Линн Шоулз - Заговор Грааля

— Напротив, отец Тайлер. Он знал. Хотя слегка заблуждался, думая, что помогает устроить Второе Пришествие. Забавно, но он был прав. В конце концов, это действительно будет Вторым Пришествием. Иисус вот-вот родится снова… почти такой же.

— Но Януччи раскаялся, — сказал Джон. — Он понял, что натворил, и попросил Господа о прощении.

Гас закатил глаза:

— Может быть. Чужая душа — потемки. Но поведение кардинала было предсказуемо. Мы это понимали с самого начала. Поэтому его и выбрали. Синклер позволил Януччи раскрыть наш истинный замысел, затем дал ему сбежать и связаться с вами — пригласить вас на бал. Он был просто приманкой.

— Почему ты не убил меня, когда его пристрелил? — спросила Коттен.

— Так гораздо чище. Мы знали, что вы придете сюда — ты и Тайлер. Два по цене одного, так сказать. — Гас Руби помолчал, словно не желая продолжать. — С твоим дружком-священником нужно разобраться, но дело в том, что я не могу убить тебя.

— Потому что ты мой дядя? — Она с трудом принимала его объяснение.

— Ну как тебе объяснить… — протянул Гас. — Я брат твоего отца, только не в обычном смысле. Но все равно член семьи.

Коттен заморгала, качая головой:

— Я не понимаю.

— Разумеется, нет. Ты точно так же не поняла, когда Арчер назвал тебя «единственной». Впрочем, он даже преуменьшил. Пожалуй, рассказать тебе об этом можно и сейчас, какая разница.

Коттен сжала руку Джона. Гас кивнул священнику.

— Необходимо кое-кого представить. Отец Тайлер, вы знаете, кто сейчас стоит рядом с вами? Познакомьтесь, это Коттен Стоун, дочь Фурмиила Стоуна. Вы разве не слышали о Фурмииле, ангеле Одиннадцатого часа? Фур-миил… один из тех, кого называют падшими, Наблюдателями, — мой брат.

Коттен показалось, что у нее галлюцинации.

— Подожди, — прошептала она. — О чем ты говоришь?

— Твой отец был с нами с самого начала. Сражался в Великой битве. Когда мы потерпели поражение, нас изгнали сюда, приговорили к вечным скитаниям по Земле. Со временем твой отец пал духом и стал молить Бога о прощении. Он оставил наши ряды… предатель. Он пресмыкался, позорил нас. Бог сжалился над ним, подарил ему жизнь простого смертного. Ему было позволено жениться и рожать детей. Ты и твоя сестра-близнец — его отпрыски, полукровки, нефилим. Но твоему отцу пришлось расплачиваться за Божью милость. Бог эгоистично забрал твою сестру и оставил в мире тебя — сражаться в Его битвах. Естественно, Фурмиил поддался уделу смертных, сломался под гнетом мук совести из-за того груза, что взвалили на тебя. И ради чего? Ради невзгод и страданий. Он решил оборвать свою жизнь, снова обмануть Бога. Как я и сказал, он был слаб. — Гас перевел взгляд на Джона. — Знаешь, священник, твой Бог — не такой, как ты думаешь. Это не тот всеблагой, всепрощающий бог, которому ты молишься. Ни Фурмиил, ни один из нас никогда не сможет вернуться в наш дом на Небесах. К счастью для тебя, Коттен, все мои братья поклялись не вредить никому из нашего рода — твоего рода, — чтобы наше число не убывало и не ослаб легион. Чтобы выполнить нашу работу, мы наняли смертных — эгоистичных, жадных до власти людей, таких, как Чарлз Синклер и тамплиеры. Но ты, милая Коттен, другая — единственная в своем роде. Ибо ты принадлежишь не только Земле, но и высшим сферам. Ты одна из нас.

Его лицо разгладилось, и Коттен увидела знакомую улыбку, которую любила с давних пор — теперь ставшую отвратительной маской зла и предательства. Ей стало противно.

— Я пришел не для того, чтобы убить тебя, Коттен. — Гас Руби опустил пистолет. — Я здесь, чтобы отвести тебя домой.

ЛАБОРАТОРИЯ

Едва Гас Руби опустил пистолет, как Джон рванулся вперед, с силой ударил толстяка в грудь, вытолкнул его в коридор и опрокинул на спину. Навалившись на Гаса всем телом, он схватил его за запястье и вывернул руку, заставляя бросить пистолет. Тяжело дыша. Гас поднялся, но тут же замер — Джон прицелился ему в лицо.

— Не двигайтесь, — приказал он. — Ни звука. Отдуваясь, fee закашлялся.

— Ты не слушал, священник. — Губы его искривились в высокомерной усмешке. — Теряешь время. Ты не сможешь убить меня.

Коттен шагнула между ними.

— Ты прав, дядя Гас, — сказала она.

«Geh el Grip». Ты единственная. Все стало ясно.

— Он не может повредить тебе, — произнесла Коттен, медленно протягивая руку и забирая оружие у Джона. — А я могу. — Она прицелилась в Гаса. — Ведь так? Ты сказал, что не можешь убить меня, у вас соглашение не вредить себе подобным — нам подобным. Это значит, что в принципе мы способны вредить друг другу… я способна. — Джон скатился с Гаса и встал. Коттен махнула пистолетом. — Поднимайся, дядя Гас.

Огромным усилием Гасу Руби удалось выпрямиться. Он посмотрел на Коттен, грудь его тяжело вздымалась.

— Ты не выстрелишь в меня. Похоже, уверенность его пошатнулась.

— Ты не можешь знать наверняка, — ответила она. — Ты не знаешь, какая часть меня нажимает на курок.

— Коттен, ты уже сделала довольно, чтобы расплатиться по счетам отца, — сказал Гас. — Пора тебя освободить. Мы хотим принять тебя в семью.

— Не слушай его, — бросил Джон.

— Не тебе с нами тягаться, священник, — засмеялся Гас. — У тебя нет права голоса. — Он посмотрел на Коттен. — Как ты жила до сих пор, милая? Пролил ли Господь на тебя свою блистательную благодать? А?

— Оставь ее в покое, — потребовал Джон.

— В отличие от твоего бога, отец Тайлер, Сын Зари умеет прощать. Коттен, твоему отцу не позволили вернуться на Небеса, что бы он ни делал, как бы ни молил. И наказание все еще в силе, правда? Каждодневная битва, попытки прокормить семью, жить человеческой жизнью сломили его. Бог так и не простил. Помнишь засуху? Все трудности? Бедный Фурмиил в конце концов сдался. Зачем сознательно почитать такого бога? Но мы раскрываем тебе объятия. Ты получишь все, что захочешь: богатство, славу, счастье — все на свете.

Голос его стал мягким, нежным, он снова превратился в старого дядю Гаса, которого она любила всю жизнь.

— Пойдем домой, Коттен.

Слезы текли по ее щекам, рука дрожала, поднимая пистолет.

— Я и так дома… и это я должна это остановить. — Она прицелилась в голову Гаса.

— Не совершай самой большой ошибки в жизни, милая.

Коттен покачала головой:

— Где лаборатория?

— Ищи сама, — ответил Гас.

— Поворачивайся, — приказала она. Он повернулся, и Коттен ткнула его дулом пистолета в плечо. — Вперед!

Они отвели толстяка в гостевую спальню, куда уже заходили. Коттен затолкала Гаса в платяной шкаф.