Башня Авалона - Майк Омер

к ней различны. Некоторые люди умирают от сердечного приступа. Другие кричат в агонии, пока их внутренности плавятся. Кто-то превращается в пыль или замерзает. Но конец один. Завеса голодна, и она питается смертью.

И всё же…

Хоть я и внутри Завесы, но до сих пор жива. Или, говорят, мертвые не понимают, что мертвы?

Сквозь завитки тумана я разглядываю свои руки. Туман движется, скользит по запястьям и вызывает странное ощущение, будто он – живое существо.

Я все еще дышу. Мне не больно. Сколько продлится это умирание? Я вдыхаю влажный воздух с привкусом морской соли. И отлично себя чувствую.

Я даже не слышу гул тумана, не чувствую покалывания магии на коже.

Странно. Может, магия не действует в этой части барьера…

Отсюда я по-прежнему вижу остальных – их силуэты в серебряных и фиолетовых тонах за Завесой. Туман, словно ласковый любовник, проникает под белое кружево платья – от лодыжек и выше.

– Алеина? – зову я.

– Вы еще живы? – потрясенно спрашивает она. – Я вас не вижу.

В моей груди вспыхивает надежда.

– Вот и отлично, – говорю я ей. – Эта часть Завесы вполне годится. Здесь можно спрятаться. Это не опасно.

– Нет! – в ужасе бормочет Алеина.

– Это промежуточное пространство, – продолжаю я. – Со мной всё в порядке; отличное место, чтобы спрятаться. Иначе солдаты-фейри преградят вам путь.

Секунды идут, тревога нарастает. Я понимаю ее нежелание, но патрульные в конце концов заметят группу, и можно только представить, что тогда произойдет. Я уже собираюсь попросить Алеину пошевеливаться, но тут вижу силуэт: он кивает и делает шаг вперед. Из тумана появляется рука Алеины. Сделав глубокий вдох, женщина бочком протискивается ко мне.

– Давайте все вместе, – шепчет она остальным.

Один за другим полуфейри проскальзывают за Завесу, и, вместо того, чтобы высасывать из них жизнь, туман принимает их в объятия. Я делаю жест рукой, и маленький мальчик хватается за нее, присоединяясь ко мне.

Сквозь завитки тумана я по-прежнему вижу под ногами булыжную мостовую. Но здесь, за Завесой, всё по-другому. Последние несколько лет сюда вообще никто не заходил. На этой ничейной земле скопился мусор, а в воздухе витает запах гнили и разложения. Я перевожу дух. Я не должна находиться здесь. Сквозь туман вижу силуэты фейри-патрульных, которые проходят мимо с обнаженными мечами и совсем не замечают нас.

– Как вы прошли через барьер в первый раз? – спрашиваю я Алеину.

– У нас был… не знаю, как это по-английски. Шар? Защитный шар. Но он разбился вдребезги. – Она сглатывает ком в горле. – Мы лишились двоих, когда это случилось.

По моей спине пробегает дрожь, но я прогоняю страх, считаю до десяти, давая воинам-фейри время уйти, и выхожу из тумана. Алеина за мной. За ней остальные.

Я крадусь до конца переулка и выглядываю из-за угла. Патрулей здесь нет. Хорошо.

– Что ж, понятно, – говорю я. – Давайте действовать как раньше. Мы просто группа туристов, хорошо? Очень важно, чтобы с виду вы все были спокойны, даже если это не так.

Я веду полуфейри за собой и несу всякую чепуху, делая вид, что так и надо. Температура почему-то резко падает, зубы стучат, холод пробирает до костей. Что за ледяной ветер? Возможно, реакция организма на пережитую травму: только что у меня на глазах на улице казнили женщину, и ее одежду залило кровью… И я случайно ступила за магическую Завесу, которая по чистой случайности не уничтожила меня.

Сердце бешено колотится в груди, но я продолжаю болтать, ведя экскурсию. Улыбаюсь, привожу факты героизма французской армии во время вторжения и объясняю, как нам повезло, что нас защищает статус-кво. Веду группу вниз по склону к причалу. Дышать становится все труднее, с хрипами и непрерывным жутким свистом при вдохе и выдохе.

– С вами всё в порядке? – спрашивает Алеина. – Голос у вас не очень…

– В порядке, – задыхаюсь я. – У меня… приступ астмы. Из-за стресса.

С каждым словом я пытаюсь вдохнуть, набрать в легкие побольше кислорода.

– Вы не знаете город и заболеете, если будете так напрягаться, – бормочет Алеина. – С чего вы решили, что сумеете нам помочь?

– Ну… Я не заметила, чтобы… кто-то еще… пришел вам на помощь. – У меня кружится голова. Скоро придется сделать привал.

– Я благодарна вам за это, – произносит Алеина.

Я приподнимаю бровь:

– Поблагодарите, когда приведу вас к причалу.

Где мы? Я вела группу по извилистой незнакомой улице. Я никогда раньше не заходила так далеко на восток. Полуфейри поворачиваются ко мне, смотрят с надеждой, доверяют жизнь. Мне. Человеку, который однажды заблудился в собственном районе. Человеку, который не сможет найти дорогу по карте даже для спасения своей жизни.

Я озираюсь по сторонам, лихорадочно пытаясь найти на многолюдной улице что-нибудь знакомое. Вдоль тротуаров тянутся туристические лавочки; в одних торгуют блинчиками или мороженым, в других – сувенирами на тему фейри и магии: в витринах выставлены увитые ленточками и цветами короны и ореховые палочки. Вывеска с золотыми буквами над магазинчиком гласит: CHÂTEAU DE LA FÉE[9].

Я останавливаюсь, привалившись к стене, чтобы перевести дыхание. По крайней мере, я снова начинаю понемногу согреваться. Море, испещренное полосами сумерек, искрится на солнце. Слава богу. Как только доберемся до моря, выясним, в какой стороне причалы.

– Идите за мной на берег, – зову я, вдыхая соленый запах. – Мы увидим, где французы готовились к последнему нападению на флот фейри, вооруженные…

И замираю от открывшегося передо мной вида. Мы вышли на широкую мощеную дорогу, ведущую к причалам. Двое французских полицейских проверяют документы у прохожих.

Черт.

Они не могут рисковать статус-кво и не пропустят беглецов-полукровок. Скорее всего, они здесь именно поэтому: ищут беглецов.

– Это просто люди, – шепчет Алеина мне на ухо. – Их всего двое. Мы справимся с ними. У нас получится.

– Нет! – выпаливаю я. – Они вооружены. И позовут на помощь солдат-фейри. Это часть их соглашения. Вы умрете.

– Зато умрем свободными, – парирует Алеина.

– Прекрасный настрой, но мертвые есть мертвые. – Я думаю о Вене. – Вы зашли слишком далеко, чтобы сдаться.

Я заметила, что копы проверяют не всех подряд. На улицах слишком оживленно, слишком много народу, а полицейских всего двое. Но нас они точно остановят. То, как я разыгрываю из себя гида, сойдет для случайных прохожих, но не для копов, занятых поисками беглецов.

– Подождем удобного момента, – говорю я. – Я отвлеку их. Вы продолжите делать то, что делала я. Изображать гида.

Алеина бледнеет:

– Я даже не говорю по-французски.

– Английский годится.

Она качает головой:

– Я совсем не похожа на гида.

Так и есть.