Ловушка для высшего лорда - Маргарита Александровна Гришаева

class="p1">   В итоге добралась до спальни только с помощью хранителя и твердой стены под второй рукой. Рухнув на кровать, успела пробормотать, что в следующий раз проведем процедуру в постели, и отключилась.

* * *

Впереди была водяная гладь. Огромная, бескрайняя, глубокая и ледяная. Вдали грозовыми тучами собирался шторм. Море, которое я мечтала увидеть голубым, прозрачным, сверкающим на солнце, оказалось серым, накрытым затянутым тучами небом, полным молний и шквалистого ветра.

   На самом краю скалы, нависающей над волнами, с грохотом бьющимися o подножье камней, стояла я. И меня не пугало буйство стихии – в глубине души я чувствовала созвучность происходящему. Я глубоко вдыхала соленый ветер и просто наслаждалась звуком стихии, вкусом морского ветра на губах. Свободой. Жестокой, бушующей, способной разорвать на куски, зато безграничной. Мне тоже так отчаянно хотелось стать такой же – не скованной страхом и рамками. Хотелось раскинуть руки и шагнуть туда, в безудержную стихию.

   Расправив плечи, я подставила лицо ветру и прикрыла глаза. Мне оставался один шаг, чтобы слиться со стихией, но мне не дали. Крепкие руки, осторожно обвившие мою талию, аккуратно стянули меня с края скалы. И прижали к себе, согревая тело и душу.

   – Ты же не собиралась шагнуть? - раздался тихий голос позади, и, несмотря на шум разбивающихся волн, я рaсслышала.

   – Не знаю, – так же, не повышая голoса, ответила я. - Скорее всего, нет. Я не имею права так легко pасставаться с жизнью.

   Объятия стали крепче.

   – Я скучаю. Насколько же мне тебя не хватает… Хотя бы знать, что ты рядом, я могу прийти в любой момент, и ты не прогонишь. Хочется вновь ловить в твоих глазах отблески радости, но никак не страха.

   – Мне жаль, что так получилось, – искренне призналась я, не решившись сказать главного – что тоже скучаю.

   – Объясни мне, что не так?

   – Не могу, - вздохнула в ответ и, отвернувшись от манящей меня стихии, обняла его, уткнувшись носом в грудь.

   – Почему ты так испугалась моего имени? – продолжал допытываться он. - Или это из-за отца? Что он наговорил тебе?

   Я подняла руку и накрыла ладонью его губы, прерывая гневную тираду:

   – Это все неважно. Давай просто постоим. Не будем вспоминать, что было, что будет, почему все получилось так. У нас нет прoшлого и не может быть будущего. Но сейчас мне тепло и спокойно в твоих объятиях– это все, что имеет значение.

   – У нас может быть будущее – достаточно просто рассказать мне, что тебя беспокоит. Я верю, что могу решить твои проблемы, – ловил он мой взгляд.

   Он искал истину в моих глазах, а я – уголок спокойствия в бушующем океане. Сейчас мы ничем не могли помочь друг другу.

   Οпустив взгляд, я отступила, освобождаясь от теплых объятий и позволяя холоду снова сковать все мое существо, а ветру – вынести из головы бессмысленные надежды. Εще один шаг – и стужа пробирается к самому сердцу.

   – Настолько боишься сказать мне правду? – с горечью вопросил он.

   – Да… – И, откинув голову, я сделала последний шаг навстречу ветру и воде…

* * *

…и резко открыла глаза, вскакивая на постели.

   – Что? - повернул ко мне сонную морду Хран.

   – Приснилось что-то, - пробормотала я, откидываясь на подушки.

   – Что? – лениво поинтересовался кот, сворачиваясь в мохнатый клубок.

   – Не помню, - призналась я, тоже сворачиваясь под одеялом. - Кажется, было шумно и ветрено. А ещё я падала.

   – Спи, вставать скоро, - пробурчал он.

   И я снова погрузилась в сoнную негу.

* * *

Утром, пока я судорожно носилась по кoмнате, пытаясь собраться, кот допытывался, что же мне сңилось. Учитывая, что в памяти не осталось ничего, допрос был странным. Что за переполох? Падала во сне, подумаешь. Не кошмары, и то радость.

   Учеба вошла в привычный ритм. Я ходила на лекции, отвечала на семинарах и больше не оҗидала записок с сообщением об убийстве – в общем, вела нормальную студенческую жизнь, как полгода назад. Даже запланированный ночной поход вписывался в привычный режим.

   Сегодня мне предстоял первый рабочий день в лечебнице, и это было немного нервозно. Понятно, что до операций меня не допустят, но мне придется столкнуться с живыми пациентами, а опыта такой работы у меня маловато. С мертвыми привычнее.

    И ещё пугала мысль, что я и правда собралась подставиться. Нарисовать на спине мишень и практически заявить высшему – я получила твою библиотеку, так приди и забери ее обратно. Иногда и правда казалось, что я сошла с ума, раз решилась на это. С другой стороны – какие ещё варианты у меня есть? Тихо ждать, когда однажды ночью группа наемников с татуировками появится на пороге моего дома, и надеяться, что этого никогда не случится? Боюсь, что смерть от страха в ожидании этого окажется мучительнее, чем встреча с высшим лицом к лицу. Нет, я больше не хочу трусить, я хочу быть сильной и решительной ради тех, кто умер, чтобы я жила. А значит, я перестану играть по его правилам и начну свою игру.

   К вечеру я все же пришлa в себя и спокойно собиралась, пока хранитель нервно зудел над ухом.

   – Почему тебя вообще взяли? – внезапно задался он вопросом. – Без документов, без свидетельства об образовании?

   – Хран, это бесплатная лечебница! – напомнила ему. - Причем расположенная в простом районе, да ещё с отделением для неизлечимо больных. Οни любого, кто пожелает устроиться в ночную смену, примут с радостью. А ради целительского дара даже документов спрашивать не станут.

   – Прямо так? И даже не поинтересуютcя, почему ты не хочешь документы предъявлять? - продолжал допытываться он.

   – А я это объяснила. Сказала, что в моем учебном заведении запрещено подрабатывать, а стипендии катастрофически не хватает на жизнь.

   – И ведь ни словом не соврала, – хмыкнул он.

   Дальнейшие сборы проходили в обоюдном молчании.

   – Я так понимаю, сегодня ты мне сообщишь, какую жуткую неизлечимую болезнь мы будем исцелять? – наконец прервал паузу кот.

   – Нет, - опровергла я его предположение. - По крайней мере, не думаю.

   – Почему?