Стражи времени - Лев Юрьевич Альтмарк

– Имя моё Алла Якубова. В стране уже четыре года. Работаю в университете на уборке помещений. Разведена, двое детей… Всё! Что вы ещё хотите услышать?

– Ваши соседи сообщили в полицию, что у вас в последнее время поселился какой-то странный мужчина, который привёл молодого человека, явно не желавшего с ним идти. Это отметили многие. С тех пор этот второй больше не появлялся и от вас не выходил. То есть, можно предположить, что его насильно удерживали в вашей квартире. Когда дежурный наряд полиции приехал к вам по сигналу соседей, вы долго не открывали дверь, а потом, когда всё же открыли, то вашего приятеля полицейские не обнаружили, зато нашли молодого человека, находящегося в бессознательном состоянии. Как вы можете это объяснить? Кто эти люди и как они у вас оказались?

– Что тут объяснять? – женщина вздыхает и пристально разглядывает Галя. – Вот скажите, вас ваша зарплата устраивает?

– Какое это имеет отношение к моему вопросу?

– Самое прямое! Я работаю, как последняя собака, на этой поганой уборке по двенадцать часов в день, а денег всё равно ни на что не хватает. Квартира-то у меня съёмная, и хозяин месяц назад очередной раз отплату повысил. А коммунальные услуги? А электричество, телефон и прочее? Всё это растёт не по дням, а по часам, а зарплата – нет. Да и у меня, кроме того, есть какие-то личные расходы, ведь я, извините, пока что женщина, а не вьючное животное…

– Сыновья у вас взрослые? Они вам не помогают?

– Старший сын сейчас в армии – какой из него помощник? А младшего вы же сами и упекли за решётку. Подбросили мальчику наркотики, чтобы выгородить кого-то из деток высокопоставленных родителей…

– Госпожа Якубова! – моментально вскипает Штрудель. – Срок вашему сыну дал суд, а не полиция! Мы лишь провели расследование и задержали его с поличным… Так что не надо чепуху городить! Не согласны с решением суда – можете обжаловать. Но это уже вопросы не к нам, а к своему адвокату.

– Давайте не будем уходить в сторону, – Галь морщится и недовольно глядит в сторону Штруделя. – Расскажите, госпожа Алла, как в вашей квартире появились люди, из-за которых соседи обратились в полицию.

Некоторое время женщина раздумывает, опустив голову, потом отчаянно машет рукой:

– А что тут рассказывать? Я ведь, между прочим, ещё не древняя старуха, и мне иногда требуется мужчина… Вот я и познакомилась с тем парнем…

– С каким парнем? Опишите его внешность.

– Ну, он такой невысокого роста, стройный, телосложение – просто закачаешься! А главное, интеллигентный и культурный, не то, что наше уличное хамло…

– Зачем вы так про всех? – ещё больше обижается Лёха, хотя о его вотчине разговор больше не идёт.

– Уж я-то знаю, про что говорю! – дама даже взмахивает кулачками в воздухе. – После того, как мы развелись с моим вторым мужем, у меня были приятели – так им лишь бы поскорее в койку девушку затащить, а дальше…

– Уважаемая госпожа Якубова, – снова морщится Галь, – всё это безумно интересно, но к делу не относится. Расскажите, о чём вы беседовали с этим мужчиной, что он рассказывал о себе, о своих друзьях… Как, кстати, его имя?

– Он не представился.

– Как же вы к нему обращались?

– Милый, – прошептала Алла и покраснела, – и он ко мне так же обращался.

– И вы у него даже документов не попросили?

– А зачем? Замуж я уже ни за кого не собираюсь, а это так, встреча для здоровья…

Начинающий прокурор Галь густо краснеет, но, стиснув зубы, выдавливает:

– После окончания нашего разговора мы попросим вас пройти в лабораторию и сделать его фотопортрет… А что вы можете рассказать о молодом человеке, которого ваш приятель привёл с собой?

– Парнишка чуть старше моего сына, ну, того, который в армии.

– Они появились у вас вместе?

– Конечно, нет! Сперва я познакомилась с этим… ну, вы понимаете, про кого я. Два дня он прожил у меня, а на третий привёл парня и сообщил, что это его дальний родственник, который пробудет у меня пару дней, максимум, три. И никому не помешает, потому что ляжет спать и проспит долго.

– И у вас никаких подозрений не возникло? Ничто не насторожило в поведении вашего нового знакомого?

– А что могло насторожить? Как мужчина, он…

– Опять вы про это! Неужели ваш приятель так ничего о себе и не рассказывал?

– Почему же не рассказывал? Он сообщил, что в стране у нас в командировке, но теперь, после знакомства со мной, собирается бывать чаще. Правда, я ему не очень поверила, потому что все вы говорите одно и то же, а на деле… Да я больше ни о чём и не спрашивала. Зачем мне выслушивать заведомое враньё? И ни в какую командировку он больше сюда не приедет…

– Почему вы так решили?

– Я это сразу увидела. Глаз у меня намётанный.

Галь вопросительно смотрит на нас, но ни мне, ни Штруделю добавить пока нечего.

– Все эти дни спящий парень так и не просыпался? – наконец, спрашиваю я. – Воды попить, в туалет сходить…

– Нет.

– И вас это не насторожило?

Алла удивлённо смотрит на меня и выдаёт:

– Я, между прочим, с утра до ночи на работе. Откуда мне знать, просыпался он или нет? Может, и просыпался. Мне, что, в туалете за ним подсматривать?

– Ну, и где сейчас этот ваш командировочный жиголо?

– Вторую ночь уже не появляется.

– А где он может быть в настоящее время, вы не знаете?

– Господин полицейский, – возмущается женщина, – ваша жена много знает, где вы бываете в течение дня?

– У меня нет жены! – надувается Штрудель. – А с такой работой, как эта, никогда и не появится.

Мельком поглядываю на часы на стене и толкаю локтем Лёху:

– Слушай, мы уже начинаем толочь воду в ступе. Давай заканчивать, и поехали в больницу. Надо Илью навестить. А с ней пусть по протоколу общается ваш косматый Галь.

– Да, и ещё, – вдруг вспоминает Алла, – мой приятель говорил, что ему необходимо разыскать какого-то человека в нашем городе. Мол, как только он его найдёт и решит с ним все вопросы, то сразу заберёт от меня этого спящего парня.

– Наверное, он меня имел в виду, – шепчу Лёхе.

– У вас в квартире остались какие-то его вещи? – не успокаивается Галь.

– А вы будто не знаете? Ваши же полицейские весь дом перерыли. Да у него ничего с собой и не было. Лишь комбинезон из одежды и сумка, с которой он никогда не расставался. Спать ложился –