Александра Брагинская - Муниципальная ведьма

— Вы говорили, что Мэрский надо мной потешается. Как именно?

— Рассказывал за столом, как помогает одной дурочке почувствовать себя могущественной ведьмой.

— Когда это было?

— На дне рождения мужа. В начале февраля.

— Точную дату не помните?

— Помню. Но тебе не скажу. Ты же якобы ведьма, ну, а вдруг не якобы, а на самом деле? Применишь ещё против него зодиакальную магию! Нет уж! Ни имён, ни дат ты от меня не узнаешь!

Не думаю, что при необходимости я бы не смогла узнать их имена и даты рождения. Но спорить с обкурившейся наркоманкой не хотелось. Зато хотелось узнать, что говорил обо мне Мэрский, но разговор почему-то постоянно уходил в сторону.

— И всё-таки, одна дурочка хочет знать, как именно ей помог Мэрский. Вы никак до этого не дойдёте.

— А может, я передумала тебе это говорить?

— Никогда! Ни одна старуха ни за что не упустит случая наговорить гадостей девушке. Может, исключения бывают, но вы явно в этот список не входите.

— Да какая из тебя девушка? Ты что, чиста и невинна?

— Гадость засчитана. Но что говорил Мэрский?

— Такая любопытная? — старуха явно тянула время. — Ты не против, если я ещё покурю?

— Против.

— А я вовсе не нуждаюсь в твоём разрешении, — противно хихикая, она достала портсигар.

Я понятия не имела, бывает ли от травки передоз, и что случится со старухой от двух косяков подряд. Но она мне смертельно надоела, к тому же я уже начала немного замерзать и хотела побыстрее закончить разговор. Я встала с крыльца, выбила портсигар у неё из рук и наступила на него. Она тоже попыталась встать, но я слегка её толкнула, и она плюхнулась обратно на крыльцо.

— Что, очередной острый приступ фантомной боли? — съязвила я. — Перетопчешься! Ну, что обо мне говорил Мэрский на дне рождения с неопределённой датой?

На её лице отражалась борьба между желаниями потянуть время ещё и побыстрее сказать мне гадость. Победило второе.

— Ты наколдовала отмену кредита за квартиру? Было такое?

— Было. И что?

— А то, что банк через подставных лиц принадлежит моему мужу, и у Мэрского там тоже приличная доля. Он просто приказал кредит аннулировать, и подобрать этому любое идиотское объяснение. Вот такая магия, деточка! Хочешь ещё?

— Хочу.

— Мэрский приказал сделать вид, что твою матушку уволили, а потом вернуть её назад, сказав при тебе слова ‘забота’, ‘работа’ и ‘суббота’, потому что ты их использовала в заклинании.

— Крановый завод тоже принадлежит ему?

— Нет, но у них большая задолженность перед городским бюджетом.

— Понятно. Что ещё?

— Хватит с тебя. Хотя нет, твоя деятельность по защите города от наводнений ему тоже очень нравится. Он долго думал, как назвать твою должность — ведьма или русалка. Вот теперь всё. Теперь я могу спокойно покурить?

Я сделала вывод, что Мэрский действительно сволочь, и об этом надо будет непременно ему сообщить. Но это потом. А пока нужно обсудить со старой ведьмой ещё один вопрос.

— Откуда вы знаете про балбеса? — поинтересовалась я. — Предполагалось, что это делается втайне от вас.

— Почти все фирмы мужа оформлены на меня, так что я имею доступ ко всем документам. Вот ты была бухгалтером, скажи: можно не заметить лишние две тысячи долларов каждый месяц, которые несколько лет муж переводит Мэрскому?

— Что значит ‘была’? Бухгалтер — это не должность, а суть личности. А насчёт двух тысяч — да, можно не заметить. Но вы заметили. И что дальше?

— Наняла частных сыщиков, и они выяснили, что Мэрский — просто курьер, а деньги предназначены одному студенту, ничего из себя не представляющему и никак не связанному с нашей семьёй. Парня напоили, и он всё выложил. Всплыла Эвелина и эти дурацкие Высшие Силы. Потом напоили её, но без толку. Она ничего нового не сказала. Муж её в свои тайны не посвящал. Сначала я подумала, что этот Андрей — внебрачный сын моего мужа. Но выяснилось, что нет.

— Как именно выяснилось? — я старалась ничем не проявить своё неимоверное удивление, надеюсь, мне это удалось.

— Я поручила сыщикам проверить их родство. Есть такой ДНК-анализ, знаешь?

— Только понаслышке. И что показал этот анализ?

— Его вообще не понадобилось делать. У одного из них четвёртая группа крови, у другого — первая. Это значит, что балбес не может быть сыном моего мужа.

— За что же тогда губернатор платит?

— Какое-то время я думала, что между ними гомосексуальная связь. Но тоже нет. Парень вообще не в курсе, кто ему платит. Думает, что просто обыгрывает Мэрского в карты. А муж, как мне сообщили сыщики, время от времени наведывается в женское студенческое общежитие, которое по сути — бордель. Это тоже их мнение.

— А сами вы его там видели?

— Конкретно там, внутри — нет. Зато разок видела, как его, мертвецки пьяного, оттуда выносили твой любовник и его шофёр. Мне этого достаточно. Слушай, уж не знаю, зачем, но ты вынюхиваешь прошлое. Может, уже разобралась, что связывает моего мужа и балбеса? Хотя куда тебе разобраться…

Моя злость на старуху куда-то испарилась. Теперь мне было жалко эту несчастную женщину. Не верилось, что губернатор не убедился со стопроцентной достоверностью, сын ему Андрей или нет. До таких должностей наивным людям не добраться, а поверить на слово бывшей любовнице, что ‘это твой ребёнок’, может только очень наивный человек. Значит, губернатор или подкупил нанятых его женой сыщиков, или обманул их. Например, изменил запись о группе крови в медицинской карточке Андрея. Впрочем, какое мне дело до того, сын ему Андрей или нет? Считает его сыном, и хорошо.

Но что ответить? Что я не знаю? Или придумать что-нибудь? Кому губернатор мог бы платить деньги столько лет? Шантажисту? Она не поверит, ведь сыщики выяснили, что Андрей шантажом не занимается. Может, обратиться к Высшим Силам, и плевать, существуют ли они на самом деле? Но Высшие Силы молчали, и пришлось выкручиваться самой, беспардонно смешивая правду и ложь.

— Поначалу я думала, что это шантаж. Но потом стало ясно, что нет. Губернатор не позволил бы, чтобы его так долго доили. Может, шантажист экстракласса и смог бы что-то подобное организовать, но Андрей на экстракласс не тянет.

— Это и так понятно, — отмахнулась старуха. — На самом деле там что?

— Я думаю, что мать Андрея — сестра губернатора по отцу. Он это знал, потому и помогает племяннику.

— Но почему тайно?

— Наверно, не хочет, чтобы полоскали имя отца.

— А Мэрский это знает?

— Спросите у него сами. Наверно, да.

— Значит, мой благоверный бывшему зятю доверяет, а мне — нет? Почему? Потому, что я — женщина?