Светлана Сухомизская - Ночь оборотня

Захаров вздохнул и провел ладонью по коротко стриженной голове. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, что и неудивительно – тарелок в этом кафе не водилось.

– Этой ночью в Москве произошло убийство, – начал Захаров.

– Редкость для нашего города! – ехидно заметил Даниель.

– Не сбивай меня! Такие убийства и у нас случаются нечасто. Убита известная актриса, Евгения Прошина.

– Я слышала об этом в новостях, – оживилась Надя. – Они намекали, что убийство совершил чуть ли не маньяк.

Я с уважением посмотрела на свою информированную приятельницу.

– Моя бы воля, – проворчал Захаров, – я бы этим журналюгам их длинные языки дверью зажимал, чтоб болтали поменьше. А убийство действительно странное, я бы даже сказал – жуткое. Судите сами.

Он достал из-под себя папку и, порывшись в ней, протянул через стол конверт.

– Да, – медленно произнес Себастьян, одну за другой передавая фотографии Даниелю. – Зрелище не для слабонервных. Такое впечатление, что ей перегрызли горло.

– Не только горло, – ответил Захаров. – Следы укусов есть на запястьях и кистях рук.

Мы с Надей дружно поежились. Взглянуть на снимки ни она, ни я даже не пытались. Не знаю, как Надя, а я один раз уже любовалась изуродованным трупом. Ощущения были такими сильными, что я едва не составила ему компанию. С тех пор моим правилом стало как можно реже сталкиваться с плохо выглядящими покойниками.

– А при чем здесь мы? – спросил Даниель. – Я что-то не понимаю. Действительно, убийство страшное, но почему мы должны им заниматься?

Захаров кивнул:

– Я понимаю. Помимо прочего, государство зарплату вам не платит, даже такую маленькую, как мне. Я тоже не сторонник ненужной благотворительности. Соглашение с вами будет чисто деловое, и ваша работа, как и моя, будет оплачена – мало не покажется.

– Кем это, интересно? – осведомился Даниель.

Захаров посмотрел на него как на умственно отсталого и, кашлянув, поинтересовался:

– Вы не забыли, ребята, что убита дочь министра финансов?

Даниель захлопал ресницами:

– Я об этом вообще понятия не имел!

– Ну, только господь всеведущ, – спокойно сказал Себастьян. – И все-таки, Захаров, почему мы? – И пристально посмотрел капитану в глаза.

– Не знаю, прав ли я, – ответил тот, не отводя взгляда, – но какие-то вы, парни, не такие. Слишком много знаете для обычных частных детективов. Это как раз то, что мне надо. Мне разрешили привлечь к расследованию всех, кого сочту нужным. Вы – именно то, что необходимо. Я уже сказал – убийство очень странное. Вот хотя бы это.

И он достал из кармана маленький прозрачный пакетик.

– Что это? – спросила я, приглядываясь.

– Шерсть, насколько я понимаю. Очевидно, найденная на месте преступления, – ответил Себастьян.

– Правильно, – кивнул Захаров.

– Кажется, собачья, – продолжал Себастьян.

– Я тоже так думал. Но когда эксперты осмотрели следы лап, оставленные вокруг тела, оказалось, что эта шерсть – не собачья.

– А чья же? – почему-то шепотом спросила Надя.

Захаров оглядел нас и негромко сказал:

– Волчья.

Глава 5

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Стоявшая на полу у дивана пепельница давно уже переполнилась, и паркет вокруг нее был усыпан мятыми окурками и пеплом. Он лежал на спине, уставившись в потолок, и прикуривал одну сигарету от другой, даже не замечая этого. Их с Женей последний разговор снова и снова всплывал в его памяти.

Она подошла к нему первая – сам бы он ни за что не решился. Взяла его за рукав пиджака и увела в сторону, подальше от людей. Он пошел покорно, молча, еле передвигая ноги, бледный от смущения и растерянности. Заранее ужасаясь тому, что может сейчас от нее услышать, он смотрел на прекрасную линию ее изящно изогнутой шеи, обдуманно подчеркнутую поднятыми вверх волосами, и удивлялся, что не чувствует больше никакой боли, только нежелание вновь выяснять давно умершие отношения.

Она наконец повернулась к нему. Он поспешно отвел взгляд. На несколько секунд повисла пауза, тяжелая, словно пудовая гиря.

– Я хотела попросить у тебя прощения, – сказала Женя.

Он изумленно вскинул на нее глаза. Но не ответил ни слова, ожидая, что будет дальше.

– Ты знаешь, эта история с нашим разводом... Я сейчас очень изменилась. И теперь только поняла, как я была не права. Нет, я не в том смысле, что хочу к тебе вернуться. – Она смешалась и замолкла. Потом, собираясь с мыслями, медленно продолжила:

– Прошлого не вернешь. Мы оба стали совершенно другими людьми. Но я хочу, чтобы ты знал: то, что я сделала тогда, – это было не от злобы, не от ненависти, а от глупости. Я была такая...

«Избалованная и самовлюбленная», – с трудом сдерживая усмешку, подумал он.

– ..самолюбивая и нетерпеливая. Понимаешь, папа мне во всем потакал. Я привыкла, что у меня всегда было все и сразу. А когда не получалось, я приходила в такую ярость... Ужасно! Когда я узнала, что тебя пригласили на главную роль в фильме, а ты ведь не актер, а писатель, – как я рассердилась! Да еще ты ничего не сделал для того, чтобы меня пригласили на роль Анны...

«Я ничего не мог сделать, роль предназначалась жене продюсера, я был никто, хоть и в главной роли, хоть и фильм был по моему роману. А уж какие копейки я получил за этот фильм!» – ..а я так хотела получить эту роль! Для меня бы это был новый виток карьеры. И когда начался этот проклятый скандал, я решила отплатить тебе, хотя ты был совершенно ни в чем не виноват...

«А я – то до сих пор уверен, что скандалом ты воспользовалась не для того, чтобы отплатить мне, – недостатков у тебя полно, но мстительность в их число никогда не входила. Просто тебе нужно было завоевать популярность. А скандал – лучшие дрожжи для славы».

– ..и брак наш распался не по твоей вине, а потому что мы были слишком разные. Теперь я понимаю, что поступила отвратительно. Мне стыдно, правда. Не проходит и дня, чтобы я не чувствовала угрызений совести из-за того, что сделала тогда с тобой. – Она часто заморгала, и слезы, частые, как дождик, закапали с ее ресниц.

«Актриса!» – с холодным восхищением подумал он. А она уже сияла – дождик оказался грибным.

– Сейчас я встречаюсь с одним человеком – очень-очень хорошим, и, ты знаешь, из-за него у меня словно душа очистилась! Я тоже стала очень-очень хорошей! Правда! Ты мне веришь?

Он покорно кивнул, стараясь не засмеяться.

– И я очень-очень счастлива с ним! Как никогда и ни с кем не была! Ой, прости.

– Не стоит, – он с трудом разлепил губы.

– Я узнала про твои проблемы.

«Откуда? Про меня больше не пишут газеты. И общих знакомых у нас совсем не осталось».

– Я хочу, чтобы ты тоже был очень-очень счастлив. Слышишь?