Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

Тут мама прикусила губу, но я поняла, что она хотела сказать. Я добровольно отпустила свой заемный дар, отнятый когда-то силой. Мама, беременная, как оказалось, мама, тоже была в этом круге. Круг, начатый смертью, замкнулся новой жизнью.

У меня будет братишка-некромант! Невероятно.

–  И, знаешь… –  мама задумчиво наклонила голову, –  Рэндаф говорит, что обычно некромантская сила его отпугивает. Но малыш фонит, а рядом со мной ему все равно приятно находиться. И кот! Твой Мурс повадился лежать у меня на животе. Что-то подсказывает мне, что у него есть новая привязка.

Я улыбнулась. Не видеть Мурса и Рэндафа было больно –  но я все равно чувствовала их присутствие, и от этого на душе становилось светлее. Во всяком случае, я ни о чем не жалела. Теперь-то тем более.

–  Дочь? –  папа заглянул в комнату и окинула нас с мамой ласковым взглядом. –  Там явился этот молодой человек, Клод Рэмвилл. Просил позволения взять тебя на прогулку. Я не возражал. Если ты возьмешь с собой Нэн, разумеется.

–  О? –  Рэмвилла я не видела уже довольно давно. В какой-то момент даже подумала, что теперь-то он точно, наверное, вернется в столицу.

Но –  что уж скрывать от себя! –  я была рада. И на прогулку собиралась с приятным предвкушением. В кои-то веки можно нарядиться, как полагается нисс из хорошей семьи! Ну и пусть старая дева. Да кому какое дело до этого! Тому, кто станет злословить об этом, папа точно найдет что сказать. Я больше не одна.

Словом, в гостиную под руку с верной нянюшкой я спустилась нескоро –  зато свежая и сияющая, в модном светлом платье, превосходно на мне сидящем, и элегантной шляпке. И пойманный на себе восхищенный взгляд Рэмвилла был приятной наградой.

–  Имей в виду, милая, –  мы с мамой не против! –  проговорил мне вслед папа, и я изумленно оглянулась. Я и не думала, что они против этой прогулки, ведь он сам уже разрешил.

А папа весело подмигнул мне.

Недоуменно пожав плечами, я подала руку Рэмвиллу –  и тот, чуть пожав пальцы, поцеловал ее.

–  Примите мое восхищение!

–  Рада видеть вас, ниссард Рэмвилл, –  я была вполне искренна.

–  Клод. И, если позволите, я бы хотела называть вас Памелой.

–  М… –  я оглянулась на родителей, замерших на пороге гостиной. –  Да, разумеется…

На этот раз Клод открыл для меня заднюю дверь своего мобиля –  как полагается в соблюдение всех приличий. И даже помог усесться рядом со мной моей нянюшке.

–  Куда мы едем? –  полюбопытствовала я.

–  Скоро все увидите, –  он, полуобернувшись, улыбнулся мне, еще больше разжигая любопытство.

Ехали совсем недолго, притормозив на одной из респектабельных улиц в центре Доревилля.

–  Прошу вас!

Опираясь на поданную руку, я вышла из мобиля и недоуменно посмотрела на дом, у которого мы остановились.

Красивый дом. Куда меньше того, в котором я родилась, но и уютнее на вид. Два этажа, открытая терраса, цветущий палисадник. И небольшая пристройка, выходящая прямо на улицу, над которой серебрилась вывеска: “Контора частного сыска”.

–  Что это? –  я нахмурилась. –  Кто-то решил подхватить упавшее знамя ниссарда Вилкинса?

–  Ни в коем случае, –  Рэмвилл, подхватив меня под локоть, подвел к двери под вывеской, извлек из жилетного кармана ключ и отпер дверь. –  Прошу!

Правда, раньше, чем я успела войти в контору, мне под ноги со стороны дома бросилось что-то мелкое, черное и заливающееся отчаянным лаем.

В растерянности я присела, и щенок анлезийского дога тут же поставил передние лапы мне на колени, попытавшись меня облизать.

–  О, прошу прощения… он пока понятия не имеет о приличиях.

Я погладила щенка.

–  Вы решили… отпустить Пипа?

–  Грай. Его зовут Грай. По словам вашей матушки, он по-прежнему меня сопровождает… знаете, я рад этому. И все еще скучаю по нему. Но надо жить дальше, верно? Это потомок Грая. И, надеюсь, однажды он станет таким же преданным спутником.

Я потрепала щенка за ушами и поднялась.

Контора частного сыска, значит?

Внутри все было куда респектабельнее, чем в моей “конторе” в бывшей кухне. То есть теперь уже снова никакой не бывшей –  там теперь снова кухня дома Оллинзов, как и должно быть. А здесь… отделанные дорогим деревом стены, дубовый письменный стол, высокие шкафы для бумаг. На столе поблескивают какие-то артефакты –  я узнала артефакт клятв и сигнальный “грибок”, остальные были мне незнакомы. Все очень солидно и представительно.

А еще на столе лежали цилиндр, пара булавок и –  я не сразу даже поняла, что это, а поняв, не поверила своим глазам –  мои накладные усы!

–  Что это значит? –  я обернулась.

Нэн застыла в дверях конторы –  так, чтобы не мешать. А Рэмвилл стоял совсем рядом со мной.

–  Видите ли, Памела… еще когда ваши родители находились в лечебнице, я осмелился навестить их, чтобы просить вашей руки. Ваш отец дал согласие. При некоторых условиях.

–  И каких же? –  я с любопытством наклонила голову.

–  Во-первых –  что свое согласие дадите вы. Во-вторых –  я смогу предложить вам достойный вас дом. И в-третьих –  дам вам то, что сделает вас счастливой. Вот… дом, как видите, я купил. Прежде я предпочитал снимать комнаты, потому что не видел смысла держать собственное жилье. А еще все эти годы надеялся вернуться в столицу. Но теперь… похоже, прежняя мечта потеряла смысл. А что касается вашего счастья… увы, я не могу ни дать вам магического дара, ни сделать так, чтобы в самом скором времени дамам без дара позволили вести дела или заниматься сыском. Но, глядя на вас, я понял, как это глупо. У вас превосходный острый ум. Вам стоит лишь немного подучиться –  и из вас в самом деле выйдет прекрасный сыщик. Если свое дело –  это то, что сделает вас счастливой, то вот оно. В Доревилле не так многие знают, кто такой на самом деле Патрик Вилкинс, и они будут молчать.

–  Но… –  я растерянно моргнула. –  Я ведь больше не вижу призраков…

–  Ну и что? –  он усмехнулся, не выпуская мою ладонь из рук. –  Если не ошибаюсь, ваш любимый Оттон Вилкинс всегда прекрасно обходился наблюдательностью и дедукцией. А в том, что касается практических методов сыска без помощи призрачных сущностей, я с