Мэнли Уэллман - Шерлок Холмс против Марса

Услышав это имя, Морган непроизвольно дернулся.

— Вижу, вам известно, кто он такой, — победно объявил мой друг. — К счастью, мы успели помешать мистеру Пратеру распилить кое-какие бриллианты, которые он собирался продать. Застигнутый месте преступления, он тут же рассказал, как вы с ним похитили эти драгоценности из королевского хранилища в Тауэре — в тот самый день, когда профессор Челленджер телеграфировал в Париж, что вторжение закончилось.

Морган поднялся с места, дрожа всем телом.

— Я старался, — пробормотал он. — Я был хорошим солдатом. Я сражался с захватчиками, едва не погиб в бою. Помогал профессору Челленджеру. Он вам расскажет. Что бы ни говорил вам Пратер…

— О, Пратер болтал без конца, — прервал его инспектор Стэнли Хопкинс, входя в кабинет. — На допросе в Скотланд-Ярде он во всем признался инспектору Лестрейду и подписал свое признание. Пратер сообщил нам, кто вы такой, как помогали ему и где вас можно найти.

Он вытащил наручники.

— Руки вместе, — распорядился инспектор.

Морган покорно протянул руки. Я услышал щелчок наручников на его запястьях.

Из задней комнаты выскочил Челленджер.

— Как можно работать в таком шуме? — зарычал профессор, угрожающе глядя на Хопкинса. — Кто вы такой, сэр, и почему вы надели на Моргана наручники?

— Его настоящее имя — Моран, — сказал Холмс, пряча револьвер в карман. — К вашему сведению, Челленджер, он грабитель и неудавшийся убийца. Только что он пытался убить доктора Уотсона. Дело в том, что Уотсон когда-то помог мне схватить его отца. Хотели бы вы, чтобы на месте Уотсона оказался я, не так ли, Моран?

— Пошли, пошли, — сказал Хопкинс, крепко держа арестованного за руку. — Обязан сообщить вам, что все, что вы скажете, будет записано и сможет быть использовано против вас.

— Подождите! — внезапно вскричал Моран. — Выслушайте меня! Послушайте, что я могу вам предложить… Я знаю секрет теплового луча. Знаю, как им пользоваться.

Челленджер нахмурил брови.

— Если так, вы утаили от меня важные сообщения с Венеры, — грозно сказал он. — Каковы бы ни были ваши преступления, это худшее из них.

— Я вам все расскажу, — торопливо продолжал Моран.

— Да, я скрыл некоторые сведения. У меня куча таблиц с формулами их энергии. Там показано, как направлять импульсы, чтобы взрывать атомы.

Глаза Холмса вылезли из орбит. Мои, должно быть, также.

— С научной точки зрения это невозможно, — выдохнул я. — Над этим вопросом бились величайшие ученые.

— Не столь уж величайшие, — поправил меня Челленджер. — Ведь я данным вопросом до сих пор не занимался.

Грузно топая, он направился к Морану.

— Полагаю, вы требуете свободу в обмен на формулы? Необходимо убедиться, что формулы верны. Покажите мне их немедленно.

Моран полез скованными руками в карман пиджака.

— Вот, — сказал он, вытаскивая пачку сложенных листов.

— Сами смотрите, профессор. Надеюсь, вы сможете эти формулы понять.

— Ваши сомнения для меня оскорбительны, — рявкнул Челленджер, выхватывая у него бумаги.

Он развернул листы и погрузился в их изучение. Глаза на громадном бородатом лице засверкали. Холмс чиркнул спичкой.

— Боже правый, вы не обманываете, — волнуясь, сказал Челленджер. — Для развитого, восприимчивого интеллекта эта концепция — и, конечно, ее следствия — вполне понятна. Это самое поразительное…

Холмс молниеносно бросился вперед. В руке у него была зажженная спичка. Он поднес спичку к бумагам в руках Челленджера.

Листы вспыхнули, и Челленджер, взвыв, выронил их на пол. Яркое пламя охватило бумаги; Челленджер тряс руками и дул на обожженные пальцы.

— Холмс, вы окончательно спятили? — завопил он.

— Напротив, я нахожусь в совершенно здравом рассудке, — спокойно ответил Холмс. — Достаточно здравом, чтобы испугаться при виде дрессированной обезьяны, которая экспериментирует с заряженным пистолетом дрессировщика.

Челленджер опустился на колени у горки сгоревших бумаг. Они разлетелись серыми хлопьями пепла.

— Потеряны! — с грустью сказал он, поднимаясь на ноги. — Морган, или как вас зовут, Моран, вы помните…

Моран в отчаянии покачал головой.

— Нет, сэр. Я только лишь записывал формулы и цифры, которые видел в кристалле. Восстановить их невозможно.

— Потеряны, — вновь простонал Челленджер, прижимая ладони к вискам.

— Пусть человек сам раскроет этот секрет, — произнес Холмс. — С таким оружием, как взрывающиеся атомы, человек без труда мог бы уничтожить и себя, и весь мир вокруг. Если мудрость человечества позволит нам в будущем раскрыть тайну атома, быть может, людям также достанет мудрости держать подобную силу под контролем.

Челленджер стоял молча, тяжело дыша. Мне показалось, что он вот-вот набросится на моего друга.

— Я обязан согласиться с вами, — сказал он наконец. — Сожалею, что вам пришлось напомнить мне, Холмс, с кем и с чем мы имеем дело. Время от времени я начинаю мыслить слишком абстрактно. Это недостаток, с которым мне следует бороться.

— Итак, Моран, — сказал Холмс, — как видите, мы отклоняем ваше предложение. Уведите его, инспектор Хопкинс.

Хопкинс взял Морана за плечо и повел его к двери. Челленджер тщательно завинтил крышку цилиндра.

— Нужно бы найти место более безопасное, чем ящик моего стола, — сказал он. — Что же касается этих несчастных существ на Венере…

— Вы снова с ними связывались, профессор?

— В последний раз, боюсь. Пойдемте, я вам покажу.

Мы прошли вслед за ним в темную заднюю комнату. На столе мягко сиял кристалл. В нем виднелось нечто похожее на лист бумаги или доску, где была крупно выведена единственная цифра — 0.

— Ноль, — сказал я. — Но это ничего не означает.

— Скорее, это знак прощания, — негромко сказал Холмс. — Последовательность событий достаточно ясна. Земля принесла им гибель. Венера оказалась негостеприимной, и теперь они вынуждены оттуда бежать. Такова история их провала.

Свет в кристалле померк. Голубой туман исчез.

— Бежать, мне думается, придется и оставшимся на Марсе колонистам, — сказал Челленджер. — Бежать или погибнуть.

Мы вернулись в кабинет.

— Они навсегда покинут наши космические широты? — спросил я.

— Не обязательно, — ответил Холмс.

— Нет, — поддержал его Челленджер. — Они могут возвратиться, будучи на сей раз лучше оснащены для выживания. Пить нашу кровь они теперь не осмеливаются, но вполне могут нас изучать. Не исключаю, что они захотят воспитать в нас понимание своих основных научных концепций, ведь они уже поделились ими со мной. Поскольку ваше расследование завершено, Холмс, не откажитесь отобедать у меня и обсудить данную гипотезу более детально.