Законы жанра. Том 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

— Конечно, — сказал Смит. — Я извещу вас, если в деле будут какие-то подвижки. Но самолет, к сожалению, предоставить уже не смогу.

— И это к лучшему, — сказала я. — Я еще после прошлого полета не отошла.

Глава 29

Над офисом шерифа развевался британский флаг.

Само слово «шериф», когда-то начертанное белой краской на входной двери, было аккуратно счищено ножом, а поверх него красовалось свеженькое слово «констебль», но внутри, насколько я успела оценить, все было то же самое, те же люди работали на прежних местах, и даже старик Джо Пенборн, бывший уже и стариком, и шерифом еще во времена моего детства, по-прежнему возглавлял контору.

Других перемен в городке не было, но я все равно не сомневалась, что отцы-основатели скрежещут остатками зубов и переворачиваются в своих могилах, глядя на нынешнее поколение.

Город моего детства принадлежал к тому типу мест, в которых с годами почти ничего не меняется, поэтому вернуться сюда после всех событий последних лет было особенно приятно. Пройтись по главной улице, состоящей из тех же офисов, кафешек, аптек и магазинов, что и двадцать лет назад (а возможно, тех же, что и сорок лет назад), видеть вокруг знакомые доброжелательные лица, вести степенные разговоры с постаревшими знакомыми родителей, обсуждать с повзрослевшими одноклассницами проблемы воспитания детей (благо, Морри пока не надо было воспитывать, но я не сомневалась, что через пару лет она задаст мне жару), пить холодный лимонад в аптеке на углу, перекинуться парой слов с сыном старика Чжана, владельца скобяной лавки, вывеска которой не менялась с момента основания…

Это было чудесная передышка, но я прекрасно понимала, что она скоро закончится, и это меня совершенно не печалило. Потому что я могла провести в таком режиме пару-тройку дней, но через пару-тройку недель я начну сходить с ума от скуки.

Кроме того, я боялась, что если задержусь тут больше обычного (а это как раз и есть та самая пара-тройка дней), то в городе начнет происходить какая-нибудь фигня.

Ну, ты знаешь.

Кто-нибудь начнет похищать детей, или расчленять молодых красивых женщин, или убивать пожилых людей в лесу, или какой-нибудь охотник найдет на болотах космический корабль, разбившийся в этих местах тысячу лет назад, и примется его откапывать, постепенно сходя с ума и превращаясь в пришельца, или злобный древний демон откроет новую торговую точку прямо на главной улице, или случится какая-нибудь другая хтонь из разряда тех, которые любит подбрасывать местная вселенная, пытаясь вплести меня в свою повествовательную ткань. Сотворить такое с городом, в котором я выросла, я не хотела, поэтому не планировала здесь надолго задерживаться.

Толкая перед собой коляску с мирной спящей Морри, я прошла мимо офиса констебля, магазинчика, торговавшего всякой всячиной и аптеки на углу и только тогда увидела припаркованный на противоположной стороне улицы серебристый «мерседес», в котором сидел Кларк. Я помахала Джону рукой, и он вылез из машины, пересек улицу и пошел рядом со мной, как будто мы с самого начала так прогуливались.

— Тебе не следовало приезжать, Джон.

— И я тоже рад тебя видеть, Боб.

— Я рада тебя видеть, — сказала я. — Но тебе нечего здесь делать. Здесь тихо и безопасно, и, поверь мне, я вполне могу сама о себе позаботиться. Кроме того, у меня все еще работает няня-телохранитель из «Континенталь».

— Я знаю, Боб, — сказал он. — Но бдительности никогда не бывает слишком много, так что нет ничего плохого в том, что за тобой присмотрит еще и старый друг.

— И как долго ты собираешься за мной присматривать?

— Пока эта история не закончится.

— Так эта история закончилась, — сказала я. — Блокнот уничтожен.

— Но вы все еще не поймали того типа, — сказал он. — Того, которого ты не знаешь.

— Поймаем рано или поздно, — сказала я с уверенностью, которой не испытывала. Тот, кого я не знаю, мастерски обрубил все хвосты, и, кроме того, сама политическая ситуация играла на его стороне, и ТАКС понятия не имело, как его искать.

