Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

любую фигню, если она не создает какие-либо проблемы, и так далее и тому подобное. Но я все равно буду беситься, понимаешь? Истерики закатывать или посуду бить, конечно же не стану, потому что это уже совсем перебор. А вот губы дуть — буду. Гадость могу сказать или, наоборот, в себя демонстративно уйти.

— Ого, — я заложил руки за голову, — новое дело!

— Только не начинай приговаривать про себя: «Я суперальфач, вон как телка поплыла», — пояснила Инна. — Я из-за мужиков в той жизни голову сроду не теряла, и в этой не собираюсь. «По морозу босиком к милому ходила» — это не из моей сказки. Переспать мы с тобой, конечно, рано или поздно переспим, это ясно как день, но секс, как ты сам, наверное, знаешь, ни разу не повод для знакомства. Просто есть у меня вот такой пунктик, который реально кучу неудобств доставляет. Знаешь, я пару лет назад могла очень престижную профессиональную премию взять, о которой не то чтобы прямо грезила, но неслабо её похачивала. Но в результате мимо пролетела, как фанера над Парижем, и как раз из-за этого бзика. Мне надо-то было всего один репортаж хорошо сделать — и все, хватай заветную стекляшку в обе руки и над головой поднимай. Но вышло так, что моего постоянного оператора отдали другому репортеру. Вроде пустяк же? Да?

— Да, — согласился я, отметив одну интересную деталь в ее рассказе.

Она сказала «репортаж», а это понятие предполагает постоянное сотрудничество с… Ну, не знаю — телеканалом, новостным порталом, газетой. Что там еще есть? Мало того — я не очень знаком с профессией стрингера, но уверен в том, что у них вряд ли есть какие-то профессиональные премии. Как мне видится, данный промысел строится по принципу «нашел-продал», и после все лавры достаются тому, кто доносит до народа добытую не им самим сенсацию.

Вывод? Соврал мне самый близкий здесь человек. Грустно, но факт. Только ловить ее за руку я точно сейчас не стану. Зачем? Лучше погляжу, как оно все дальше сложится. Сознается, нет?

Хотя, конечно, не исключен тот вариант, что она уже напрочь забыла, о чем мне тогда говорила. Ну да, просто взяла и забыла, в силу незначительности сказанного. Такое с женщинами случается, сам тому свидетелем являлся, и не раз. Но, ради правды, стоит заметить, что одной такой забывчивой даме, что вовремя не призналась во лжи, которая лично для нее ничего не значила, в результате прострелили голову, значится в моем прошлом такой фактик. У мужчин и женщин разная шкала важности тех или иных фактов. Для них мелочь, для нас потеря жизненных ориентиров, и наоборот.

— Пустяк и есть, — продолжила тем временем свой рассказ моя напарница. — И главред то же самое сказал. Но все, у меня башню сорвало, я орать начала, что так не делается, оператора по телефону матом обложила, после по коллеге при свидетелях прошлась как теркой, причем таких гадостей о ней наговорила, что до сих пор стыдно. В результате никуда не поехала, репортаж сняли без меня и премию отдали тоже не мне. Мало того, после одна часть коллег начала думать, что я кокс нюхаю, а другая решила, что у меня корона в голову настолько проросла, что мозги почти полностью деформировала. Но и те и другие со мной общаться долго не стремились.

— Неприятная история, — уже вполне искренне произнес я.

— И здесь она может повториться, — вздохнула девушка. — Я тебе к чему все это рассказала. Не считай меня совсем уж долбанашкой, если я резко начну козлить, ладно? Ну вот такая я, Тём. И да, чем дальше, тем больше меня Кира бесит!

— Чего не добавила слово «твоя»? — уточнил я.

— Хотела. Но сдержалась. Но вообще она реально хитровыдуманная, аж скулы сводит.

— А кто тут у нас простой, как пять копеек? Разве что Серега.

— Сам веришь в то, что говоришь?

— Знаешь, верю, — подумав, ответил я. — Если всех подозревать в том, что они говорят не то, что думают, то свихнуться можно. Или в петлю слазать. Так что да, уверен, что Серега на самом деле такой, он просто любитель пожрать и поржать.

— Но мое отношение к Кире это не изменит, — заявила Инна. — Я тебе честно все сказала, как есть.

— Понимаю и где-то даже разделяю. У меня, знаешь, тоже есть бзик.

— Серьезно? — привстала девушка. — Какой?

— Попроще, чем твой, — усмехнулся я. — И на нашу совместную работу никак не влияющий. Я всегда перепрыгиваю трещины на асфальте. Вот фиг знает почему, идет откуда-то из детства. Но если наступил — день пропал, всю дорогу буду ждать, когда какая-то пакость случится. И, что примечательно, всегда так и выходит.

— Ну нет, это не то же самое, — снова опустила голову на подушку Инна. — Тут тупо суеверие. Ни тебе психологической аномалии, ни трагических последствий. У меня круче.

Насчет последнего, пожалуй, можно было бы и поспорить. В последний раз я наступил на асфальтовую трещину в древнем и, как оказалось, не очень гостеприимном городе Таиз, что находится в Йемене, где выполнял заказ, связанный с финансовой оценкой грядущего урожая кофе. Мало кто знает, какие экономические войны бушуют вокруг этой вроде бы мирной культуры, какие деньги вертятся на этом рынке и сколько те или иные игроки готовы выложить за точную информацию, связанную с прогнозами на урожай редких негибридных сортов кофе, типа «руме судан» или «лаурины». Впрочем, все прошло удачно — информацию мы купили, снимки сделали, все вроде бы ничего, вот только после местный идиот-водитель заплутал, в результате завезя нас на плантации, где выращивают растение с незамысловатым названием «кат». Это такой местный слабый, но очень ходовой наркотик.

Увы, ошибка оказалась фатальной. От Таиза до Моха, где нас уже ждала не сильно новая, но достаточно быстрая и комфортная яхта, езды всего час, даже с учетом местного относительного бездорожья. Столько и вышло, вот только за рулем потрепанного «Плимута», въехавшего на территорию порта, сидел уже я, поскольку водитель с продырявленной головой покинул салон за полчаса до этого, а сзади выл в голос от боли хакер Слава, которому прострелили бок. Ну а вторая машина, в которой находились остальные члены нашей группы, вовсе догорала где-то там, в пустыне.

С тех пор я трещины на