Последнее дело Джека Рэтчета - Андрей Бузлаев

случайно чуть задел одну из них, на что та отозвалась обиженным звоном, – а потому дурить попросту не сможешь.

– Опыт, – злобно усмехнулся Джек. И в падении побежал к всё той же двери, из которой едва смог выйти всего минутой ранее. Стоявшие у входа полицейские схватились было за пистолеты, но Чарли жестом их остановил. Из ванной раздались характерные звуки — сыщика снова рвало.

– Спокойнее, парни, говорю же — он свой, – пояснил толстяк сопровождавшим его рядовым, пингвиньей походкой хромая вслед за Джеком. Заявил он это нарочито громко, чтобы услащали его не только эти пареньки, которые и без пояснений расслабились, но и припавший к унитазу друг. – Во всяком случае, он был одним из наших. А случиться может всякое, да с каждым. Да, Джеки? Да и всё лучше так, чем он заблевал бы нам машину.

– Вы здесь из-за Санни… из-за Кэт? – просипел «Джеки», с трудом отрывая грудь от спасительной чаши, к которой прильнул и обессилил.

– Да, малой. Извини. Я пытался их переубедить, доказать, что ты тут не при чём, но начальство уже всё для себя решило. А ты сам знаешь…

– Знаю, знаю, – отозвался Джек, с трудом поднимаясь на дрожащие в коленях ноги. Он знал это состояние — скоро его отпустит. Ну или ещё разок, но не более. – Я прекрасно знаю этих чёртовых крючкотворцев. Дай мне «браслеты». Повешу их на левую руку и суну в карман. чтобы у тебя проблем не было и «молодняк» твой не волновать лишний раз. Они молодые, горячие… вооружённые. А я помирать не хочу. Ну, уже не так сильно, во всяком случае. Я этого не делал, так зачем мне лишняя дырка в пузе? Неет, нарываться я не стану. А так — вы ещё разберётесь.

– Разберёмся, разберёмся… – мрачно заверил его Чарли, прекрасно понимая, что всё уже решено и приказ пришёл от самых «верхов», включая даже пару конгрессменов, друзей по покерному клубу муженька той девчушки.

Хотя и сам Джек это прекрасно осознавал, потому это была скорее ироничная шпилька в сторону друга. Просто для своего удовольствия — что не забыл и сделал, и именно так, как сам того хотел.

Выйдя из здания вся компания столкнулась нос к носу со Стоуном, приехавшим проведать своего коллегу. Неделя прошла, а это означало конец запоя. Раньше, во всяком случае, всё развивалось именно так. Но сейчас Сэм не был уверен, что Джек угомониться, потому готовился и к более радикальным методам внушения, включая даже плановый мордобой. Надо же было приводить друга в рабочее состояние и разбираться со всем этим…

Он и слова вымолвить не успел, а его коллегу, зелёного от похмелья и порядочно шатающегося, прямо у него на глазах запихнули в старенький полицейский форд и укатили с ним без всяких объяснений. Разумеется, Стоун тут же отбросил пакет, который держал в руках, от чего улицу огласил глухой звон разбившихся бутылок и поспешно запрыгнул в свой ржавый неповоротливый Фьюри да покатил следом, намереваясь во всём разобраться. Хотя уже и он понимал, к чему всё идёт. Расклады были слишком очевидны, при том абсолютно всем, кто был хоть как-то связан с этой историей.

По пути Плимут Стоуна гневно закашлял и вдруг отказался ехать — двигатель просто замер, хотя колёса ещё продолжали вращаться на холостом ходу. Такое с ним иногда случалось, при том в последнее время всё чаще. Громко выругавшись, Сэм подрулил к обочине и остановился. И как ему теперь преследовать друга-арестанта?

Словно заметив это, полицейская машина вдруг сделала так же, прижавшись к краю дороги. Сэм уж было решил, что они его заметили и ждут, но тут задняя дверь тачки распахнулась и из неё выскочил Джек. Согнувшись у обочины и облокотившись на багажник, он пару раз сплюнул в сточную канаву а после поспешил в магазин, откуда вышел с зелёной бутылкой содовой — только она помогала ему в такие дни оживать, и именно такую нёс ему Сэм.

За всем этим действом Сэм следил внимательно, но уже стоя у открытого капота своей старушки, дожидаясь, пока этот пьянчуга вывалится из забегаловки. Стоило тому появиться, как Сэм громко свистнул и махнул рукой, привлекая внимание друга, после чего указал себе за спину, на возвышавшийся за ней капот. Джек отсалютовал в ответ и кивнул, после чего расправил спину и принялся неспешно но жадно пить. Из тачки его о чём-то спросили и он принялся объяснять, махая рукой в сторону Сэма, который уже скинул свою неизменную белую рубашку и во всю копался под капотом, по пояс нырнув в двигательный отсек.

Он быстро нашёл неисправность и привёл машину в рабочее состояние, управившись минут за пять, после чего направился прямиком к Джеку. Полицейские, заметив это, начали затаскивать его в машину, но Сэм успел показать им руки — пустые и чёрные от грязи. Дойдя до Джека, он подставил их ему и друг щедро плеснул на них содовой, сполоснув над канавой, после чего Сэм столь же быстро направился обратно к своему авто. При всём при этом дружки не обмолвились и словом, не перекинулись даже взглядом, чтобы не провоцировать полицейских.

Джек проследил, как его напарник сел в машину, завёл движок и кратко кивнул — лишь после этого он залез обратно в полицейскую тачку и вся процессия вновь тронулась.

В участок Сэма не пустили. Хоть он и представился адвокатом, лицензии на практику у него давно не было, а без лицензии он ни черта не мог сделать. Разве что обматерить служителей порядка, преградивших ему путь… впрочем, он не преминул возможностью сделать это, да ещё и с превеликим удовольствием, которого не скрывал.

Тем не менее, он знал один способ помочь другу. Не всех ведь из его выпуска постигла такая же судьба с лицензией. И некоторые из них ему задолжали. А один так даже крупно, едва ли не жизнью и карьерой был ему обязан. И он был действительно хорош. И его тоже звали Чарли, как и толстяка, дружка Джека. Чарли Нельсон, однокурсник Стоуна. Ему-то Сэм и позвонил.

Нельсон явился всего через пятнадцать минут, словно ждал этого звонка все эти годы где-то тут, за углом. Высокий, худощавый и подтянутый, с идеальной выправкой, с миниатюрными прямоугольными очками на узком лице, в идеально отутюженном сером костюме, с чёрной папкой в руках — всего одного взгляда на него любому хватало, чтобы понять и