Кира Измайлова - Моя маленькая Мэри

— Да ладно, — махнула я рукой. — Можно подумать, меня собаки в лицо не лизали… Я, конечно, представляла первый поцелуй немножко не так, но ты здорово выкрутился! А то пришлось бы объясняться, что мы тут забыли и о чем шепчемся. Так что, идет?

— Кто? — вздрогнул Тео.

— Да я спрашиваю, план мой пойдет? — засмеялась я.

— А… пожалуй, да, — расслабился он.

— Тогда забери пока эту вещь обратно. Чем дальше она будет от Гарри, тем лучше, мне так кажется.

— Договорились. Мэри, — произнес вдруг он, — гм… ну… без обид?

— Без обид, — серьезно сказала я, хотела было добавить что-нибудь вроде «мы же друзья» или там «это общее дело», но решила, что прозвучит это глупо и пафосно. Иногда такое бывает к месту, но нужно знать меру. — Идем быстрее, Снейп возвращается!

И, конечно, к вечеру весь Хогвартс уже знал, кто с кем целовался возле теплиц! Близнецы, что ли, подсмотрели? Или кто-то на отработке был в этой самой теплице? Ну не Снейп же слухи распространял!

— Мэри, правда? — с горящими глазами спрашивала Мейбл, обнимая подушку.

— Ну правда, правда, и что?

— А как оно?..

— Мне не особенно понравилось, — честно ответила я. — Рановато еще, наверно.

Мейбл огорченно вздохнула и притихла, зато на следующий день на меня налетела Гермиона.

— Это правда?! — спросила она требовательно.

— Что именно?

— Все говорят, тебя застукали… с Ноттом?

— Ну да, и дальше что?

— Это… аморально! — выдала Грейнджер, а я засмеялась. — Что смешного я сказала? Мы же еще дети, а ты… ох, какой ужас…

И тут из-за поворота очень кстати вышли мои приятели. Спасибо Тео, он сразу сообразил, в чем дело, подошел поближе и сказал:

— Доброе утро, девочки.

И поцеловал меня в щеку.

Драко сделал вид, будто у него приступ сенной лихорадки, такой его душил хохот (видимо, Тео уже успел связаться с отцом, тот — с мистером Малфоем, ну и так далее, главное, Драко кое-что знал). Слава богу, Винс с Грегом были абсолютно непрошибаемы.

Гермиона превратилась в соляной столп.

— Привет, — ответила я с улыбкой. — Ну что, идемте завтракать?

Завтрак проходил не то чтобы в гробовом, но в нервном молчании. На меня косились, но я к этому уже привыкла и не обращала внимания. А вот то, что после завтрака меня вызвала МакГонаггал, стало для меня большой неожиданностью. Ладно бы еще Снейп…

— Мисс Оук, — начала она, пройдясь по кабинету, — до меня дошли сведения о том, что вы… гм… ну…

— Целовалась с мальчиком, — подсказала я. — Да, мэм, было дело. И что?

— Мисс Оук, вы должны понимать, что это совершенно недопустимо! — вздохнула она и поправила очки. — В вашем возрасте… Полагаю, если это дойдет до вашего отца, вас будет ждать суровое наказание!

— Да ну что вы, мэм, — фыркнула я. — Папа мне еще лет в шесть объяснил, откуда дети берутся. И знает, что у меня голова на плечах голова есть. И потом, нас с Тео ведь не в койке застукали, подумаешь, попробовали поцеловаться по-взрослому разок…

— А почему папа объяснял, а не мама? — неожиданно спросила МакГонаггал. Первый вменяемый вопрос, который я услышала за долгое время!

— Потому что мама лепетала что-то про тычинки, пестики и бабочек, — пояснила я. — А папа притащил большую такую книжку с картинками, все показал и рассказал. Очень понятно, он умеет доходчиво говорить… Так что, мэм, думаю, в нашем возрасте разок поцеловаться — это не страшно. Вряд ли у Тео есть какая-нибудь венеричка или там ВИЧ, он же чистокровный, где ему такой пакости набраться? Это у нас можно подцепить даже в раздевалке в бассейне какую-то дрянь…

— Но все же согласитесь, мисс Оук, вам еще рано!..

— Ну да, — кивнула я. — Мы решили, что пока больше не будем. Но в щечку-то можно, мэм? И за руки держаться?

МакГонаггал поперхнулась.

— В сущности, не вижу в этом ничего предосудительного, — сказала она, отдышавшись, — но известить ваших родителей все-таки придется.

— Да пожалуйста, — пожала я плечами. Я полагала, что папа только посмеется, а мистер Нотт за философский камень разрешит сыну целоваться хоть с драконом. Хотя я все-таки посимпатичнее буду. — Я могу идти, мэм?

— Да, мисс Оук. И постарайтесь более не нарушать правил приличия!

— Непременно, мэм, — сладко улыбнулась я и вышла. Эта история порядком меня веселила.

Веселила она меня ровно до тех пор, пока рядом не нарисовался Гарри и не затащил меня под лестницу.

— Ты чокнулся, что ли? — удивленно спросила я. Любой другой давно уже получил бы по носу, но это все-таки был брат…

— Говори честно, он силой тебя заставил? — сверкая в полумраке очками, выговорил он.

— Кто? Ты о чем?

— Я о Нотте! — выпалил Гарри. — Я слышал, Гермиона сказала… Он же чистокровный, они нас ни во что не ставят, и…

— Умолкни и послушай, — велела я, отпихнув братца к стене. — Ты что, думаешь, я не сумела бы отбиться от Тео, если бы он решил со мной что-то сделать? Он ненамного тебя выше, вряд ли сильнее меня, и он был один. Ну или закричать хотя бы…

— Он мог тебя обездвижить.

— Чушь. Зачем ему это? Отмазывайся потом… проще попросить Грега с Винсом подержать меня! Синяки — не Приори Инкататем, поди докажи, откуда они взялись… Гарри, — попросила я серьезно, — меня защищать не нужно, если я сама не попрошу, договорились? И вообще, если у тебя есть сомнения, поди попробуй чмокнуть Гермиону без спросу. Потом расскажешь об ощущениях. Все, мне пора!..

— Погоди, Мэри! — поймал он меня за рукав и шмыгнул носом. — Ты… Правда все в порядке? А то такое рассказывают…

— Гарри, я не хочу слушать всякую чушь, — сказала я. — И ты не слушай. Я вот стою перед тобой и говорю честно и откровенно: Тео меня поцеловал потому, что мы обсуждали кое-что секретное, а тут внезапно появился Снейп. Вот и…

Он выдохнул с явным облегчением, но вдруг снова посерьезнел.

— Ну а чего он теперь-то к тебе клеится?

— Поддерживает легенду. А то если мы сейчас начнем шарахаться друг от друга, все сразу поймут, что дело нечисто. Ты сумеешь не проболтаться?

— Думаю, сумею, — вздохнул Гарри и поправил очки. — Да я все равно не знаю, что там у вас за секреты. Кстати, Гермионе можно сказать? А то она очень переживает.

— Я сама скажу, — ответила я и убежала на занятие.

Вот людям делать нечего! Третий курс уже вовсю сексом занимается, идешь вечером по коридору — в пустых классах и за портьерами непременно кто-нибудь вздыхает и постанывает. А двенадцатилетки разок поцеловались — и тут же истерика размером с весь Хогвартс!

Как я и ожидала, папин ответ гласил: «Умницы, дети!». Мистер Нотт вообще не ответил, видимо, считал, что у него достаточно разумный сын.