Эшли Дьюал - Одинокие души

Ознакомительный фрагмент

— Да, именно так.

— Не пытайся провести меня. Я не знаю, кто ты, и что тебе от меня нужно, но со мной подобный фокусы не пройдут. — Я глубоко вдыхаю, и пытаюсь быть уверенной. — Это испытание изначально было сделано для того, чтобы разбить стекло.

— Неужели?

— А как ты ещё объяснишь то, что рядом с кубом была бита? Ваш слоган: свобода, бесстрашие и самоотверженность. Это значит, что кто-то из толпы должен был схватить орудие и избавиться от стекла в считанные секунды. Но почему-то никто этого не сделал…

— Возможно, потому что ты не позволила никому до этого додуматься?

— О чем ты? — как же мне страшно. Я пытаюсь говорить громко, четко, уверенно, но внутри буквально умираю от дикого ужаса. — Ещё пара секунд, и Карина бы умерла!

— Это было бы печально…

— Боже, да ты псих.

— Если бы мне было нужно услышать твоё мнение, я бы дал тебе слово, — Шрам недовольно сужает глаза и приближается ко мне. — Мы решим проблему радикально. Я отпущу тебя, но сначала пройди испытание.

— Испытание?

— Да, классика жанра. Ты против одного члена моей стаи.

— Подожди, — я не могу понять о чем. Хочется спросить у окружающих: он ведь шутит? Правда? Это же шутка? Но вряд ли Шрам пускает слова на ветер, и я сконфуженно горблюсь. — Предлагаешь мне драться?

— Кто же будет твоим соперником? — проигнорировав мой вопрос, парень проходит взглядом по толпе, и довольно улыбается. Подростки вновь кричат, поднимают руки, ринутся вперед, от чего моя голова идет кругом. Господи, если бы столько желающих было меня спасти. — Саша — отличный боец, а может Костя?

— Драться с ней буду я.

Неожиданно в центр выходит высокий парень. Прежде чем оценить его лицо, я обращаю внимание на мускулистые руки, широкую спину. Мне хочется закричать от ужаса и молниеносно убежать, но потом я смотрю ему в глаза и прирастаю к месту. Его безразличие, его холод. Я вдруг понимаю, что Леша был прав — живой выйти отсюда будет слишком сложно.

— Ты? — Шрам искренне усмехается. — Вот это развлечение на ночь!

— Включай свой секундомер, — рявкает парень. — Засечем, за сколько секунд я её вырублю.

— Подождите! — с вызовом кричу я. — Я не собираюсь ни с кем драться!

— Тебя никто не спрашивает.

— Ещё как спрашивает! Это не справедливо! Тебе достаточно ударить меня один раз — и всё, я в нокауте! В чем же тогда смысл поединка?

— Хватит разглагольствовать! — недовольно протягивает мой соперник и встает в оборонительную позу. — Или ты пытаешься защититься, или я тебя убью.

Ужас пробегает по спине, и я слышу, как дико стучит в груди сердце. На несколько секунд меня прорезает тьма: остаюсь лишь я и глаза моего противника: его холодные, мертвые глаза.

Мне определенно не становится легче.

Начинаю отступать назад, как вдруг какая-то низкая девушка вырывает из моих рук Карину.

— Не трогай её! — зло кричу я и кидаюсь к брюнетке. — Убери от неё свои руки!

— Остынь, гостья, — усмехается Шрам, в тот момент, когда толпа рук толкает меня в центр круга. — Твоя сестра уйдет домой в целости и сохранности, если ты пройдешь испытание.

— Но я не пройду его.

— Главное принять вызов: исход не так важен.

— Исход не важен? — нервно удивляюсь я. — Не важен?!

Не обратив внимания на мои крики, Шрам поднимает руку, и толпа начинает скандировать: Макс! Макс! Макс!

Отлично. Теперь я хотя бы буду знать имя своего убийцы.

— Деритесь, — командует парень, и меня сковывает ужас. Я прирастаю к месту и впяливаю взгляд в противника. Неужели он не понимает, что я обречена? Неужели ему доставит удовольствие избить девушку, которая даже не успеет поднять на него руку?

Максим спокойно подходит ко мне и, издеваясь, толкает в плечо.

— Ну, что, готова, чужачка?

Я не отвечаю.

При мысли о том, чтобы просить у него пощады, у меня начинает горчить во рту.

Я глубоко вдыхаю и выставляю руки перед собой. Господи, может я и смогу победить его? Может, у него есть Ахиллесова пята и мне удастся найти её за первые несколько секунд? Может, он внезапно передумает и…

Живот пронзает резкая боль. В тот же момент, я отлетаю в сторону от удара в плечо, и буквально слышу, как внутри что-то ломается. Перед глазами проносится тьма, я кренюсь на бок, и едва удерживаю равновесие. Люди вокруг продолжают скандировать имя моего противника, они орут, смеются, кричат, и только я мечтаю проснуться и осознать, что все происходящее страшный сон. Но желания так и остаются желаниями. Максим хватает меня за волосы и ударяет в живот, опять, только сильней, гораздо жестче, и я чувствую новую боль. Перед глазами взрываются краски: зеленый, синий, желтый. Аттракционы, лица подростков, асфальт — всё смешивается, начинается крутиться. Я пытаюсь задеть парня, молочу руками в разные стороны, вялая, заторможенная, слабая, но он ставит мне подножку. Моё тело грубо падает вниз, и я скольжу подбородком по холодной земле не в состоянии даже крикнуть, даже расплакаться от боли. Затем Максим опускается рядом со мной. Он хватает меня за шею и приближается к моему уху так близко, что я ощущаю его горячее дыхание.

— Лежи и не двигайся. — Шепчет он. Его приказ кажется мне странным, ведь я и так не могу пошевелиться. — Поняла, меня? Ни одного движения!

Резко отпустив мою шею, парень поднимается с колен и громко выдыхает:

— Думаю с неё достаточно.

— Ты, правда, так считаешь? — неуверенно переспрашивает Шрам. — Она еще в состоянии помахать кулачками, ведь так? Ну же, гостья! Драка была слишком короткой, и мы не успели ею насладиться! Всего тридцать одна секунда!

— Отстань от неё, Стас, — вновь произносит Макс, и я даже сквозь боль замечаю, что он первый, кто называет его по имени. — Пусть идет домой и больше никогда сюда не возвращается.

Наступает молчание.

Я разрываюсь между тем, чтобы плакать от боли или плакать от унижения. Ноет все тело, все конечности. В глазах стоят слезы, в воздухе витает запах крови, и кажется это далеко не кровь соперника. Одно радует, плечо совсем не болит: я его просто не чувствую.

— Ладно, — неожиданно отрезает Шрам. — Я всё равно не рассчитывал на нечто большее.

Я вижу, как он разворачивается ко мне спиной, и уходит. То же делают и остальные. Целая толпа людей, приходит возле меня, и даже не предлагает помощи, хотя выгляжу я наверняка паршиво.

Воцарила тишина. Интересно, который час? Родители уже приехали? Обрадуются ли они, увидев, меня в крови? Если они конечно увидят…

Я хочу перевернуться на бок.

— Черт, — резкая боль пронзает спину. Я сильно прикусываю губу, чувствую вкус крови и сжимаю руки в кулаки.