Павел Багряк - Пять президентов

– Комиссар полиции Гард, – сказал Дэвид. – Мне нужно осмотреть квартиру.

Честер остался в дверях, а Гард решительно шагнул в комнату мимо Чвиза. И тут же увидел Миллера. Мгновенно побледневшее лицо профессора не выражало, однако, никакого страха.

– Я знал, Гард, что, если нас обнаружат, это будете вы, – сказал Миллер. – Прикажите своему человеку закрыть дверь. Терпеть не могу сквозняков.

– Там Честер, – сказал Гард. – Вы с ним знакомы. Простите, я очень устал. – И Гард с явным удовольствием опустился в кресло.

Честер, слышавший этот разговор, закрыл дверь и вместе с Чвизом вошел в комнату.

– Позвольте представить вам, господа, профессора Чвиза, – сказал Миллер.

При этих словах Гард, несмотря на всю свою выдержку, не усидел на месте. Честер с изумлением смотрел на Чвиза. Зло улыбнувшись, Миллер сказал:

– Коллега, это тот самый Гард, о котором я вам говорил. – Затем, повернувшись к Гарду, он спокойно спросил: – Что вы намерены с нами делать, комиссар?

– Еще не знаю, – ответил Гард.

Наступила долгая и томительная пауза. Каждый лихорадочно продумывал линию дальнейшего поведения. Но слишком много неизвестностей, возникших в эти первые минуты странной встречи, мешали выработать четкий план. Предстояло, вероятно, произнести еще несколько прощупывающих фраз, прежде чем хвататься за пистолеты или, как говорится, броситься друг к другу в объятия.

– Я видел вас, профессор, лишь на фотографиях, – сказал Гард, нарушив молчание. – И никак не ожидал встретить вас здесь.

– Я очень изменился? – ехидно заметил Чвиз.

– За минувший год я тоже не помолодел, – жестко сказал Гард. – Хотя и не жил в заточении.

– Вы легки на помине, – обернувшись к Честеру, произнес Миллер. – Не ранее как вчера мы о вас вспоминали.

– Благодарю, – без тени иронии ответил Честер. – Очень жалею, что Таратура не пришел в «Указующий перст». Я долго его ждал, и, приди он, все бы сложилось иначе…

– Увы, ему пришлось уехать по срочному делу, – осторожно сказал Миллер. – Но он вернется и встретится с вами, поскольку считает вас порядочным человеком.

– Он не вернется, – сказал Гард.

– Как вас понимать? – насторожился Миллер.

– Таратура принял нас за своих преследователей, пытался увести от этой квартиры и… сорвался с крыши, – грустно сказал комиссар.

Чвиз тут же схватился за сердце и начал тихо массировать грудь.

– Вам плохо? – спросил Честер, но старик не удостоил его ответом.

– Когда это случилось? – прошептал Миллер.

– Полтора часа назад, – ответил Гард.

Они вновь умолкли. Миллер стоял посреди комнаты, понурив голову и тупо глядя перед собой.

Наконец он встряхнулся:

– Где… где он сейчас?

– Его увезли, по всей вероятности. Мы были в толпе, но очень недолго, так как понимали, что рядом могут оказаться люди, которые интересуются вами. И не хотели рисковать.

– Чем?

– Скорее кем, – сказал Гард. – Вами. Они могли обнаружить квартиру прежде, чем это сделали бы мы.

– За кого же вас принимать? – нахмурившись, спросил Миллер.

– Такой же вопрос вертится у меня на языке, профессор, – сказал Гард. – Но я задам его в иной форме. Скажите, три года назад у вас была золотая коронка?

– Глупо, – устало произнес Миллер. – Поверьте, мне сейчас не до шуток и тем более не до загадок. Если хотите, спрашивайте в открытую.

Гард отрицательно покачал головой:

– В открытую не могу, Миллер. Особенно теперь, когда я понял, что вы обманули меня в деле профессора Чвиза. В открытую я вам пока не верю.

– Предположим, – ответил Миллер. – Но какое отношение ко мне имеет золотая коронка?

– Вы хотите знать правду? Обещаю сказать ее, как только получу ответ на свой вопрос. Итак, была ли у вас три года назад золотая коронка? Я имею в виду время до того, как случилось дублирование.

Честер обратил внимание на то, что Чвиз тоже с нетерпением ждет ответа Миллера.

– Коронки никогда не было, – нехотя ответил Миллер. – У меня, я помню, когда-то болел зуб, и пришлось его впоследствии удалить. Если вам достаточно этих стоматологических данных, я жду вашей правды.

Гард широко и добро улыбнулся.

– Отлично! – Он еще сдерживал радость, которая была готова вот-вот хлынуть наружу. – Вы не представляете, профессор, сколько пудов сомнений вы сняли с меня своим ответом! Так вот: вы – и я узнал об этом только сейчас – настоящий Миллер! Вы – не двойник! И потому можете располагать мною и Честером как своими друзьями!

– Ничего не понимаю! – искренне сказал Миллер. – В своей истинности я никогда не сомневался.

– Да что тут понимать! – не выдержав, вскочил на ноги Гард. – Несколько часов назад мы с Честером были на кладбище у Бирка и видели труп двойника!

– Это ложь! – вдруг яростно сказал Чвиз. – Никакого трупа видеть вы не могли!

– Совершенно верно, – спокойно подтвердил Гард. – В гробу было пусто. Но в нем лежала золотая коронка!

Чвиз подошел к Гарду, остановился перед ним и долго, долго смотрел на него. Потом повернулся к Миллеру и сказал:

– Коллега, он умный человек. И честный человек. Ему можно и нужно верить.

– Ничего не понимаю! – с досадой воскликнул Миллер. – Но чувствую, Чвиз, что у вас есть какая-то тайна, которую вы опять скрываете от меня…

– И которая только что блестяще подтвердилась! – с жаром сказал Чвиз.

– Господа, – спокойно сказал Гард, – прежде всего нам следует немедленно покинуть эту квартиру. В более надежном убежище мы попытаемся разгадать все наши тайны. А пока – в путь!

Казалось, внезапное появление Гарда повергло Миллера в какое-то оцепенение. Он больше не задал ни одного вопроса, не расспрашивал, куда и зачем ведет их комиссар, и послушно сел в машину, которую Гард предусмотрительно оставил неподалеку от дома в одном из тупичков. Его движения были скорее машинальными, чем осознанными.

Молчал и Чвиз, думая о чем-то своем.

Они не замечали, что творилось на улицах, по которым они ехали. Зато Гард замечал все.

Может быть, впервые за всю многовековую историю столицы ее жители в будний день остались без работы. Не было тока – стояли заводы. Замерла связь, остановились троллейбусы, метро и трамваи, погасли экраны телевизоров. Миллионы людей вдруг были вышвырнуты из привычного распорядка.

Многие из них пережили кошмарную ночь, наполненную тревогой, неизвестностью, страшными и фантастическими слухами о надвигающейся войне, диверсиях на электростанциях, антиправительственном заговоре, высадке марсиан… Не было такой глупости, которая бы не распустилась махровым цветом в эту ночь паники.