— Вот как поймаете, так я и перестану, — сказал Джон. — Я не могу спокойно стоять в стороне, осознавая, что именно я тебя во все это втравил.

— Ты предложил, я согласилась, так что это было мое решение, — сказала я.

— Я мог и не предлагать.

— А я могла и не соглашаться, — сказала я. — Но в итоге вышло, как вышло.

— Тогда давай я помогу вам его найти, — сказал Кларк.

— Помогай, — легко согласилась я. — Но, прежде чем ты начнешь помогать, хочу тебе напомнить, что делом плотно занимается Смит, а у тебя с ним вроде как разногласия.

— Я готов усмирить свое естество, если так нужно для дела, — сказал Кларк. — Со Смитом мы посчитаемся потом. Может быть. Я еще ничего не решил.

— А если бы решил, то сказал бы мне? Учитывая обстоятельства?

— Не знаю, — честно сказал Джон. — Как тебе удалось забыть о том, что он сделал?

— Я ничего не забыла, и Смит никогда не окажется даже близко к топу приятных мне людей. Я просто решила отказаться от вендетты, потому что это кровавая устланная трупами дорога, ведущая в никуда.

— Ты сейчас кого-то цитировала?

— По-моему, Бордена.

— Старого друга твоего отца?

— Да, — от самого Гарри по-прежнему не было никаких вестей. Он не брал трубку и даже эсэмэску не удосужился написать, так что все новости о его похождениях приходили по каналам «Континенталя». Перебив кучу народу в Европе, Гарри отправился куда-то в Южную Африку и след его затерялся в джунглях, и я понятия не имею, что он пытался в них найти.

Гарри отсутствовал уже довольно долго, и, если бы речь шла о ком-то другом, стоило бы начинать беспокоиться. Но это же, черт побери, Гарри Борден, уворачивающийся от выстрелов в затылок и способный сбивать пулю в полете другой пулей. Я даже не представляла, что может пойти не так.

Скорее всего, он просто увлекся. Слишком долго сидел без дела в своем мире, вот и принял ситуацию в нашем так близко к сердцу. Конечно, я немного скучала по нашим с ним разговорам, но пусть порезвится.

Скучающий Смерть — это еще хуже, чем Смерть, затерянный в джунглях.

— Непохоже на то, что я обычно слышу о твоем отце и его друзьях, — сказал Кларк.

— Что ты знаешь?

— Немного, — сказал он. — Но судя по тому шороху, который они навели в своей вселенной, они явно не всепрощение исповедовали.

— Возможно, на старости лет их постигло просветление, — сказала я.

— А это не тот самый Борден, который пару недель назад устроил кровавую баню в Берлине?

— Ты не понимаешь, это другое, — сказала я. — Это не месть, здесь нет ничего личного. Чисто деловой подход.

— Ну да, — сказал Кларк. — Прямо как у тебя с типом, которого ты не знаешь.

— Нет, тут как раз личное, — сказала я.

— Если ты готова принять мою помощь, то расскажи, с чего начать.

— Дай мне минуточку.

— Конечно.

Джон достал из кармана пиджака пачку сигарет, сунул одну из них в уголок рта (я уверена, что медики крайне не рекомендовали ему этого делать, особенно после серии воскрешений), посмотрел на лежащую в коляске Морри, чертыхнулся и убрал сигареты в карман.

— Дети все усложняют, — сказала я.

— Наверное, — сказал Джон. — У меня их никогда не было.

Родителей у Джона тоже никогда не было. Он был результатом генетического эксперимента, одним из немногочисленных проблесков в длинной череде неудач, и поскольку генетикам так и не удалось добиться повторяемости результата, лет через десять после появления Джона на свет эксперимент был признан неудачным и его свернули. Так что Джон теперь единственный в своем роде.

Бессмертный и бесплодный, не продолжение эволюции, а ее боковая ветвь, закончившаяся тупиком.

Ну, ты знаешь.

— Я уже пару дней не смотрела новости, — сказала я. — Что там с Техасом?

— Он по-прежнему независим, — сказал Кларк. — Британский экспедиционный корпус завяз в боях на границе, не сумев углубиться и на пару километров. Быстрого прорыва, на котором и строился расчет, у них не получилось, а к длительной войне они оказались не готовы.