и, кто знает, вдруг это слово кто-то услышит?.. Но учти, если эта дрянь столь редка, шансы не так уж велики. Но я могу попытаться. Могу свести тебя с продавцами, если они еще на Пасифе.

- Отлично. Именно на это я и надеялся. Приятно видеть, что в этом городе еще остались люди, способные на благое дело для ближнего.

Боберг расплылся в улыбке.

- Будем считать, что я делаю это из собственного интереса. Ты заинтересовал меня, а мой интерес тоже чего-то стоит.

- Чего он стоит в этот раз?

- Одна доза.

- Одна доза «Сирени»?

- Да.

- Высокая цена, - Маадэр следил за тем, как Боберг суетливо потирает ладони, - Ты в ней уверен?

Но тот, кажется, не заметил подвоха.

- Вполне.

- Тогда по рукам. Начинай искать.

- Допустим, найду. Как с тобой связаться, в твоей берлоге даже нет войса…

- Я навещу тебя через какое-то время.

- Буду ждать тебя, Куница.

- Надеюсь, не с пустыми руками…

Когда он шел обратно, в затылке возникло тяжелое давящее чувство, но не из-за Вурма – это Боберг, сидя за своим письменным столом, провожал его немигающим взглядом.

Внизу его встретили те же привратники, если степень их доверия по отношению к Маадэру и увеличилась, то не на столько чтобы не держать его на прицеле. Спрятав свой револьвер, Маадэр вышел на улицу.

«Ты действительно думаешь отдать ему кусок «Сирени»? – спросил Вурм. Он редко задавал подобного рода вопросы, находя ответ самостоятельно в сознании Маадэра, но в этот раз ответа не было и у его хозяина.

«Не знаю. Предпочитаю отложить этот вопрос до того момента, когда био-софт окажется у нас».

«Некоторые вещи лучше планировать заранее».

Маадэр задумался.

«Боберг – хитрый и знающий себе цену ублюдок. Может, он и нарко, но мозгов у него в голове побольше многих тех, кто считал себя очень умным. Обманывать его – весьма недальновидное занятие».

«Конечно, ведь со старыми друзьями надо работать на взаимном доверии».

«Твой сарказм вызывает у меня изжогу, Вурм. Боберг держит в своих узловатых сморщенных ручонках добрую треть всех торговцев черного рынка. Если ты понимаешь, что это значит. Однажды я видел человека, который его подвел. Я имею в виду, действительно подвел».

«И что с ним?»

«Ничего. Проблемой было то, что его в тот день также видели и другие люди. Одновременно. Во многих местах города сразу».

«Это повод задуматься».

«Лишь один из них. Конечно, Нидар не обрадуется, если узнает об еще одной распустившейся «Сирени», но есть ли у меня выход? Будем лишь надеяться, что не устроим эпидемию… Боберг все-таки нарко, а значит, наверняка решит попробовать «Сирень» на зуб. Думаю, дальше границ его крепости зараза не выйдет».

«Ты поднял ставки».

«У меня не так много времени, чтобы я мог позволить себе играть на мизере. Меня больше беспокоит то, всплывет ли наша «Сирень». Возможности Боберга велики, но все же не безграничны».

«Но ты выбрал именно его».

«Наш цветочек относится к редкому типу. На всем Пасифе никто не знает о «Сирени». Продавать био-софт с неизвестными свойствами, потенциально опасный и с туманным происхождением – гиблое дело. Если по каналам Боберга они получат информацию о том, что кто-то активно интересуется именно «Сиренью» и желает купить крупную партию – они должны на это клюнуть. Я думаю, они уже имели возможность проверить его – и убедиться в его опасности – это именно та недавняя вспышка заразы, о которой и говорил Нидар. У запретного плода оказался весьма странный вкус. И это повышает наши шансы – они постараются сбыть отраву при первой же возможности».

«Но не бесплатно».

«Полагаю, что нет. Только не спрашивай меня, откуда я собираюсь взять деньги».

«Я благоразумно молчу».

5

Дождь на Пасифе начинается внезапно. Еще секунду назад ночь казалась глухой, душной, пыльной – как плотное старое одеяло, накинутое на невидимую клетку – и вот уже слышен легкий шелест первых капель, который быстро превращается в монотонный перестук. Дождь не освежал - как и все дожди, на которые расщедривалось здешнее небо, он был пронизывающе холодным, состоящим из гибких металлических хлыстов, секущих незащищенную голову и шею наотмашь. И привкус у него тоже был металлический, какой-то медный, искусственный… Этот дождь не воспринимался, как падающая с неба вода, но другого здесь не знали.

Маадэр поежился и попытался втянуть голову в плечи, в очередной раз вспомнив утерянную шляпу.

- Собачья погода… - пробормотал он, - Даже на Ио такого не бывает.

Дождь разогнал почти всех ночных жителей Девятого, оставив только одинокие фигуры, тщетно пытающиеся вжаться в стены, под слабую защиту крыш. Здесь остались только те, для кого ночь была временем работы.

«Советую тоже убраться под крышу, - сказал Вурм равнодушным тоном, - Эта пакость, кажется, разъест даже сталь».

«Что-то серьезное?»

«Немного фонит, большое содержание тяжелых металлов и прочего – не рекомендуется для твоей формы жизни».

«Не смертельно».

«Если не боишься облысеть как колено, а заодно прихватить какое-нибудь славное онко-образование».

«Ну да, тебе же не нужна конкуренция…»

Брести по ночному городу под ледяным дождем было тяжело, Маадэр, чей плащ уже успел промокнуть почти полностью, отыскал относительно сухое место в развалинах какого-то дома и устроился на камне. Дождь на Пасифе может длиться долго. Дольше, чем сама ночь. Маадэр подсчитал оставшиеся в портсигаре сигареты – вышло немного - и закурил.

Отвратительная сырость пробиралась под одежду, заставляла неметь кожу, но просить Вурма понизить чувствительность рецепторов он не стал. Вурму, как и каждому живому организму, требовалось питание. Последний раз он ел часов двадцать назад, а значит, уже был очень голоден. Маадэр чувствовал этот чужой, нечеловеческий голод, который не мог удовлетворить, но ничего не мог с ним поделать. В кармане плаща звенела мелочь, все, что осталось от тридцати тысяч.

«Так и будем сидеть?» - спросил Вурм вяло. Он не умел испытывать человеческих эмоций и не знал апатии, просто голод заставлял его экономить силы.