Йольские забавы - Елена Чаусова

как они в лес съездят и с пресловутой молочницей Юликой поговорят. Вот тогда и потеоретизировать можно будет как следует и все варианты обсудить.

Плач в соседней комнате смолк. И посреди неожиданно возникшей тишины раздался возмущенный женский голос:

— Да где ж это видано, чтоб плакальщиц от покойника прогоняли!

— Суза, они же из полиции! — пробасил в ответ Николае.

— Да хоть от бургомистра! Нельзя так!

Кайлен скорбно вздохнул.

— Это я и опасался, — проворчал он и решительно направился разбираться. А точнее, использовать весь имеющийся у него в наличии эбед для борьбы с деревенскими суевериями.

Войдя в дверь, он во второй раз за день ощутил, что не зря в ритуалах плодородия участвовал: все в комнате разом обернулись и уставились на него, даже Николае, на которого эбед действовал куда меньше, чем на собравшихся здесь женщин.

— Здравствуйте. Что у нас за проблема? — поинтересовался Кайлен, обведя всех взглядом, таким тоном, что должно было стать понятно: проблему он намерен решить в ближайшую же минуту. В крайнем случае, в ближайшие две.

Сидящая в углу юная девица — скорее всего, сестра Сорина — томно вздохнула. Старшие женщины не обратили на это никакого внимания: они его сейчас обращали исключительно на самого Кайлена.

— Господин Неманич… — извиняющимся, почти лебезящим тоном начал Николае.

— Цельный господин! С города! — восхищенно пробормотала старушка, наглухо замотанная в черный траурный платок.

Женщина, стоящая рядом с Николае — по всему, та самая Суза, с которой он спорил — немного растерянно похлопала глазами на Кайлена и, уже без прежней своей уверенности, сказала:

— Нельзя же так… с покойным-то…

— Сузанна, — проникновенным тоном сказал Кайлен, шагнув к ней и глядя прямо в глаза, — я понимаю ваши переживания и опасения, от всей души.

Обращение на вы, предельно уважительное, после восхищения «цельным господином» смотрелось еще выразительнее. Для закрепления эффекта Кайлен взял руку Сузанны в свои ладони и снова повторил:

— Прекрасно понимаю! Однако подумайте и о других поводах для опасений: мы до сих пор не знаем, что случилось с Сорином. Не знаем, угрожает ли кому-то еще опасность и какая именно…

— Да приколич его задрал, оборотень, — вставила все та же говорливая старушка в платке.

«Любопытные у них тут слухи по деревне ходят, — подумал Кайлен. — Но всех имеющихся в наличии оборотней я сюда на самоходке привез». Взгляда от Сузанны он при этом не отвел и на реплику никак внешне не отрегировал. Сузанна тоже: ее внимание он держал хорошо.

— Уверяю вас, — продолжил Кайлен как ни в чем ни бывало, — мы здесь не для того, чтобы создать проблемы, а для того, чтобы их решить. И я прекрасно знаю, как обращаться с покойным должным образом, чтобы не причинить вреда…

— Вы колдун, чтоль? — по-простецки спросила Сузанна. Кайлен кивнул. — Ладно тогда… Небось, раз благородный с города, даже лучше Андры разбираетесь…

— Андра — хорошая ведьма, вам с ней повезло, — не упустил случая удачно похвалить бабку Кайлен. Поскольку сейчас в комнате все и каждый свято верили каждому сказанному им слову.

Сузанна мелко закивала, потом спохватилась и добавила:

— Только пускай никто, кроме вас, Сорина не трогает! Даже полиция!

— Обещаю вам, в моем присутствии к нему не прикоснется никто, кроме меня, — это было не слишком сложное обещание, так что Кайлен его с легкостью дал, на лету придумав нужную формулировку. Сузанна, разумеется, о нерушимой силе данного им слова понятия не имела. Однако договор, если будет выполнен, неизбежно скрепит и усилит действие эбед, что и было нужно Кайлену. Чтобы родственники Сорина наверняка не стали чинить никаких препятствий расследованию.

Кайлен отпустил ее руку, но взгляда от него Сузанна так и не отвела.

— Пойдемте уж, не будем мешать господину, — сказала она и вышла из комнаты первой, еще пару раз на него оглянувшись.

Иногда Кайлену становилось любопытно, насколько легко и удачно он мог бы проделать все то же самое, не используя эбед. По меньшей мере, не усиливая его. По мелочи — вполне мог, но на чем-то серьезном так и не решился проверить ни разу. Кто же станет драться безоружным, имея в руках отменное оружие?.. Дури и отваги у Кайлена, конечно, было много — но парадокс заключался в том, что они-то, большей частью, и составляли основу его эбеда. Так что чем больше было дури, тем сильнее он действовал.

* * *

— Могу полностью подтвердить слова Андры, что это не стрыгой, — сказал Кайлен, откинув покрывало, под которым предпочти спрятать плачевное состояние тела.

Шандор, предупрежденный о данном Кайленом слове, подойдя поближе, заложил руки за спину и сцепил в замок. Видимо, сила рабочей привычки была велика и чуть не сподвигла его сразу же пощупать покойника. Но он вовремя спохватился.

— Нет на нем следов некротической активности, даже остаточных, — продолжил рассказывать Кайлен. — А стрыгой оставил бы, и очень заметные. Соответственно, вставать сам он тоже не собирается, невзирая на всеобщие опасения. Умер целиком и полностью, представляет собой благопристойного лежачего покойника, отнюдь не склонного становиться ходячим.

— Ну и слава святому Иштвану, — ответил Фаркаш, перекрестился и снова сунул руку за спину.

Эта его убежденная приверженность человеческим способам веры в Создателя была, все же, по-своему обаятельной.

— Между тем, упырей мы пока полностью не исключили, — счел нужным добавить Кайлен.

— Это еще почему?.. — удивился Фаркаш, который в разновидностях воришек разбирался намного лучше, чем в разновидностях немертвых.

— Потому что, Шандор, живой человек, одержимый мороем, вот на такое, — Кайлен указал на тело Сорина, — вполне способен. А следы некротической активности в этом случае только на самом одержимом остались, напрямую контакта с жертвой не было…

— Какой-нибудь другой одержимый тоже мог, — резонно заметил Фаркаш.

— Любой мог, — согласился Кайлен. Версий у них набирался целый букет, а надежно исключить пока что можно было только стрыгоев. Он вздохнул и принялся раздевать Сорина, обряженного, как водится, в самую лучшую одежду. — Господи, как же с людьми бывает сложно! Его ведь потом еще и обратно одевать надо… Ионел, а Сузанна — она покойнику кто?

— Тетка, Николае жена, — пояснил Ионел, сидящий на дальнем конце скамьи, в ногах у покойного. Почему так важно не трогать тело, Кайлен ему объяснить не мог: любые достоверные сведения об эс ши были подпактными всегда, без исключений. Однако в случае с Ионелом его уважения к Кайлену и общей обязательности вполне хватало: сказали не трогать — значит, он не станет.

— Так я и подумал, что тетка, но уточнить никогда лишним не будет… — кивнул Кайлен и тут же поморщился: стоило начать снимать с тела одежду, как