Николас Эймерик, инквизитор - Валерио Эванджелисти

Это был финальный аккорд той ночи. Солдаты обнажили головы и хором подхватили молитву. К ним присоединились голоса тех самых женщин, которые еще час назад призывали к возвращению своей богини, теперь ставшей частью кошмара, который нужно поскорее забыть.

Воздух снова стал прозрачным и чистым, как воды озера.

Готовя «Мальпертюи» к возвращению с помощью резервных гидов, теперь вообще не нарушавших свое молчание, мистер Хольц ненадолго остановился поговорить с нами.

– Я почти ничего не знаю об аббате Свитледи, – помощник капитана был серьезен. – Может, он и правда продал душу дьяволу. Аббат, вероятно, считал, что олимпийские боги по-прежнему живы, ведь их поддерживает вера людей. Думаю, эти ожидания основывались на теории Фруллифера, изобретателя катушек. В 1352 году, судя по всему, единственной языческой богиней, в которую все еще верили, была Диана. Но и эти последние проявления веры, видимо, закончились как раз тогда, когда вы были на планете. Звучит странно, но другого объяснения нет.

– Я одного не понимаю, – сказал Скедони. – Что Прометей и Свитледи собирались сделать с этими богами?

Хольц неопределенно махнул рукой:

– Прометей, думаю, просто хотел продать их и хорошо заработать. А вот аббат рассчитывал на другое. Как-то раз Свитледи сказал мне, что орден барбускинов, к которому он принадлежал, был создан для борьбы с язычеством. По его словам, язычники никогда не понимали страданий, которые лежат в основе христианской веры и ее противостояния с дьяволом. Думаю, аббат хотел омрачить безмятежное существование древних языческих богов, заставив их мучиться от боли и унижения. Но судьба распорядилась так, что он попал не в ту эпоху – и, возможно, так лучше для всех, – улыбнулся Хольц. – Давайте, за работу. Через двадцать минут мы пройдем сквозь воображаемое, и все это останется лишь воспоминанием.

Здесь кончается анонимный доклад перед Космической комиссией Картахены. С автора данного признания сняли обвинения в убийстве аббата Свитледи, так как Суд постановил, что преступление совершено его «проекцией в воображаемом».

Педро IV испытующе посмотрел на Эймерика:

– Все действительно было так, как вы говорите?

Инквизитор кивнул.

– Ваше величество, я честно рассказал вам о том, что произошло три дня назад. Угроза предотвращена и, думаю, не возникнет снова. Все женщины, которые собрались в ту ночь в Пьедре, убеждены, что видели дьявола, а не Диану. Исповедальни Сарагосы до сих пор полны кающихся.

– Но мы-то с вами знаем, что на самом деле они видели Диану!

Эймерик сухо мотнул головой.

– Нет, это был дьявол, воплощение всего, с чем борется Церковь. Распущенность, пренебрежение духовными ценностями, безнравственность, извращенное толкование понятия «свобода». Любое нарушение богоугодного порядка в каком бы то ни было виде – это дьявольщина.

Педро откинулся на спинку трона с гербом Арагона.

– Согласитесь, здесь кроется парадокс. Вы явили миру дьявола собственной персоной, чтобы укрепить власть Церкви.

– Ваше величество, речь идет прежде всего о вашей власти, – с горячностью ответил Эймерик. – Именно вы воплощаете порядок Божий на земле с благословения папы. Возвращение к язычеству неизбежно поставило бы под угрозу саму основу вашей власти.

– Может, вы и правы, – пробормотал король. А потом добавил, улыбнувшись в первый раз за весь разговор: – Но вы не гнушаетесь никакими средствами.

– Христос тоже не гнушался, – ответил Эймерик, в свою очередь растягивая губы в легкой улыбке. – Важен результат. Видите, как все удачно складывается. Народ, которому напомнили о необходимости повиноваться, в полном вашем подчинении. Признательный папа через сеньора де Берхавеля предложил вам компромисс по сардинскому вопросу. Знать Арагона довольна возможностью расширить владения на Сардинии и больше не имеет намерения выступать против вас. В общем, все в порядке.

– А вы показали себя самым могущественным человеком в королевстве, – заключил Педро, бросая на инквизитора полный ехидства взгляд.

Эймерик прикрыл глаза.

– Я – подданный другого королевства, Ваше величество. Постараюсь впредь не докучать вам своим присутствием.

– Уж простите за откровенность, мы очень на это надеемся, – заметил Педро, поднимаясь. Видя, что инквизитор собирается откланяться, король неожиданно добавил: – И последнее: Донья Альба де Манреса сказала нам, что в свое время вы завоевали расположение хустисьи обещанием ослабить нашу власть в угоду знати.

– Донья Альба де Манреса? Это не та рыжеволосая дама с очень бледной кожей?

– Именно.

– Значит, она ваша шпионка?

– Каждый защищается, как может, – пожал плечами Педро IV.

– Понимаю.

– Так что вы нам ответите? Вы действительно дали хустисье такое обещание?

– Каждый защищается, как может, – улыбнулся Эймерик. Потом еще раз поклонился и не спеша направился к двери.

Эпилог

Из распахнувшейся двери аудитории послышались испуганные вопли, а потом Фруллифер увидел, как оттуда выскочил разгневанный Триплер и понесся прямо к нему. Судя по безумным глазам, профессор только что пережил самый сильный ужас в своей жизни.

– Мерзавец, кого ты вызвал? – закричал он срывающимся голосом.

– Я не знал… – запинаясь, пролепетал Фруллифер. Потом указал на Синтию, которая перестала всхлипывать. – Я не знал, что Синтией называли Диану. Клянусь вам. Клянусь всем самым дорогим, что у меня есть, – уверял он, не отрывая взгляда от девушки.

– Вы верите, что вызвали Диану? – лицо Триплера приобрело синюшный оттенок. – На самом деле все намного хуже! Если бы вы видели, кто там в аудитории, кто!.. – Он так хрипел, что даже закашлялся. – Но, может, они того заслуживают. Хорошо, что это просто галлюцинации.

Фруллифер с тревогой посмотрел на дверь аудитории, из которой лился розоватый свет. Крики стихли, но тишина нисколько не успокаивала. Совсем наоборот.

– Это не галлюцинации, а… Если бы вы хоть немного разобрались в моей теории, то поняли бы. – Маркус протянул руку Синтии, слезы которой почти высохли. – Поднимайся, пойдем отсюда.

Девушка подала ему свою руку. Фруллифер сжал ее пальцы, в первый раз в жизни. Сладкие предчувствия затуманили голову. Помогая Синтии подняться, он с трудом понимал, что говорит Триплер:

– Да, Фруллифер, уходите отсюда, уходите и не возвращайтесь. От вас слишком много проблем. После всего случившегося сегодня меня наверняка уволят. А если нет, не хочу, чтобы вы путались под ногами.

Синтия в крайнем возмущении резко повернулась к ученому.

– Вы не можете его выгнать! – закричала она. – Не можете пасть так низко! Вы и так поступились слишком многим ради спокойной жизни.

Триплер не смутился.

– Я не собираюсь его выгонять. Хочу просто перевести в какую-нибудь лабораторию за границей, и пусть продолжает там свои опыты.

– Но это недопустимо, – на несколько секунд Синтия даже дар речи потеряла. – Чем вы это объясните? У вас нет никакого повода!

– Еще как есть, – сурово ответил Триплер. – Доктор Фруллифер самовольно опубликовал статью в журнале «Размышления о науке и