Саймон Грин - Нехоженые Тропки (Любительский Перевод)

- Как далеко назад мы попали на сей раз? - спросила Сьюзи обычным спокойным голосом. - Когда это все?

- Не знаю, - сказал я, все еще глядя на нее, а не на прогалину. – Но, похоже, на чертову уйму дальше, чем несколько сотен лет. Если бы мне пришлось гадать, я сказал бы тысячи... тысячи лет. Я думаю, что мы вернулись прежде, чем возникли любые города, поселения или общины...

Сьюзи нахмурилась: - Эпоха?

- Еще дальше. По-моему, что мы прибыли в то время, когда Человек, каким мы его знаем, еще даже не появился. Слушай.

Мы стояли рядом, слушая. Огромный и могущественный лес был полон звуков жизни – птиц, животных и кого-то еще, кричащих в ночи. Звуки охотников и их добычи, в воздухе и на земле, иногда ломящихся через подлесок, фыркая и ворча. Мы медленно повернулись и оглянулись назад, и как только наши глаза приспособились к мраку, мы смогли видеть, как что-то осторожно двигается в тени, наблюдая за нами с безопасного расстояния. Сьюзи вытащила из своего кожаного жакета сигнальную ракету, зажгла и бросила ее к деревьям на некотором расстоянии от нас. Яркий темно-красный свет на мгновение ослеплял, и мы услышали, как вокруг лесные звери отступали в безопасность темноты. Но взамен появились другие звуки, новые движения. Сьюзи вытянула дробовик из чехла за спиной.

Свет от ракеты умирал, и я мог разобрать лишь странные образы, движущиеся на самой границе света - больших и сильных созданий, устрашающе передвигающихся между деревьями. Я скорее чувствовал, чем видел их. Они были огромными, чуждыми, почти абстрактными; и всё же я знал, что они принадлежали этому месту больше, чем я. Они были Силой и Властью, старой жизнью на старой земле, скорее, еще материалом, жизнью в ее самых первозданных формах.

- Что они, черт возьми, такое? - прошептала Сьюзи. – Я едва могу их различить, хотя они только что были там... Ничто живое не может так не выглядеть... Это - как если бы они не решили, что же они есть.

- Они, наверное, не решили, - сказал я так же тихо. Я действительно не хотел привлекать внимание таких диких, неопределенных Сущностей. - Они - первые мечты и кошмары земли, получившие облик и форму. Я думаю временами... что эти формы однажды станут эльфами, гоблинами и прочими фантастическими созданиями дикого леса. Некоторые станут богами, как Герни. Все это будет происходить по мере возвышения Человечества, конечно. Я думаю, может,они нуждаются в вере и воображении Человека, чтобы придать им определенную формы и свойства. Человеческие страхи и потребности дистиллируют эти Сущности и Силы в определенные формы; и скоро они забудут, что когда-то были чем - то еще. И они будут охотиться на Человека и служить ему, потому что он поклоняется им и уничтожает их...

- Хватит, а то ты становишься жутким, - сказала Сьюзи.

Последняя искра от ракеты мигнула и погасла, и прежняя глубокая тьма леса вернулась. Я больше не мог видеть или ощущать абстрактные Силы, и, как я ни напрягал слух, все, что я мог услышать, это было естественное поведение птиц и зверей, занимающихся своими ночными делами. Я неохотно повернулся и снова осмотрел пустошь. Сьюзи сделала то же самое, но дробовик она не убрала. Лунный свет освещал обширное пустое пространство ярко, как днем, но хотя оно по-прежнему было пустым и тихим, в воздухе повисло ожидание, как будто невидимый занавес готов был подняться и начаться совершенно новый показ.

Это сделала Лилит, - сказал я. – И, такое чувство, незадолго до нашего появления. Это – то место, где она создаст и поместит свою Темную Сторону. Несомненно, недалеко отсюда есть река, которую однажды назовут Темзой. И люди придут сюда и построят город под названием Лондон... Интересно, какую форму примет детище Лилит до того, как Человек завладеет им и перестроит его по-своему?

- Сколько живых существ уничтожила, когда делала эту пустошь? – неожиданно сказала Сьюзи.- Сколько животных исчезло во мгновение ока, сколько древних деревьев стали ничем, чтобы удовлетворить ее цели? Я не слишком озабочена, но можешь поставить хорошие деньги, она была озабочена еще меньше.

- Ага, - сказал я. - Это похоже на Дражайшую Мамочку. Ее никогда не заботило, кому она причиняет боль, чтобы добиться своего.

- Почему она сразу не создала Темную Сторону? - сказала Сьюзи, подозрительная как всегда. - Почему остановилась на пустоши? Она чего-то ждет?

Я рассмотрел разные точки зрения. - Может быть... она ждет зрителей.

Сьюзи резко взглянула на меня. - Нас?

- Сейчас это тревожная мысль... Но нет. Откуда ей знать, что мы будем здесь?

Сьюзи пожала плечами. - Она - твоя мать. Она - Лилит. Кому ведомо, что она знает или как она это узнает? - Она нахмурилась на меня, когда другая мысль ударила ее. - Мы оказались здесь только потому, что Владыка Терний использовал свою власть, чтобы отправить нас сюда. Мы ведь выживем и вернемся в наше время, не смотря ни на какие ужасы?

- Хороший вопрос, - сказал я. - Жаль, что у меня нет на него хорошего ответа. Давай подождем и посмотрим, выживем ли мы в действительности, и тогда будем волноваться об этом. У нас и без этого хватает поводов для волнений. - Пришла моя очередь смотреть на нее глубокомысленно, когда мне в голову пришло кое-что новое. - Сьюзи... Я считаю, нам нужно поговорить. О нас. Прямо сейчас.

Сьюзи прямо смотрела на меня в ответ, не уступая. – Нужно ли?

- Да. Есть вероятность, что мы не выживем, что бы ни произошло позже. Я всегда это знал.Именно поэтому я не хотел, чтобы ты участвовала в этом деле. Но мы здесь оба, и между нами что-то изменилось. Поэтому, если мы собираемся когда-то что-то сказать - что бы ни было – нам нужно сделать это сейчас. Потому что второго шанса может и не быть.

- Мы - друзья, - сказала Сьюзи своим обычным тоном. – Этого недостаточно?

- Не знаю, - сказал я. – Достаточно ли?

- Ты для меня ближе... всех, - медленно выговорила Сьюзи. - Я никогда не думала, что я когда-нибудь позволю кому-то стать таким близким. Никогда даже в мыслях никого не было. Ты... много значишь для меня, Джон. Но я все еще не могу... быть с тобой. В постели. Некоторые шрамы слишком глубоки, чтобы когда-нибудь зажить.

- Это не то, о чем мы говорим, - сказал я мягко. – Главное - ты и я. Это - чудо, что мы зашли так далеко, правда.

Она долго рассматривала меня… ее изуродованное лицо с единственным холодным синим глазом и упорным ртом. Не думаю, что она даже обращала внимание, что прижимает свой дробовик к груди, как ребенка или любовника. Когда она, наконец, заговорила, ее голос оставался холодным, как всегда. - Мое новое лицо тебя не беспокоит? Я никогда не заботилась, чтобы быть симпатичной, но... Я знаю, на что я должна быть похожа. Внешность наконец-то соответствует тому, что внутри.