Саймон Грин - Нехоженые тропки

Но в каждом из нас со Сьюзи был ангел, и мы были сильны, невероятно сильны.

Улица под нашими ногами раскололась на части, выпустив ужасных тварей из земли под городом. Они обернулись вокруг наших ног и попытались нас свалить. Твари, хлопая крыльями летучих мышей, падали с ночного неба, чтобы разорвать или схватить и унести нас. Мы со Сьюзи сражались с ними, и наши пальцы глубоко погружались в раздающуюся плоть. Мы поднимали тварей над головой и швыряли их так, что они врезались в изящные стены и рушили высокие здания. Мы неуклонно продвигались вперед, и ничто не могло нам противостоять. Повсюду лежали кучи трупов, а раненые отползали, проклиная, плача и взывая к своей матери. Везде, куда мы обращали свои пристальные взгляды и к чему прикладывали руки, чудовища гибли или исчезали, а некоторые становились кровавой грязью, расплесканной по улицам. Наконец, оставшиеся в живых повернулись и побежали назад, исчезая в центре города, в темном сердце Темной Стороны, где Лилит ждала, когда мы придем к ней. Сьюзи и я шли через мертвых и умирающих, расчлененные создания и расколотые панцири, не обращая внимания на раненых и плачущих. Они не были тем, за кем мы пришли сюда.

Но мы, тем не менее, улыбались, видя результаты своей работы и зная, что она была ради справедливости и добра. Хочется верить, что это было мыслями ангела, удовлетворением моего ангела, но я по-прежнему не уверен. Я хотел убить этих ужасных тварей, этих монстров, у которых была та же мать, что и у меня. Я не хотел думать, что у меня было с ними что — то общее, но я думал, я думал. С ангелом или нет, я был таким же монстром, делая то, что делаю.

Мы следовали за отступающими тварями всю дорогу к сердцу Темной Стороны, и там была Лилит, сидящая на бледном Троне, ждущая нас. Ее выжившее потомство сидело на корточках и жалось к Трону и ее бледным ногам. Она не смотрела на них. Вся сила ее темного пристального взгляда сосредоточилась на Сьюзи и мне.

Здания вокруг были очень высоки, невероятно массивны и внушительны, и я не мог бы сказать, из чего они сделаны. Они просто были, извлеченные из ее сознания и впечатанные ее волей в реальность этого места, которое не было местом, скрытого внутри реального мира, как паразит — глубоко в кишках человека.

Лилит бесстрастно наблюдала, как мы со Сьюзи неторопливо вошли во внутренний двор и приблизились к ее трону. Дюжина сортов крови и внутренностей стекали с наших рук. Пристальный взгляд Лилит оставался непоколебимым, а темный рот — неподвижным, когда ее раненное потомство беспокойно волновалось у ее ног, крича о мести. Мы со Сьюзи остановились перед ней на почтительном расстоянии, и Лилит резко взмахнула одной рукой с длинными пальцами. Шум около нее затих. Она махнула снова, и твари убежали, исчезая в темноте теней окружающих улиц и аллей. Теперь здесь были только Лилит, Сьюзи и я.

— Я вижу ангелов внутри вас, — спокойно произнесла Лилит. Я ясно слышал каждое ее слово, возможно потому, что они усиливались Бафометом. — Вы несете в себе ограничения, наложенные Раем и Адом. Я должна была знать, что они найдут способ прокрасться в мой совершенный рай. Все, чего я хотела, — это мир для игры, один мир лично для себя. Я собиралась начать с нуля, но нет — даже здесь мы вынуждены следовать старыми путями. Итак, интересно, кто же из вас змей, а кто яблоко? Хотя я никогда не видела таких уж больших различий между Небесами и Адом. И те, и другие одинаково застывшие, одинаково ограниченные, одинаково… лишенные воображения. Как хулиганы, насильно заставляющие всех остальных играть в их унылую маленькую игру.

Однако, это не имеет значения. Вы пришли слишком поздно. Я создала новое царство, отдельное от ваших, и то, что создано мною здесь, никогда не может быть уничтожено никем, кроме меня. И у Вас нет никакой власти заставить меня сделать что-нибудь еще. Сама природа этого города ограничивает и ослабляет вас, тогда как я… создала это тело, чтобы быть невероятно сильной.

Я чувствовал, как Бафомет внутри меня кипит и трясется, разгневанный ее словами, снедаемый желанием высвободить свою силу и следовать заложенной в него программе. Но я по-прежнему контролировал тело и отодвинул его. Были вещи, о которых я должен был спросить, которые должен был знать.

— Почему Рай и Ад так заботит это место? — сказал я, и мой голос казался мне совершенно нормальным. — Почему они видят в твоем маленьком городе такую опасность?

Лилит подняла совершенную темную бровь.

— Это не голос ангела. Ты… человек, не так ли? Я видела ваш род, в видениях. Что принесло вас сюда, столь далеко от своего времени?

— Неужели они считают настолько опасной идею о свободе воли? — упорствовал я. — Почему они так боятся места, где свобода — больше, чем просто слово?

— Твое мышление очень ограничено, — сказал ангел Габриэль губами Сьюзи. Ее ртом, ее голосом. — Нам нет дела до Лилит или ее города. Создания и силы, которых эта свобода от ответственности однажды произведет на свет — вот причина нашего беспокойства. Они будут ужаснее и могущественнее, чем могли бы когда-нибудь стать законные обитатели этого мира. Человечество должно быть защищено от таких угроз, чтобы иметь свой шанс на справедливость. В отличие от Лилит, мы смотрим далеко вперед. Ее же всегда заботит только здесь и сейчас.

— Здесь и сейчас является бесспорным, — сказала Лилит спокойно. — Все остальное — лишь догадки.

— Она должна быть уничтожена, — внезапно произнес Бафомет моими губами.

— Это не то, что было согласовано, — сказал Габриэль через Сьюзи.

— Лилит здесь и в нашей власти, — сказал Бафомет. — И лучшего шанса, возможно, не будет никогда.

— Наши приказы… важнее любого временного соглашения, — сказал Габриэль. — Мы должны уничтожить изгнанницу, пока у нас есть возможность.

И тут же оба ангела изменили наш договор. Используя всю свою силу и волю, они отодвинули нас со Сьюзи в сторону, вынудили уйти в глубины разума, чтобы таким образом взять под свой контроль наши тела и закончить свою миссию. Они должны были остановить, а не уничтожать ее, но их природа не позволила бы им упустить шанс избавить Рай и Ад от такого врага. Лилит не двигалась. Я ощущал ее слабость, ее сила была ослаблена тем, сколько себя она вынуждена была вложить в создание своей Темной Стороны. Я мог расслабиться и позволить ангелам ее убить. Я мог наблюдать, как она умирает, зная, что в будущем это гарантировало бы Темной Стороне безопасность, даже если бы это означало мою собственную смерть, поскольку я бы не рождался. Я мог. Но, в конце концов, я должен был что-то сделать. Не только для себя, но и для нее. Я не мог позволить ей умереть из-за чего-то, чего она еще не сделала и, возможно, никогда не сделает. У человечества должен был быть шанс, но и у нее тоже. Ради таких решений и существует Человечество.