Ничего личного. - Роман Феликсович Путилов

метров на двести, когда на крыльце появилась черная человеческая фигура и растеряно завертела головой: - Ничего не хочешь мне сказать?

- Хочу. – Наташа с вызовом посмотрела мне в лицо: - Сметчик Денисов Витя пристает, чего-то хочет. А мне сразу сказали, что он женат и у него двое детей. И еще какая-то нехорошая история с какой-то девочкой была…

- Тебе помощь нужна в этом вопросе?

- Нет, просто не хотела, чтобы он видел, в какую машину я сажусь. А то он специально остался, очевидно проводить хотел, или не знаю, какой у него план по моему охмурению… - Наташа вопросительно улыбнулась, а я пожал плечами.

Сметчика Денисова я знал – это был мужчина лет тридцати пяти, внешне напоминающий кого-то из музыкантов ансамбля «Песняры» - пышные вислые усы, длинные, вьющиеся волосы. Себя он, безусловно, считал красавцем и сердцеедом, во всяком случае, я пару раз видел, как он пытался зажать в уголке хихикающих работниц Завода.

- А что? - я задумчиво покивал головой: - Красавец мужчина, в полном рассвете сил. Опять же, специальность хорошая. Лет через десять, вообще, будет очень востребована. Уведешь его из семьи, увезешь в Ленинград. Там как раз, лет через десять, будет масштабная стройка, сметчики будут очень востребованы. Заживете...

- Ну и дурак ты, Громов…- Наташа зло резанула меня серыми, как сталь глазами и резко отвернулась к боковому окошку, сердито сжав губы.

- Извини…- я положил руку на запястье девушки: - Просто накатило на меня, представил тебя с другим. Прости.

- Громов, если я кого-то встречу, я сначала тебе скажу, обещаю. – Наташа улыбнулась и изобразила подобие пионерского салюта: - Но я все равно обиделась.

- Давай ты меня простишь авансом, а в выходные съездим с тобой на вещевой рынок, а ты там выберешь, что захочешь…

- Ты уверен? Я же не буду себя ограничивать…- пообещала Наташа.

- Я справлюсь.

Кристина ждала нас в детской комнате милиции Дорожного РОВД – читала «Колобка», сидя рядом со столом дежурного инспектора. А что делать? Детский сад работал до девятнадцати часов, а уже в половину седьмого вечера воспитатели смотрели на опаздывающих родителей, как на врагов народа. А инспектора ИДН дежурили до двадцати трех часов и не отказывались присмотреть за спокойным дитем неприкаянного опера, тем более, что он сопровождал свою просьбу шоколадкой. Когда я, с ребенком за ручку, уже отрешившись от забот, шел к выходу из РОВД, дорогу мне заступил пожилой мужчина – высокий, усатый, похожий на старого рабочего-большевика из ранних советских фильмов.

- Извините, не вы ли Громов?

- Здравствуйте, вы не ошиблись. Чем могу вам помочь?

- Мне сказали, что мое заявление о угоне моего «Москвича» у вас. Я хотел бы поинтересоваться, как там дела движутся и есть ли надежда?

- Какой из «Москвичей»? У меня несколько по учетам в угоне числятся.

- Старенький «москвиченок», четыреста третий. Но еще на ходу был…

- А, этот. Так его ваш зять сдал в ломбард на улице Большереченской, через дорогу отсюда. Если хотите зятя к уголовной ответственности привлекать, тогда я материалы передаю в следствие, а если желаете все по-семейному решить, тогда будет отказной материал. А вам придется самостоятельно обращаться в ломбард и машину за деньги выкупать, не знаю, сколько там процентов уже накапало. А что, зять вам ничего не рассказал?

- Вот су…, извините. – мужчина бросил взгляд на, молча стоящую рядом, Кристину: - Нет, садить его, наверное, не будем, попробую машину выкупить.

- Ну, это уже вам решать, дала то ваши, семейные. Если вопросы будут, то мой кабинет в подвале или запишите рабочий телефон…- радостный, что вопрос разрешился так быстро, я улыбнулся потерпевшему и повел ребенка на улицу, пока меня вновь кто-то не перехватил.

Высадив своих девочек дома, где меня уже ждал, затосковавший, Демон, я шел выгуливать пса, и это был момент, когда я мог спокойно постоять, подумать, запланировать свои действия на завтра.

Следующий день.

Локация – Дорожный район, окрестности «Колизея».

Сегодня была суббота, я отметился на утреннем разводе в РОВД, изобразив «Явку личного состава пятьдесят процентов», после чего поехал в район «Колизея», где в очередном, приспособленном для сдачи в аренду, подвале, располагался ломбард «Комфорт люкс», в котором я планировал получить добровольно-принудительную консультацию о порядке делопроизводства при выдаче краткосрочных займов. Приехал я за двадцать минут до открытия, рассчитывая, что утром выходного дня клиентов у заведения будет не много и мне дадут возможность спокойно поговорить с сотрудником или хозяином.

Место расположения заведения мне сразу не понравилось. Во-первых, напротив входа в подвал, расположилась, побитая временем и дорогами, черная ВАЗовская «девятка», из которой доносились звуки шансона и мрачно глядели на мир три небритее рожи, согласно теории Чезаре Ломброзо, относящиеся к закоренелым преступникам. Я припарковался за ними, записал государственные номера и стал терпеливо ждать.

Томилась наша компания недолго – за десять минут до открытия, из-за угла здания вынырнул невысокий, худощавый, молодой человек, одетый в белую спортивную куртку, и, не глядя по сторонам, легкой походкой спустился в подвал.

Три массивные фигуры в черном, практически бесшумно, не хлопая дверями, что говорило о наличии ума, выметнулись из «девятки», и бегом бросились вслед за парнем в белом. Судя по всему, кто-то пометил это коммерческое заведение в качестве своей кормушки и сейчас происходила последняя стадия подготовки – свежевание тушки хозяина. Разумный человек, безусловно, на моем месте, завел бы двигатель автомобиля и катил бы прочь, но мне стало обидно. Вчера я потратил час времени на то, чтоб выбрать подходящее заведение для получения правильных ответов на свои вопросы, а тут, из-под носа, уводят конфетку. Я передернул затвор пистолета, сунув его в карман куртки, взял под мышку потертую папку с бланками и, заперев «Ниву», двинулся по свежим следам к входу в подвал.

Металлическая дверь была рачительно снабжена глазком с широким окуляром и электрическим звонком, на который я старательно жал уже третью минуту, с короткими перерывами.

Пару раз дверной глазок становился темным, и наконец, когда я стал пинать по двери ботинком, на той стороне лязгнула щеколда и дверь распахнулась, чтобы явить мне лучший образец бандитской линейной пехоты, в спортивно-кожаной униформе, упирающейся головой в притолку.

- Че надо? – меня обдала вонь вчерашнего перегара: - Че,