Владимир Данихнов - Статика

— Графин водки тащи, железная голова, — хмуро произнес я, — и чего-нибудь из еды к нему захвати. Подешевле.

— Жаркое из кролика? — предложил услужливый андроид.

Кролики. Единственные твари, кроме людей, которые хоть как-то прижились на Богом забытой Статике.

— Тащи.

Через полчаса я был уже изрядно навеселе. Лера внимательно слушала мою болтовню, в нужных моментах хихикала — коктейль у нее оказался не из слабых.

Тут стали подтягиваться немногие обитатели нашего дома — вон Вадик с пятого этажа, вон Клер и Джош с семнадцатого, они никогда не пьют, сейчас как всегда закажут пару папирос с травой и сядут где-нибудь в укромном уголке, окутанные клубами сладковатого дыма.

Толик включил мягкое зеленоватое освещение. Посреди комнаты, на круглом постаменте, появилось голографическое изображение девушки в неглиже. Она изящно танцевала, заманивая в бар посетителей. И новые посетители не замедлили появиться.

Вот пришел Эдик из соседнего дома — он держит роскошную стоянку, но сейчас у парня совсем мало работы, поэтому он все чаще и чаще прикладывается к бутылке, вон — сестры Кирьяченко со своим престарелым папашей — все надеются, что папанька отдаст концы и им достанется все его немаленькое состояние. Однако у меня складывалось впечатление, что старичок переживет обеих сестер.

Потом появился неизвестный мне мужчина — темноволосый, в джинсах и легкой синей куртке. Он огляделся, выбрал место у противоположной стены, достал газету и принялся за чтение. У подошедшего официанта мужчина заказал бокал пива, уселся поудобнее и стал медленно цедить светлый пенистый «Кам-кам».

Этот тип мне не понравился сразу — быть может, из-за того, что у него хватало наглости поглощать такой восхитительный напиток как пиво из презренного пластика?

Я залпом допил рюмку (графин уже опустел наполовину), наклонился к нежному ушку Леры и прошептал:

— Я мигом, зайка.

Лерочка коротко кивнула, потягивая свой коктейль.

Твердой походкой (совсем не пьян!) я подошел к стойке и подозвал Толика. Он нехотя подошел и выжидательно уставился на меня:

— Опять наклюкался, Гера?

— Зачем же так грубо? — поинтересовался я. — У меня всего лишь один маленький вопрос к тебе, Толик.

— Ну?

— Ты видишь того парня, у противоположной стены? В синей куртке который… Знаешь его?

Толик повернул свой нос, изъеденный во время войны червем-камикадзе, в сторону незнакомца. Чужак старательно притворялся, что читает газету.

— Два евро.

— Я же по-дружески спросил, Толя…

Толик задумался:

— Тогда три.

Я выругался и отсчитал бармену трешку.

— Ну, так как?

— Впервые вижу.

Я оторопело уставился на Толика.

— И хочешь совет, Гера? — сказал он. — Совершенно бесплатно. Убирайся со Статики — у тебя начинается паранойя.

Я промолчал и вернулся за свой столик. Другой бы на моем месте врезал бы Толику по наглой роже, однако меня его слова заставили призадуматься. Я слишком хорошо знал этого мрачного парня, пережившего войну с червями — попусту он не стал бы говорить. Неужели я и впрямь в последнее время так сильно сдал? Нет, этого просто не может быть!

— Что с тобой, Гера? — спросила Лера встревожено. — Плохие новости?

— Все прекрасно, — буркнул я. — Давай пить.

Еще через час все темы для общения были исчерпаны, Лерка заскучала — в качестве следующего этапа общения стоило положить ей руку на коленку, но я помнил угрюмое лицо Леши, и это сдерживало мое разгоряченное тело. Именно поэтому я молчал и мрачно доедал своего несчастного кролика.

В баре в это время уже собралось прилично народу — кто-то танцевал, кто-то выпивал, а один прыщавый парнишка с Черемушек (все время забываю его имя) забрался на постамент и пытался обнять голографическую девицу в приступе повышенной сексуальности.

И вот в толпе началось волнение — сквозь нее, как крейсер, разрубающий океанские волны, продирался Леша. Он опоздал часа на полтора и я, на месте моей секретарши, влепил бы нахалу пощечину и остался со мной. Но у Лерочки не такой железный характер, как у меня: она тут же стала суетливо собираться, а на прощание окинула меня жалостливым взглядом и спросила:

— Вызвать тебе такси?

Я поднял лицо, которое по какой-то причине спокойно себе уткнулось в жаркое и, чувствуя как жир стекает по подбородку и дальше — на рубашку, посмотрел на часы: половина восьмого.

— У меня еще полчаса, — с трудом выговаривая слова, произнес я.

Лера покачала головой, но тут перед ней возник Леша, окинул мое бренное тело презрительным взглядом и увел невинную девочку за собой.

Мое лицо вновь неумолимо клонилось к тарелке с жарким, и я понял, что пришло время антиалкоголя. Таблетки обнаружились в левом кармане штанов — я проглотил сразу парочку, запил остатками водки и сбросил графин на пол. Ловкий официант поймал пластиковый сосуд и утащил его на кухню. Наверняка, вместо того чтобы выкинуть, помоет его и снова нальет водки. Круговорот водки в природе. В пору диссертацию писать на тему.

На стол передо мной шлепнулась стереофотка.

Я с трудом сфокусировал на ней взгляд и начал трезветь на глазах, еще до того, как подействовал непосредственно антиалкоголь.

На фотографии в легком синем платьице стояла Марина. Ее фигурка светилась в лучах заходящего солнца, она смотрела куда-то вверх, улыбаясь одними уголками губ. Она была так счастлива на этой фотке, что я был готов завыть от тоски.

Потому что Марина умерла десять лет назад. Потому что именно из-за нее я и прилетел когда-то на Статику. Тогда мне надо было хоть как-то отвлечься, забыться.

Забыть ее тонкую нежную шею и ласковые руки.

Я поднял взгляд и уставился на моего новообретенного соседа по столику — им оказался тот самый парнишка в синей куртке. Вблизи он походил на героя дешевой мыльной оперы — тонкие усики, масляный взгляд, холеное лицо.

— Ты кто такой и откуда у тебя эта фотография? — прорычал я, правой рукой дотягиваясь до станера.

— Неважно, откуда у меня эта фотография, — произнес незнакомец. — Главное то, что она сделана сегодня утром.

— Чего? — спросил я.

— Я видел, что к тебе сегодня заходил Барон, — произнес парнишка. — Будь поосторожнее с ним, хорошо?

— Ты кто такой, черт возьми?

Парень не ответил, поднялся со стула, и тут же его загородили танцующие парочки. Я попытался быстро встать, но запутался в ногах и бухнулся обратно на стул. Немного посидел, чувствуя как выветриваются остатки алкоголя. Потом снова взглянул на фотку: Марина улыбалась, глядя в небо.

В туалете я обнаружил прыщавого парнишку, который склонился над раковиной — его рвало. Я аккуратно, стараясь, чтобы не запачкаться, толкнул парня в одну из кабинок. Тот немедленно склонился над унитазом.