Екатерина Богданова - Вампир, который живет на чердаке

Я лишь усмехнулась про себя, вспомнив, как прошлой ночью рисовала треугольники.

Звонил Олег. Я ответила, буркнув приветствие.

— Эй, детка! Выше нос! — весело начал блондин. Я насторожилась. С чего это он вдруг такой веселый? — В парк развлечений все-таки идешь. — Последняя фраза прозвучала двояко. Меня передернуло, учитывая специфику его любимых развлечений.

— Парк закрыт по техническим причинам вот уже полгода, — хмуро заметила я.

— Какая жалость! — притворно ужаснулся он. — Но мы-то всегда найдем, как развлечься. Правда, детка?

— Конечно, — произнесла я, понимая: лучше согласиться, чем пускаться в бесполезные дебаты.

Когда у Олега хорошее настроение, он любит пофилософствовать. Помимо неотразимой внешности, блондин обладает еще и незаурядным умом. Ну, прям не парень, а золото!

— Да, чуть не забыл. Надень, пожалуйста, кроссовки вместо сапожек.

У меня челюсть отвисла. Откуда он знает, что я в них? Я стала озираться, пытаясь обнаружить скрытые камеры.

— Ты невероятно предсказуема. — Опередил он мой вопрос. — Небось, сейчас мечешься по прихожке в поисках скрытой камеры.

— Ничего подобного! — возразила я, злясь отчего-то на себя, а не на Олега.

— Ну, да. Ну, да. — Я так и представила, как он самодовольно скалится в трубку. Боже! Ну почему меня окружают одни придурки? Нормальный единственный парень Ион, и тот сбежал! Наверное. Ведь я не знаю причину его отсутствия!

— Зачем нужны кроссовки? — спросила я, пытаясь тем самым отвлечься от мрачных мыслей.

— Возможно, придется побегать. Короче, дуй в парк. — Он отключился. Мне не осталось ничего делать, кроме как последовать его приказу.

Парк аттракционов выглядел запущенным и неухоженным. Я поежилась. Вместо привычного аромата сахарной ваты и жареного попкорна в воздухе висел запах затхлости и машинного масла. Мне стало немного дурно от нехорошего предчувствия. Я не знаю почему, но мне кажется, что моя встреча с Сергеем ничем хорошим не закончится. Для меня. На него мне плевать.

Я плотнее запахнула кардиган, заставляя себя двигаться дальше. Каждый шаг отдавался глухим эхом по пустынным дорожкам. Где-то визгливо скрипнула одна из многочисленных каруселей. Я с трудом подавила желание развернуться и убежать. Вместо этого я подумала об Олеге. О его словах, о том, что он будет рядом со мной всегда, чтобы не случилось.

Как-то странно было услышать от него такие слова. Прям как клятва при венчании.

Собственно, чего мне бояться? Со мной же Призрак!

Я непроизвольно подергала свисающую с цепочки статуэтку. Кончики пальцев слегка покалывало. Окончательно успокоившись, я двинулась в сторону «Колеса обозрения». И хотя, в письме написаны только название парка и время встречи, я догадалась сразу, куда идти. Именно у «Колеса обозрения» все началось. И, возможно, закончится.

— Александра, — позвал хорошо знакомый голос, долетевший до меня тихим шелестом. Я остановилась. Закрыла глаза, чувствуя, как развивающиеся на ветру, несколько прядей волос предательски липнут к блеску на губах.

— Ну, вот, прическа испортилась, — произнесла я так, чтобы он услышал. И, медленно повернулась.

Сергей совсем не изменился. Те же коротко стриженные темно-русые волосы. То же выражение серых глаз, которое я раньше принимала за признак глубокой любви и привязанности ко мне.

Несколько долгих мучительных минут, я просто разглядывала его. Впитывала каждой клеточкой воспаленного мозга его образ.

Какая же он все-таки мразь! Как он смеет так на меня смотреть!

Руки сжались в кулаки. Я с трудом сдержала свою ярость и злость. Возможно, я поспешила с утверждением насчет того, что мне на него наплевать.

— Я рад тебя видеть, — произнес он, сделав несколько шагов по направлению ко мне.

Повисла тишина, изредка прерываемая всхлипыванием одной из каруселей.

И все? Неужели ему больше нечего сказать?

— Зачем ты меня позвал? — Мой голос спокоен, даже немного суховат. А внутри все так и пылает. Больно.

— Поговорить.

— Ага. Это я поняла. Только о чем нам разговаривать?

— Наверное, ты меня ненавидишь, — горькая усмешка исказила его губы.

— Так ты пригласил меня сюда, чтобы узнать об этом?

— Нет, — Сергей покачал головой.

— Тогда не тяни резину. У меня мало времени. Я хочу выспаться, а то в последнее время это не удается сделать.

— Я хочу извиниться за прошлое. — Меня колотило. — За то, что все так плохо получилось.

— Плохо кончилось, говоришь, — прошипела я. — Мою мать убили и надругались! Сама я с трудом осталась в живых и должна выплачивать деньги, которые украла ради тебя! Ради нас! — Я не могла говорить спокойно. Я кричала. — Извини?! И это все что ты можешь сказать сейчас?!

— Мне жаль.

— А мне как жаль, что Палач тогда не поймал и не прибил тебя! — Когда я упомянула про блондина, Сергей заметно побледнел.

— Он искал меня? — тихо спросил он.

— Да он просто жаждал познакомиться с тобой поближе! Скажи, зачем ты так поступил со мной? Я имею право знать причину. Хотя бы сейчас, скажи правду.

Какое-то время он колебался. Но потом все-таки ответил:

— Я кое-кому задолжал крупную сумму денег. — Пауза. — Я игрок.

— Что? — не поняла я.

— Я играю в карты. В покер. И однажды я крупно проигрался. Мне дали срок, в течение которого, я обязался вернуть всю сумму.

— Что ж, поздравляю, у тебя это получилось. — Я захлопала в ладоши.

— Прекрати, — попросил он.

— От чего же? Ты выиграл, а я — идеалистическая дурочка.

— Мне жаль, — повторил он.

— Свою жалость можешь засунуть в задницу! Она не вернет мне мать! Кстати, о ней. Как долго вы спали? Зачем ты втянул и ее во все это. Неужели тебе оказалось мало меня?

— Потому что я видел, как ты от нее зависишь. Ты не могла сосредоточиться на своей любви ко мне, зная, что в это время она страдает, заглушая боль выпивкой.

— Сукин ты сын!

— Ты сама захотела узнать правду.

— С самого начала ты использовал меня в своих гнусных намерениях. Ты знал, что меня не интересует легкая нажива. Что отец не хотел, чтобы я стала воровкой. Я дала ему слово. Но ради нашей иллюзорной любви я нарушила его!

— Все именно так.

— Урод! Вот кто ты! Моральный урод! — Я отвернулась от него и продолжила:

— Я ухожу. И, пожалуйста, сделай одолжение. Убирайся! Иначе… — я запнулась, — я превращу твою жизнь в ад!

— Как страшно, — усмехнулся он. — И сколько желчи в словах.

Я взглянула на него снова. И теперь, его лицо изменилось. На нем не было выражения полного сострадания и мук раскаяния. Маска упала. Остались только холодные ненависть, злость и жадность. Я содрогнулась.