Егор Красный - Десант времени

— Так мне это неизвестно, но одного я знаю, как не знать — это атаман Раковский. Шибко опасный он, — лесник с интересом присматривался к военному в рваной, истерзанной шинели в крови.

— Это ни чего, разберемся. А ты вот, если тебе мясца надо свеженького, иди враз по моим следам… Убил я там несколько волков, глядишь стая не успеет их всех погрызть.

— Эх, на волков наскочил? Сейчас они ужас какие лютые и голодные. Как война шла, они расплодились тут, так вот теперь приходиться их отстреливать… Ну прощай, странник.

— Бывай, только ты не торопись обратно в избу… Мне поговорить там с ними надо по мужски. Ну а коли выйдет так, что найдешь ты мертвым Раковского, то сообщи в орловское ВЧК, скажи, что Григорий Семенов должок прислал, глядишь вспомнят про тебя, и на довольствие поставят.

— Вот за это спасибо, по мне так быстрее бы белым шею свернули, — обрадовался лесник.

— Ну, а если все по другому выйдет, то схорони меня под дубом, — вгляделся Григорий в глаза лесника на лице с широкой бородой. — Живем, поколе Господь грехи терпит…

Лесник лишь перекрестился и посмотрел вслед странному воину, который шел на свою погибель к Раковскому, видно не по своей воле. Высокий молодой рыжеволосый парень весь истерзанный, да еще в крови, словно знал, что его ждет его впереди. Он вдруг быстро побежал по тропе, и быстро скрылся из виду.

Дом лесника находился на лесной поляне около ручья. Ледяная вода обожгла губы и лицо капитана, пока он умывался и пил. Первый луч солнца, лишь только обжег верхние пики елей, но стало светлей вокруг. Григорий подошел к избе с низкими дверями и пригибаясь вошел в дом. Привыкая к потемкам, оперативник остановился на минуту и как учили его в разведотряде, потер глаза и ушные раковины фалангами пальцев. Вскоре он стал лучше различать вещи в избе. Под ногами скрипнули половицы и Семенов увидел как в его сторону уставилось дуло револьвера.

— Привет, Гришка, я уж не чаял, что ты сам придешь, — услышал сверху Григорий голос атамана. А затем комнату осветила керосиновая лампа, которую разжег уже не молодой с большим крестом на нательной рубахе казак, подручный атамана.

Семенов молчал, вглядываясь в глаза атаману, но тот лишь усмехнулся.

— Эх, Гришка, а я об тебе часто думал, веришь ты или нет. Особливо перед тем как лезть в твое время. Опасался, что бы мы там с тобою не встретились на одной тропинке, ведь только ты и знаешь меня там в лицо. Да, ты вот здесь куролесишь, все ни как не успокоишься. Слыхал даже бронепоезд отбил…

Григорий не думал о смерти, хотя находился на мушке двух бандитов. Атаман спрыгнул на пол и не сводя глаз с Григория одел сапоги.

— Бойся не бойся, без року смерти не будет, значит не твоя удача сегодня покатила, хотя ты и фортовый малый, Гришка, — атаман накинул шинель и указал револьвером на дверь Семенову. — Ну, малый, пошли на двор, не гоже хату в крови пачкать.

Григорий вышел на двор и подошел к сараю с дровами. Он развернулся к Раковскому, а затем взглянул на поголубевшее небо и редкие облака на нем. Атаман навел револьвер на Григория Семенова, но не хотел сразу убивать, словно стараясь понять, что за люди там живут в будущем, куда ему предстояло отбыть.

— Бояться пульки, не идти в солдаты! Так ведь, Гришка, скажи взаправду страшно тебе?

— Только того бьют, кто боится, — спокойно ответил Семенов и снова уставился в небо, не то прощаясь, не то ожидая чего‑то.

— А, ты молодец, воин, слова такие знаешь из «солдатской памятки», хотя в Царской армии не служил, — улыбнулся атаман, вспомнив вдруг свое офицерское прошлое. — Смотрел я как ты стрелял тогда Гришка, да вот подумал — может дуэль меж нами организуем… по одному патрону каждому, а мой казак отсчет на три откроет, кто кого первый застрелит. Ну чего, Григорий, сгодится?

— Так, что же? Это можно, — ответил капитан и взглянул в глаза атаману. — Давай стрельнем по разку, коли не шутишь!

— Ох, ты мой сокол, ой да удалец! — тут не выдержал Раковский и засмеялся, сгибаясь пополам. — Рад бы обыграть, да ни козырей, ни масти у тебя Гришка. Утопленник и за соломинку хватается, лишь бы выжить…

Тут в небе послышался вороний гомон и атаман вдруг стал серьезным. Он оглянулся на своего подручного казака, а затем снова посмотрел Григорию в глаза.

— Ладно уж, пора кончать! Гришка, помолись ты перед смертью за себя и за меня. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — подытожил атаман Раковский и навел револьвер на Семенова.

Грохнул один выстрел, подняв в воздух стаю воронья. Атаман упал навзничь с простреленной головой. Казак, который убил наповал своего атамана, стянул с головы папаху и вздохнул.

— Жив, да не годен. Жив, да покойника не стоит…, — лишь сказал он и поглядел Григорию в глаза. — Пора мне на Дон, мать уже вот–вот помрет, хоть схороню ее.

— Чего ж ты убил атамана? — спросил Григорий без осуждения.

— Так, он меня хотел туда заслать в будущее, на пробу… Ну, да ладно, Бог рассудит, — махнул казак рукой и сплюнул на снег в сторону атамана. — А тебе ежели лошадь нужна, бери атаманову, он уж с чертом там в обнимку по небу скачет, она ему не с руки теперь…

— Тогда прощай, казак, удачи тебе к мирной жизни вернуться, — Григорий оседлал лошадь Раковского и галопом поскакал к коридору времени, до которого было несколько верст.

Сердце начало бешено колотиться у капитана, когда он уже метров за сто перед входом в коридор времени, что есть силы поддал коню шпорами и влетел в это искаженное пространство, в этот наукой еще необъясненный изгиб материи. Он опять почувствовал некий холод и жжение, когда его тело обхватили тугие струи пространства. И он ощутил, как это было и в первый раз как его лицо, глаза, тело словно струятся и перетекают, меняя формы и оболочку.

Перепрыгнув временной коридор, Григорий Семенов, вдруг увидел перед собой стальную сетку. Резко остановив коня, Григорий услышал зуммер аварийной сирены и увидел как к нему бежали бойцы в камуфляже спецназа ФСБ «Альфа». «Кажется, не ошибся со временем, к своим попал», — улыбнулся Григорий Семенов.

— Воины, не стрелять, свои на арене цирка, капитан Семенов обратно прибыл, — раздалась на весь лес четкая команда в мегафон. И Григорий увидел как из палаточного лагеря, что укрылся за деревьями высыпали другие бойцы и офицеры. «О! Мамма Мия, там даже девушки в джазе, видно сильно я отстал от жизни!», — радостно рассмеялся своему возращению на землю в свой орловский край Григорий Семенов.

— Господи, кто тот рыжеволосый парень, весь в крови? — лишь успела спросить Жара, но тотчас сама поняла и оглянулась на свой отряд, который выскочил сразу за ней по тревоге. — Так это и есть наш долгожданный Георг!