Князь Алтайский - Константин Константинович Костин

твоим союзником, чтобы по ночам поджигать вагоны с топливом. Нет. Всегда — один удар, один убитый властелин, и можно праздновать победу. Вот люди, насмотревшись фильмов, и начали считать, что из любой проблемы ВСЕГДА есть очень простой выход. Достаточно или жахнуть один раз чем-то мощным или убить самого главного. Такие люди не понимают, и не хотят понимать, что это работает только в фильмах. И не работает в реальной жизни. Даже в наполненной волшебством и магией Руси семнадцатого века.

Начнем с того, что со смертью колдуна ничего не закончилось…

3

Соломинка отдернула руку и, зажав рот обеими ладонями, уставилась на рухнувшую в траву двора мумию колдуна Прокопа. Я, честно говоря, не меньше ошарашенный, уставился на нее. Это, блин… Мышка загрызла слона, истребитель завалил звездолет…

И этот самый момент, не дав мне прийти в себя, часть моих стрельцов решила ударить в спину оборотням.

Оборотни, осадившие здание, в котором оборонялась основная масса моих войск, не знали, что со смертью своего самого главного, им полагается разбегаться и сдаваться. Поэтому продолжали обстреливать терем из всего, что только могли. И если вы сейчас представили оборотней с мушкетами и пистолетами — то зря. Пользоваться Словами им, похоже, никто не запрещал, поэтому в ответ на, не такую уж и частую, стрельбу в сторону стрельцов летели ярко-зеленые искры, разряды молний, ледяные шипы, огненные шары и вообще все, что только можно наколдовать с помощью Слов.

А вот это — интересная штука. Один из оборотней выставлял в сторону противника раскрытую ладонь, с которой срывалось нечто вроде огненного веретена. И, судя по эффекту, это было самое мощное оружие из имеющегося арсенала оборотней. По крайней мере, эти огненные стрелы прожигали глубокие черные дыры в бревнах, вообще-то заговоренных от огня и пожара. Надо бы этого огнестрела взять живьем, чтобы…

Хлопнул выстрел и голова Огнестрела разлетелась в клочья.

… чтобы выпытать у него Слово… Ладно, уже пофиг.

Это мои, те, с кем мы сбежали из терема подземным ходом, не выдержали и решили помочь товарищам. И вот этот-то момент отряд стрельцов и выбрал, чтобы ударить.

Орущий — мы, русские, спокойно в атаку идти не можем — сверкающий саблями и алебардами ударный кулак стрельцов врезался в ряды оборотней, раскидывая их в стороны.

И даже после этого оборотни не побежали! Их было слишком много, похоже, Прокоп отправил на нейтрализацию моего войска большую часть войска своего. Стрелецкий кулак увяз в их толпе, стрелять было уже нельзя, чтобы не задеть своих, и моих людей начали рвать. От терема уже им на выручку рванулись остальные стрельцы, по которым больше не стреляли — хоть несколько человек все же полегло под очередным залпом молний и льда — силы почти выровнялись…

На помощь своим товарищам, оставив грызню и отбросив в сторону остатки бурых волков, рванулись серые волки, на бегу превращающиеся в людей, размахивающих саблями. Еще немного и они ударят в спину уже стрельцам…

А, нет. Бурые волки, изрядно потрепанные, в крови и шерстяных клочьях, отказались уползать и зализывать раны. Хромая и явно держась на морально-волевых, они побежали вслед за своими противниками, хватая их за ноги и уворачиваясь от клинков. Явно кто-то, превращенный, как и я.

Такого тройного удара оборотни уже не выдержали. Они рассыпались серой стаей и побежали во все стороны.

4

— Ну и кто вы такие? — спросил я, шагая туда-сюда вдоль строя сидящих бурых волков.

После изгнания оборотней бурые собрались в кучку — и натурально спрятались за мою спину. Потому как стрельцы, только что бившиеся с волками и терявшие товарищей, не очень-то собирались разбираться, какого там цвета у них шерсть. Пришлось на них рявкнуть боярским голосом, собрать бурых в кучу и выяснять, кто это такие и откуда взялись.

Волки посмотрели друг на друга и невпопад попытались мне объяснить кто же они. Получилось… невпопад и по-волчьи. Короче — нестройные завывания.

— Хватит… — я потер лоб. Блин, шапку свою боярскую где-то потерял, хожу в одной плоской скуфейке, как какой-то питерский таксист… — Так. Ты!

Я указал на одного из волков наугад. Тот очень натурально изобразил выражением на морде «Кто⁈ Я⁈» и оглянулся на соседей. Один из волков, как по мне, самый крупный, прошел вдоль ряда, отвесил выбранному мною натуральный подзатыльник, сел на задние лапы и поднял переднюю, мол, я готов, спрашивай.

— Вы люди?

Кивок бурой морды.

Так… Уже хорошо… А что за люди, как узнать? Какие для этого вопросы задавать, на которые можно ответить «да» или «нет»?

Пока я собирался играть в Акинатора, волк-вожак переключился на игру в «крокодила». Он привстал на задних лапах и замахал передними перед мордой, как будто изображая волкозомби. Довольно криволапого волкозомби… Стоп. Да он же изображает, что целится из ружья!

— Вы — стрельцы? Мои стрельцы? — глупое уточнение, других стрельцов в городе нет…

Волк радостно закивал, остальные поддержали его бодрым подвыванием. Ах ты ж… Уж не знаю, каким боком, но подлый колдун ухитрился нейтрализовать приличную часть моего войска, превратив стрельцов в волков. Наверное, по той же схеме, что и меня. Только непонятно — отчего он их той же свистулькой, что и меня, не разогнал? Иначе они не помешали бы его же собственным оборотням.

— Это я виноват… — произнес за моей спиной слабый голос. Волки радостно запрыгали, благоразумно не двигаясь с места, хотя им явно хотелось броситься вперед. Но для остальных, непревращенных стрельцов, которые наблюдали за нами издалека, это выглядело бы как нападение. Сообразительные у меня все же люди. Даже когда и волки.

Я обернулся, чтобы посмотреть, кто это там себя во всем виноватит.

— Нафаня!!!

5

Мой уже почти оплаканный командир стрельцов оказался жив… правда, не совсем здоров. Он, пробираясь с девочками, действительно наткнулся на Прокопа и бросился на него. Колдун как раз свистнул в дудочку, превратив стрельцов в волков. Именно это и имел в виду Нафаня, когда сказал, что не успел. Дудочку он выбить успел, она хрустнула у него под сапогом, а потом Прокоп воткнул Нафане под ребро нож. Хороший был нож, кольчугу, которую командир стрельцов, носил под кафтаном, проткнул, как картонную. Правда, если б не кольчуга — не стоять Нафане передо мной…

— Нет, ты ошибаешься, — положил я ему руку на плечо, — Ты успел вовремя. Можно сказать — спас всех.

Дудка, которую выбил Нафаня, явно