Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

дом передавался по наследству в семье моей мамы. Папа согласился переехать в него, только изрядно модернизировал –  провел водопровод, канализацию, установил современное магическое освещение и систему охраны…

А подвалом мы никогда не пользовались. Он был не слишком удобен –  спуск не из кухни, а с улицы, со стороны тупика, где в доме глухая стена.

Или были какие-то еще причины? Будто это место само себя защищало, заставляя владельцев дома забывать о нем, обходить.

–  Пэм, ты жива! Живая душа всегда сильнее мертвой. Ты можешь ее вытолкнуть!

Кейлин? Откуда она здесь взялась?

Вот оно что…

Рядом с некроманткой бились в барьер Рэндаф и Мурс.

Наверное, когда я вылетала из тела… это была почти смерть. Что-то очень близкое. Рэндаф, как до этого пес Рэмвилла, на какое-то время потерял свою привязку –  но не ушел, а помчался искать помощь. И позвал ту, кому мог объяснить, что случилось и где.

Жаль, Кейлин, как и призраки, не может прорваться через барьер. Или это к лучшему? А Лукас Теймар тоже упал… он-то с чего?

Да и Рэмвилл снова лежит без сознания.

Стоило задаться вопросом, и память Беатрис подсказала ответ: ритуал нарушен.

Ритуалистика –  наука тонкая и точная. Прерывание уже запущенного мощного ритуала чревато самыми серьезными и непредсказуемыми последствиями как минимум для всех участников. Есть надежда, что дом, да и весь город, спасет купол-барьер над нами. А вот те, кто внутри… едва ли кто-то из нас может выжить, когда вся собранная и накопленная сила, не найдя проложенного пути, просто вырвется.

–  Пэм, выталкивай ее!

Подожди, Кейлин… у меня тут проблема поважнее.

Можно ли остановить ритуал без последствий? Что сделать сейчас? Я как центр ритуала здесь единственная из живых в сознании. Я единственная, кто еще, возможно, способен что-то сделать.

Что?

Я все еще чувствовала Беатрис частью себя. Это было… мерзко. Но необходимо. Как засасывающая клякса ледяной черной тьмы где-то прямо в глубине моего существа, в самой душе. Но из этой кляксы мне все еще нужно было достать ответ.

Ах вот оно что…

–  Нужна жертва, –  это я сказала вслух, без всяких эмоций.

Как всегда, нужна жертва. То, на чем строится вся ритуалистика.

Просто для того, чтобы запустить ритуал, годится любая жертва. А вот для того, чтобы его безопасно остановить, развеять без следов и последствий, –  жертва должна быть только добровольной.

Я здесь по-прежнему единственная в сознании… ах, уже нет.

Рэмвилл, извиваясь в своих путах, ухитрился добраться до выроненного Дельфиной кинжала, и перерезать веревки.

Как раз в этот момент Дельфина подняла голову и приподнялась на локтях –  а потом, будто обезумев, зарычала и кинулась ко мне.

На нее навалился Рэмвилл, куда более сильный, чем грузная женщина. Однако на помощь ей уже кинулся Лукас Теймар.

А я откуда-то знаю, что тем временем счет идет на секунды. Наш прерванный ритуал вот-вот схлопнется, и только небу известно, что станется с нами всеми –  мной, Рэмвиллом, моими родителями, да даже этой преступной парочкой…

Жертва.

Кинжал, выроненный Дельфиной, лежал далековато от меня. Интересно, я должна именно заколоться? Смогу доползти туда? У Рэмвилла же получилось.

Или…

Еще один кусочек чужой памяти блеснув вспышкой, и я обернулась к барьеру.

Рэндаф и Мурс. Они уже не бились, отчаявшись в безнадежных попытках. просто стояли и смотрели на меня.

Жертва –  это необязательно жизнь.

Жертва –  это то, что считаешь частью себя. То, что тебе дорого, важно и ценно.

Да, можно пожертвовать свою жизнь, душу, кровь… или дар.

Я всегда считала свой дар частью себя –  тем, без чего я больше не смогу быть собой.

Теперь я знала о его природе –  чудовищной и жестокой.

И все-таки –  я родилась с ним.

Он для меня –  как один из органов чувств. Хотя даже это не главное. Куда важнее –  Рэндаф и Мурс.

Что случится с ними, если я откажусь от дара? Привязка Рэндафа к роду, скорее всего, сохранится, просто я перестану его видеть. Не смогу больше общаться с ним. Разве что через маму…

А вот Мурс, скорее всего, со временем уйдет, куда уходят все мертвые. Или тоже сможет остаться? А захочет ли? Не знаю. Но я совершенно точно их обоих больше не увижу.

Я перевела взгляд на маму. Но если я не сделаю этого…

–  Рэндаф, –  во рту стало солоно. –  Я должна перестать вас видеть.

Я говорила негромко, вдобавок меня заглушал шум драки. Но он услышал. И не знаю, как, –  но понял. Может быть, слышал что-то о правилах ритуалов. А может, сработала наша связь –  он всегда понимал меня с полуслова.

И медленно кивнул, подхватив Мурса на руки.

–  Тогда не медли, девочка. Просто живи. А мы будем рядом.

Сглотнув соленое, я прощально кивнула им обоим.

–  Доброй волей, –  я чуть повысила голос, –  Я, Памела Оллинз, потомок Руаны, отдаю миру заемный дар. Я закрываю ритуал и запечатываю его всей своей силой. Да будет так!

Воздух будто разом выкачало из легких. Что-то горячее разом прокатилось по венам и жилам –  и отхлынуло.

А вместе с ней будто смыло из души чернильную кляксу –  я больше не чувствовала Беатрис.

Слабость навалилась разом, будто меня завалило каменной плитой.

Я еще успела увидеть, как погас контур и исчез купол над нами. А потом пришла чернота.

Глава двадцать вторая. Разгадки

Клод Рэмвилл

 

–  Таким образом, Дельфина Факстон, наделенная даром Видения, при помощи призрака по имени Беатрис сумела удержать уходящую душу Сесиль Теймар, –  я говорил скучным тоном –  пересказывать приходилось не в первый раз. Не говоря уже об официальном отчете. Однако столичное начальство пожелало, чтобы я отчитался и лично. –  Поскольку ниссин Теймар задерживаться в виде призрака не пожелала, удержать им удалось, по сути, лишь отпечаток личности –  дух. Тем не менее, одержимая идеей вернуть дочь Дельфина Факстон решила провести ритуал, подсказанный все тем же призраком Беатрис. Для ритуала возвращения ей было необходимо тело –  невинная девушка-видящая. Провести его по ряду причин можно было только в подвале дома Оллинзов…

О том, почему именно дом Оллинзов стал местом силы, как и о том, как вообще появились Видящие, я в отчете не писал, хотя нисс Оллинз рассказала мне все. Современные видящие не могут нести ответственность за то, что сделали их далекие предки. Но к