Загадай желание - А. Норди

она оступилась, как и многие другие обитатели Старого порта. Стала воровкой и проституткой. — Мирон посмотрел на Киру, и она поразилась гневу, который полыхнул в его взгляде. — Но обществу — в том числе и вам! — плевать на таких, как мы! Все заняты спасением своих задниц от криптоморфов, но никому нет дела до нищих и бродяг, а ведь нас тоже истребляют! Алина была не первой жертвой!

— Есть и другие погибшие в Старом порту? — быстро уточнила Кира, поймав на себе недовольный взгляд Вереса: он терпеть не мог, когда кто-то перехватывал инициативу в допросе.

— Уже несколько месяцев кто-то похищает бездомных, — подтвердил Мирон. — Вернее, они просто исчезают, но никому нет до этого дела. Легавые устраивают рейды пару раз в неделю, но им плевать на пропавших бродяг. Они называют нас отбросами и следят только за тем, чтобы мы ненароком не подожгли какой-нибудь склад в порту.

— И сколько же «отбросов» уже исчезло? — насмешливо спросил Верес, и Кира поморщилась от показного скепсиса в его голосе.

— Много. — Мирон полоснул взглядом Вереса. — Но сколько точно — я не знаю. Если вам интересно, можете спросить об этом у Старика, тем более вы с ним уже познакомились.

— Ты имеешь в виду чокнутого деда, который наехал на нас в вашем бомжатнике? — уточнил Верес, а затем, после кивка Мирона, спросил: — И как же его зовут?

— У него нет имени. Мы называем его Стариком. — Впервые за время допроса Мирон позволил себе ответную ухмылку. — И вовсе от не чокнутый. Он многое знает. И многим из нас помогает. В отличие от вас, для него мы не «отбросы», а люди.

— Откуда Старик знает, сколько человек пропало в Старом порту? — Кира поспешила вмешаться в беседу прежде, чем Верес отпустил бы очередную колкость в адрес Мирона.

— Старик помнит всех, кто попадает в Старый порт — и всех, кто исчезает оттуда навсегда.

— Ну конечно, — фыркнул Верес. — Чокнутые этим славятся.

Кира проигнорировала презрительное замечание напарника, продолжив расспрашивать бродягу спокойным участливым тоном:

— Мирон, кто же, по-твоему, похищает обитателей Старого порта?

— Никто не знает. — Он пожал костлявыми плечами. — По слухам, бездомных, словно бродячих собак, отлавливает синий фургон. Стоит попасть в него — и все, пиши пропало. — Он замолчал, а затем, опустив голову, тихо проговорил: — Я видел, как такой же фургон забрал Алину.

— Расскажи подробнее, — попросила Кира, проигнорировав недовольный взгляд Вереса: он явно бесился от того, что она полностью перехватила инициативу в допросе.

Прерывисто вздохнув, Мирон начал свой рассказ:

— Вчера вечером я видел Алину на парковке возле Старого порта. Это было ее привычное место, где она дожидалась клиентов. Она как всегда курила возле кирпичной стены ангара, когда к ней подошел мужчина. Я следил за ними на расстоянии, спрятавшись за мусорными баками, поэтому в темноте не разглядел лица мужчины, но на виде ему было лет сорок. Я предупреждал Алину, чтобы она держалась подальше от подозрительных типов, но навряд ли она меня послушала. Алина, как и все мы, нуждалась в деньгах, чтобы протянуть хотя бы еще один день. — Грустная улыбка вдруг тронула обветренные губы Мирона. — Она была очень хорошей и доброй. Помогала мне, когда я впервые попал в Старый порт. Заботилась, когда я болел. Она стала для меня все равно что старшей сестрой. В общем, в какой-то момент я пообещал себе, что буду защищать Алину, если она попадет в беду. Когда по Старому порту поползли слухи о похищениях бездомных, я решил, что буду следить за тем, какие клиенты приходят к Алине. Если бы к ней подошел какой-нибудь грубиян или подозрительного вида тип, то я бы защитил ее в случае необходимости. Но мужчина, который обратился к ней вчера, выглядел обычно и вел себя спокойно. Он поговорил с Алиной — наверное, договаривался о цене, а потом они удалились.

— И ты последовал за ними? — спросила Кира.

Мирон потупил взгляд:

— Нет.

— Чем же ты занимался за мусорными баками? — встрял Верес.

— А чем еще может заниматься бродяга в Старом порту? — Мирон задрал рукава на толстовке, обнажая худосочные руки со следами уколов на локтевых сгибах. — Как обычно ловил кайф. Сколько это продолжалось — не помню. Но, когда я пришел в себя, наступила ночь. Алины на парковке не было, хотя обычно она возвращалась на свое место после того, как обслуживала клиента. И тогда я решил сходить на разведку на заброшенный склад, куда она водила мужиков, которым не хватало в жизни экстрима и острых ощущений. Ворота склада оказались распахнутыми. Я заглянул внутрь и увидел, как в глубине склада тот самый мужик заводит Алину в заднюю дверь фургона — издалека я не разобрал его цвет. Мужчина тоже запрыгнул в фургон и закрыл за собой дверь. Вначале я не мог поверить своим глазам: подумал, что все это мне кажется, потому что я до сих пор находился под кайфом. Не знаю, сколько времени я провел возле ворот склада — может, прошло всего пару минут, а может — четверть часа.

Фургон никуда не уехал, и я решил, что Алина обслуживает внутри клиента. Все это время я находился в оцепенении, думая о том, как мне достать следующую дозу... Как вдруг изнутри фургона раздался истошный крик Алины! Я подбежал к фургону, на ходу заметив, что он был синего цвета, и распахнул заднюю дверь — в тот самый момент, когда оттуда вывалилась окровавленная и перепуганная до смерти Алина. Она упала на пол, а следом за ней из фургона выскочил мужчина. Увидев меня, он на мгновение оторопел, а затем бросился к водительскому месту. Спустя пару секунд фургон с визгом тронулся с места. Он развернулся внутри склада и скрылся через ворота. А я тем временем с ужасом наблюдал, как Алина истекает кровью у моих ног. Она еще какое-то время дергалась в судорогах, но затем затихла. Когда я понял, что уже ничем не смогу ей помочь, я... — Мирон резко замолчал, опустив голову, плечи его мелко задрожали. Резким движением руки он вытер слезы и продолжил сдавленным голосом: — В общем, я струсил. Оставил Алину на складе, а сам убежал. Спрятался в ангаре, где ночуют другие бродяги, и вмазался новой дозой, чтобы