Огонь с небес - Олег Александрович Волков

буду: — продолжил товарищ Штерн, — работа вам предстоит адская. Так-то, конечно, в вашем распоряжении будут все ресурсы НКВД и даже всего СССР, но в техническом и научном отношении инопланетяне превосходят нас даже не на голову, а на целый рост. Однако они всё равно не всесильны и могут ошибаться.

Насчёт превосходства, это верно. Александр задумчиво отвёл глаза в сторону. Чего только стоит летающий тазик с едва ли не идеальной маскировкой и тепловые лучи, от которых совсем негорючие бронетранспортёры вспыхивают, словно бензин в ведре.

— Товарищ Асеев, я не понимаю, чего вы ломаетесь? — товарищ Штерн на свой манер расценил задумчивое молчание Александра. — Если вас интересует материальная сторона вашей новой должности, то условия, если уж называть вещи своими именами, просто идеальные. Для начала вы получите звание старшего сержанта государственной безопасности. И не в следующем году, а уже в этом вас ждет учёба в военном училище и офицерское звание по его окончанию. Я заберу вас в Москву. Вам сразу же выделят отдельную однокомнатную квартиру. С теми секретами, что вы уже владеете, вам просто не позволят жить в коммуналке или в общежитии.

— Дело не в этом, — Александр сердито отмахнулся. — Я не могу понять главного — почему именно я? За что такие щедроты?

Если разобраться, то товарищ Штерн и в самом деле предлагает невиданные щедроты. Перебраться в Москву, да ещё сразу же получить отдельную однокомнатную квартиру, о подобном Александр не смел даже мечтать. Ведь в той же Четвёрочке он получил всего лишь отдельную комнату в общежитии. И это, по меркам рабочего посёлка, самый настоящий шик. Конечно, столь щедрые материальные блага товарищ Штерн предлагает не просто так, не за пролетарское происхождение. Разоблачать марсиан — это как дрессировать кобр, если не укусят, то сбегут.

— А вы, разве, сами не догадываетесь? — на лице товарища Штерна появилось такое хитрое выражение, как у лисы, что забралась-таки в курятник.

— Э-э-э… — медленно протянул Александр, мысли в голове словно буря в пустыне. — Дело во мне лично… — наконец-то неуверенно предположил Александр.

— Вот именно, — товарищ Штерн кивнул. — А если точнее?

— Марсиане не стали меня убивать, — из песчаной бури в голове наконец-то родились достойные мысли, Александр продолжил гораздо более уверенным тоном. — Даже больше, они зачем-то полностью исцелили меня.

— Поздравляю! — товарищ Штерн самодовольно улыбнулся. — Вы только что с блеском прошли первое испытание на сообразительность. Точнее, инопланетяне сперва спасли вас от горькой участи подопытной мыши, а потом уже полностью исцелили вас. Значит, в вас имеется нечто. Нечто такое, что нужно инопланетянам, либо, как вариант, привлекло их внимание. Вот поэтому у нас появились новые возможности выйти на них. В конце концов до сих пор непонятно, почему инопланетяне так упорно избегают контактов с человечеством. У нас полно оснований предполагать, что пришельцы со звёзд наблюдают за нами далеко не первую сотню лет.

Но сомнения всё равно терзают душу. Вот если бы товарищ Штерн предложил просто перейти в ГБ и пообещал выделить отдельную комнату в общежитии где-нибудь в Кондопоге, то это совсем другое дело — всё просто и понятно. Как говорят в подобных случаях, по Сеньке и шапка. Но отдельная однокомнатная квартира, да ещё в Москве?

— Товарищ Асеев, — товарищ Штерн хитро прищурился, словно мошенник на доверии, — как я вижу, вы всё равно сомневаетесь. Это очень хорошо, ибо материальная сторона вашей новой должности так и не смогла оказать на вас самого решительного воздействия. Тогда вы подумайте о другом: сможете ли вы спокойно жить зная, что где-то рядом с вами действуют инопланетяне? Сможете ли вы после такого просто отойти в сторону и жить себе дальше? Не боитесь, что ваша здоровая спина станет для вас постоянным и горьким напоминанием об упущенных возможностях? Не скрою, вас ждёт трудная, даже опасная, но весьма интересная и насыщенная жизнь.

— А-а-а что будет, — неуверенно начал Александр, — если я откажусь?

— Ничего не будет, — товарищ Штерн усмехнулся. — Да, конечно, соответствующие расписки о неразглашении мы с вас возьмём. Вы вернётесь в Четвёрочку на свою прежнюю должность участкового. А на расспросы односельчан правдиво сможете ответить, что вы дали подписку о неразглашении. Да и кто вам поверит про марсиан-то? Сегодня весь Кондопожский район знает, что немцы искали место падения метеорита, но так ничего и не нашли. И уже наша, советская, экспедиция тоже искала, то тоже ничего так и не нашла. И всё.

Действительно, всё, Александр молча кивнул.

— Да-а-а… — Александр рубанул воздух перед собой ребром ладони, — где наша не пропадала! Вы правы, товарищ Штерн, я не смогу простить себе, если откажусь от возможности расследовать деятельность марсиан у нас в Союзе. Тем более у меня теперь к ним личные счёты.

— Гибель семьи? — уточнил товарищ Штерн.

— Да, гибель семьи, — Александр кивнул, — но не только. У меня сложилось стойкое убеждение, что та сиреневая сучка смогла удрать. Она где-то в Союзе, что-то делает, опять что-то замышляет. Я найду её, обязательно найду, даже если для этого мне придётся прожить сто лет. Я согласен, товарищ Штерн. Когда приступать?

— Да прямо сейчас, — товарищ Штерн извлёк из кожаной папки стопку листов. — Начнём с подписки о неразглашении. Как-никак, а вы теперь носитель секретов уровня ОВГ — особой государственной важности.

— Никогда не слышал о таком уровне, — признался Александр.

— И не должны были слышать,– сурово произнёс товарищ Штерн. — Уровень ОГВ сам по себе является большим секретом. Почему, думаете, мы разговариваем с глазу на глаз?

Александр непроизвольно бросил взгляд на закрытую стальную дверь в камеру для допросов. Теперь понятно, почему товарищ Штерн попросил, даже приказал, капитану Кочкину покинуть камеру для допросов. У следователя госбезопасности нет уровня ОГВ. Но это ладно. Не об этом сейчас нужно думать, не об этом.

Александр придвинул к себе стопку листов. Впереди его ждёт трудная, даже опасная, но весьма интересная и насыщенная жизнь. Конечно, она может запросто оказаться весьма короткой. Но где наша не пропадала!

Глава 16

Старорежимный пережиток

Робкий, можно даже сказать неуверенный, стук в дверь заставил Меркула Филаретича оторваться от чтения газеты «Правда». Пауза. И опять всё тот же робкий стук.

— Входите, Чеслав Лабутич, — Меркул Филаретич отложил газету на