Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

Нянечка накрыла стол к ужину, и мы, включая Коляна, приступили к трапезе. Шофёр иногда ужинал с нами, хотя и редко. Относился он ко мне неплохо, но по-настоящему предан был только своему шефу. Муж продолжал мрачно на меня поглядывать, я строила вид воплощённой невинности, Юра, почувствовав приближающуюся грозу, старался стать как можно незаметнее, чтобы не перепало и ему. Только Колян, которому все наши семейные неурядицы были глубоко безразличны, с аппетитом поглощал фаршированного осётра, аж за ушами трещало.

— Мне доложили, что ты сегодня встречалась с Трубниковым, — буркнул супруг, наконец, не выдержав.

— Не знаю никакого Трубникова, — правдиво заявила я..

— Марк Леонидович Трубников — один из крупнейших криминальных авторитетов.

— Марио, — пояснил Колян с набитым ртом, хотя я уже и сама поняла, о ком речь.

— С Марио — да, встречалась. И что? Если уж на то пошло, Каретников — авторитет ничуть не меньше, а я с ним встречаюсь постоянно.

— Это совсем другое дело!

— Марио и Карета — не мафия, а крупные бизнесмены, — я изобразила крайнюю степень наивности. — Ни один из них ни разу не был осуждён.

— Вот только не надо! Ты раскатываешь по городу в сопровождении двух бандитов…

— Бубновый и Мешков — не бандиты, а сотрудники охранной фирмы. Хотя Бубновый когда-то, действительно, сидел.

— Да я уже смирился, что ты якшаешься с бандитами. При таком отце глупо было ожидать чего-то другого! Но Марио — это уже совсем за гранью добра и зла. Он же сутенёр!

Юра уже почти сполз под стол. Его тарелка оставалась практически нетронутой. Парнишка смотрел на меня испуганными глазами, в которых читалась мольба сделать что угодно, но любыми путями избежать ссоры. Я мысленно обратилась к Высшим Силам, но они, как обычно, предпочли не ответить. Что ж, обойдусь своими. Я ведь знаю, что лучшая защита — это нападение.

— Кстати, о сутенёрах, — жизнерадостно улыбнулась я. — Что такое ‘Красный октябрь’?

— Лена, не пытайся увести разговор в сторону! Я все эти уловки знаю не хуже тебя. Зачем тебе понадобился Марио?

— Милый, пожалуйста, ответь сначала на мой вопрос.

— Что за идиотизм? Ты не можешь этого не знать! Красным октябрём называют Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию, сокращённо ВОСР. Какое отношение к ней может иметь этот сутенёр Марио? Она же произошла почти сто лет назад!

— Седьмого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года, — уточнил Колян, не прекращая жевать. — Мы в школе проходили.

— Октября, а не ноября, — авторитетно поправил его Юра. — Революция-то октябрьская, а не ноябрьская.

— Седьмого ноября, — повторил Колян. — Я точно помню.

— Да не может такого быть!

— Сынок, Коля прав, — поддержал своего шофёра мой муж. — Именно ноябрь. Чему вас там, в Англии, вообще учат? Неужели вам не рассказывали о юлианском и григорианском календарях? До революции в России был юлианский, большевики сделали календарь, как в Европе. Вот и получается, что по старому стилю октябрь, а по новому…

— Дорогой, ты обвинял меня, что я увожу разговор в сторону, — остановила его я. — А что сейчас, по-твоему, делаешь ты? Я знаю про революцию, а спрашивала о фирме ‘Красный октябрь’.

— О фильме? С Шоном Коннери? — не расслышал он.

— Нет. Не фильм, а фирма.

— А, понял. Ты говоришь о кондитерской фабрике в Москве? Но при чём тут Трубников?

— Не московская фирма, а местная. Ты должен её помнить.

— В городе зарегистрировано не то сорок, не то шестьдесят тысяч разных фирм, а может, и сто, я не считал. Большинство из них, конечно, существуют только на бумаге. Я не могу помнить столько названий. Даже если должен.

— Они базируются в бывшем детском садике.

— И что?

— Когда садик закрыли, среди бизнесменов была драка за него. Ты лично продавил, чтобы садик достался ‘Красному октябрю’. Какой у тебя был в этом интерес?

— Последний раз у нас садики закрывали года три назад.

— Да, как раз три года назад.

— Ничего такого не помню. Уверена, что не могла ошибиться?

— Могла. Но я перед твоим приходом поговорила с Кариной. Она помнит, что ты тогда здорово поддержал эту ‘Красную капеллу’. Но не знает ни кто они такие, ни почему ты им помогал.

— Секретарь и обязан всё помнить. Я — не обязан, и не помню. Ты мне объяснишь, при чём тут Трубников?

— Запросто. Марио — сутенёр и бандит. Место ему — в тюрьме. Согласен?

— Это должен решать суд.

— Оставь трескучую демагогию для предвыборного митинга. Подумай лучше, где при таком раскладе место тебе.

— Не понял.

— Банда, похитившая Светлану, связана с ‘Красным октябрём’.

— Ну, и что?

— Они наверняка готовят какое-то громкое дело. Скорее всего, убийство.

— Допустим. И что?

— Будет расследование. Давай посчитаем, сколько раз всплывёт твоё имя. Похищена сестра твоей секретарши. Ты через тот бывший детсад как-то связан с похитителями. От убийства ты получаешь выгоду. Это три раза, а я только начала.

— Откуда ты знаешь, что мне будет выгодно это убийство, даже если оно произойдёт?

— Если для подготовки используется похищение, убивать будут не бомжа.

— Это понятно.

— А если убьют кого-то крутого, при желании всегда можно найти выгоду у любого из других крутых. А желание будет. Ты же не думаешь, что после прошлого дела в Генеральной прокуратуре к тебе испытывают симпатию? Да они из штанов выпрыгнут, когда поймут, что можно тебя посадить!

— Это всё?

— Нет. Кто заблокировал полицейское расследование похищения Светланы? Не ты ли им приказал готовиться к съезду депутангов, и плевать на всё остальное?

— Я не давал такого распоряжения, — тусклым голосом заявил муж.

— А полицейские думают иначе. Будь уверен, они именно так и заявят прокурорским. А те с удовольствием им поверят.

— Лена, если ты права, и они готовят убийство, тем более, не лезь в это дело! Лишние трупы их не остановят. А все улики против меня, о которых ты говоришь — ерунда! Мелентий запросто помножит их на ноль.

— Если я всё брошу, это будет ещё одна ерунда. Марио сегодня сказал мне, что Светлану держали в бывшем детсаду. Со стороны выглядит, будто я остановилась, узнав, что с этим связан мой муж. Думаешь, Марио станет скрывать это ради тебя? Да, потом Мелентий добьётся твоего оправдания, но суда ты будешь ждать в тюрьме, не сомневайся. Или в СИЗО, так, кажется, правильно называется это заведение?

— В тюрьме плохо, шеф, — сообщил новость Колян. — Да вы и сами не хуже меня знаете, вы же там полгода назад чалились, хоть и совсем недолго.